Александр Мазин - Трон императора

– Не зови меня – «женщина»! – заявила Шера.– Зови меня… Вардали.

При этом голос ее еле заметно дрогнул.

«Кен-Гизар, ты не за этим сюда пришел!» – напомнил себе посланник.

Рукав туники сокта соскользнул к локтю, и Вардали увидела массивный золотой браслет с выпуклым изображением хищной птицы. И восьмиугольники из рубинов, вправленных в золото по обе стороны от птицы.

«Ого!» – подумала Вардали Шера.

Кен-Гизар поймал ее взгляд и поправил рукав. Не слишком быстро, чтобы она не подумала: он что-то скрывает. «Не хватало еще, чтоб аристократка заметила следы от перстней на моих пальцах! – с неудовольствием подумал он.– А кожа-то у красотки – роскошная!»

– Тебя снедает некое… томление,– произнес мнимый лекарь проникновенно.– Но сей недуг…

– Я вполне здорова! – отрезала Вардали.

Руку, однако, отнимать не спешила.

– Советник Саконнин сказал: ты больна! – возразил сокт.

«Узнаю Саконнина!» – подумала супруга Советника Шера.

– Нет, целитель. Беда случилась с моей дочерью.

– В таком случае, пойдем к ней,– предложил мнимый лекарь.– А твоим, менее серьезным недугом можно заняться попозже… если ты пожелаешь.

– Возможно,– ответила женщина.– Идем же!

Теперь она и помыслить не могла перепоручить Кен-Гизара служанке. Да и за тем, как он будет лечить Ирдик, следовало присмотреть!

Комната младшей Шера располагалась на втором этаже дворца. Свежий ветерок со стороны увитого виноградом балкона приносил приятную прохладу и бодрящий запах водяной пыли от небольшого фонтана. Вдоль стен в больших глиняных вазах росли причудливые растения. Желтые и голубые цветы с длинными мягкими лепестками источали тонкий аромат. На зеленых глянцевых листьях блестели водяные капли.

Негромко пела флейта. Мальчик-музыкант, скрестив ноги, сидел на ковре. Глаза его были закрыты.

Вардали прикоснулась к голове флейтиста, и мелодия оборвалась.

– Выйди! – приказала женщина, и музыкант покинул комнату.

Ирдик, откинувшись в низком широком кресле, глядела в переплетение зеленых виноградных ветвей. На ней было свободное платье из полупрозрачного шелка. Больше ничего. Волосы девушки, расчесанные, но не убранные, рассыпались по темно-голубому бархату кресла.

Кен-Гизар взглянул на ее босые маленькие ступни, на соединенные вместе колени, на острые груди и живот, просвечивающий сквозь серый шелк, и рот его наполнился слюной. Он почти ощутил, как руки его раздвигают стройные нежные бедра, а черные пушистые усы смешиваются с рыжими вьющимися волосками, когда губы припадают к Источнику Наслаждения.

Но тут глаза его встретились с зелеными печальными глазами девушки, и сокт понял: этого не будет никогда.

Он отнесся к своему неотвратимому поражению с философским спокойствием.

Вардали, угадавшая мысли мнимого лекаря, прониклась к посланнику еще большим уважением.

– Доченька,– проговорила она.– Вот царский лекарь, он…

– Царский? – Глаза девушки, до сего мига подернутые пеленой, вспыхнули.

Вскочив на ноги, она подбежала к сокту. Ее пальчики вцепились в край туники посла.

– О! – выдохнула она.– Вы, только вы поможете мне!

Сокта не обманул ее пыл. К нему самому эта страсть не имела отношения.

– Ну конечно, милая,– откликнулся он с небрежной легкостью привыкшего утешать.– Говори, милая, я тебя слушаю.

Вардали открыла рот… и закрыла, наткнувшись на предостерегающий взгляд сокта.

– Раз вы лекарь,– пылко произнесла Ирдик,– вы не можете спутать их!

– Кого – их, девочка?

