Аннетт Мари - Бессмертный огонь [litres]

– Неприятие близких отношений связано скорее с обстоятельствами, не с его природой, – заметила Узумэ. – Разве ты где-то встречал человека, способного мирно спать в компании этих двоих? Аматэрасу справно выбирает слуг.

– Может, она и необыкновенна сама по себе, но влияние Аматэрасу ее изменило. Мощь, которую девочка обрушила на Цукиёми, неподвластна простому смертному. Я не смог перехватить власть над ветром, который она призвала, и едва сумел притупить его силу, чтобы до нее добрался Инари. – Голос Сусаноо стал жестче. – Негоже так обращаться со стихиями.

– Она была в отчаянии и не нашла иного выхода. Мне скорее любопытно, кем она стала. Она человек, но ее ки хранит силу ками.

– Подозреваю, она станет куда более сильным сосудом амацуками, нежели ее предшественники. Надеюсь, искажать своих камигакари не войдет у них в привычку.

– Боюсь, нам потребуется вся мощь Аматэрасу – причем еще до солнцестояния. – На миг воцарилась тишина, затем Узумэ продолжила, уже с ноткой печали, – до поры Эми с нами. Она наша, пока ее не заберет Аматэрасу. Иного Инари и Юмэй не допустят.

– Будь она не человеком, – произнес Сусаноо, помолчав, – я заподозрил бы, что Юмэй взращивает из нее вассала. Ему нужно всего-то склонить ее к себе на службу.

Узумэ задумчиво хмыкнула.

– Не думаю, что он видит ее в подобном свете.

– Она по доброй воле предложила ему свою ки и кровь. Как по мне, она уже признала его господином.

– Она человек, Сусаноо, не ёкай. Люди создают иные связи.

– Тогда как бы ты назвала связь меж ними?

– Дружбой, – безмятежно отозвалась Узумэ.

Сусаноо презрительно фыркнул.

– Ты выносишь общество Инари куда лучше обычного, – отметила Узумэ. – Ветра сменились?

– Он почти терпим, однако продлится это недолго. Я уже видел в нем проблески прежней сущности, хоть те и быстро угасали. Стоит ему освободиться от проклятия ками, как, подозреваю, он в мгновение ока вернет былое обаяние.

– Знаю, ты говоришь это в переносном смысле, но ведь он и правда обаятелен.

– Он невыносим.

– Только потому, что ты позволяешь ему таким быть.

Сусаноо зарычал, Узумэ рассмеялась. Спустя минуту он вновь заговорил и его резкие слова разбили мирную тишину:

– Он слишком привязан к девчонке.

– Без воспоминаний он ошеломлен и потерян, – парировала Узумэ. – А она для него – утешение, безопасный источник поддержки. Не вижу в этом вреда.

– Все не так просто, Узумэ. Думаю, он в нее влюблен.

Сонливость Эми лопнула, как мыльный пузырь, глаза изумленно распахнулись. Она вновь их закрыла и напряженно вслушалась.

– Инари? Влюблен? – переспросила Узумэ.

– Я пристально за ним наблюдаю. Все очевидно.

– Откуда тебе, Сусаноо, знать, как выглядит любовь? Тебе – тому, кто никогда не ведал любви и не жаждал ее?

– У меня есть глаза, Узумэ! – рявкнул Сусаноо. – Он явно ослеплен страстью.

– Инари влюблен, – пробормотала богиня после долгого молчания. – Как интересно.

– Тебя это не тревожит? Он и без того уязвим и сломлен. Пережил множество смертей, утратил память, стал заложником своего слабейшего облика на десятки лет. А теперь потерял голову от любви к человеку, которого вскоре уничтожит та же амацуками, что его предала.

– Не будь Эми обречена, через несколько десятилетий она состарится и умрет. Он это знает.

– Разве он об этом задумывается? В нынешнем состоянии ее потеря сведет его с ума.

– Быть может… – голос Узумэ стал тише настолько, что Эми пришлось напрячь слух. – Смертные всегда меняются и подстраиваются. За свою жизнь они способны множество раз влюбиться и разлюбить, но бессмертным подобное чуждо. Мы почти никогда не меняемся. И все же Инари стал иным. Он изменился – и так сильно, что я не удивлена, как Юмэй не сумел узнать его раньше. Инари живет как смертный. Он испытывает то, что мы не способны даже представить.