– Кэра и Фаргала!

– Кто такой Кэр, милая?

Ирдик выпустила его одежду, отшатнулась.

– Ты осматривал царя, господин лекарь, после… его возвращения? – напряженным голосом спросила девушка.

«А ведь еще и умна!» – восхитился Кен-Гизар.

– Да,– ответил он осторожно.– Я осматривал государя.

– И что? – Зрачки Ирдик расширились.

Кен-Гизар поймал ее кисти, сжал, повел обратно к креслу, усадил, сел рядом на краешек (нелегкая задача, учитывая комплекцию посланника), отечески обнял.

– Скажу тебе, я был удивлен…– произнес он спокойно.

– Да? – вскрикнула Ирдик.

– …Наш государь, он ведь, как знает каждый, кто видел его по возвращении в Великондар, не в лучшем состоянии здоровья. Я был удивлен тем, что государь заставил меня ограничиться лишь поверхностным осмотром!

– О! – выдохнула Ирдик.

Кен-Гизар почувствовал, как расслабилось тело, которое он обнимал.

– Ты можешь говорить мне все.– Сокт пристально взглянул в зеленые блестящие глаза.– Я лекарь. И умею хранить тайны. Любые тайны! – подчеркнул он.

И Ирдик прорвало.

Торопливо, сбиваясь, нервничая, немилосердно теребя тунику Кен-Гизара, девушка выложила ему все.

О пире. О лабиринте. Об оборотне-змеечеловеке (Вардали за ее спиной ахнула и закрыла рот ладонью, Кен-Гизар, потрясенный не меньше, но лучше умевший сдерживать свои чувства, предостерегающе сдвинул брови), о том, как оборотень их пощадил и вывел из лабиринта. Снова о Кэре. О неудачной попытке отца выкупить Кэра. И о том, как он все-таки стал свободен. О том, как она, Ирдик, любит его. И как сразу узнала там, на площади перед дворцом.

– Это не Фаргал! – воскликнула она убежденно.– Это он, Кэр! Я знаю! Точно знаю! Потому что я люблю его!

– Хорошо, хорошо, девочка,– серьезно и спокойно произнес Кен-Гизар, глядя в пленительные доверчивые глаза.– Спасибо, что рассказала мне! Если это действительно Кэр, твой Кэр,– он достанется тебе. Я обещаю!

И поклялся самому себе, что так и будет. Опрометчиво. Но иначе он не мог бы поступить с такой девушкой.

Вардали с изумлением уставилась на лекаря, говорившего так, будто он сам правит царством.

Зато ее девочка наконец успокоилась.

– Ты немного отдохнешь,– продолжал сокт.– Поешь, поспишь и постараешься не слишком волноваться. Пройдет три, может, четыре дня – и все выяснится. И мы найдем твоего Кэра, даже если он не в мантии царя Карнагрии.

Кен-Гизар негромко рассмеялся. И поднялся.

«Ирдик-то успокоилась,– подумала Вардали, выходя из комнаты дочери.– А я? Ну уж нет!»

Сделав вид, что споткнулась, она, согнувшись, оперлась рукой на выгнутую спинку дивана, задержалась в этом положении чуть больше, чем требовалось.

«Ну, лекарь, давай!»

Сильный толчок швырнул ее на диванные подушки. Вардали вскрикнула, еще раз, вцепилась зубами в расшитый атласный шелк…

«Все-таки у придворного платья есть существенное преимущество перед штанами. В некоторых случаях»,– подумал Кен-Гизар. Он выиграл бы свои пять золотых. У сокта было все, чтобы утешить Вардали Шера. Абсолютно все, что нужно.

Женщина безжалостно грызла дорогой шелк. Чтобы ее вопли не разносились по всему дворцу. Этот царский лекарь – о! – если он действительно лекарь, а не самозванец, взял ее с грубостью пьяного солдата. Именно так, как хотела Вардали! Неожиданно, больно, беспощадно.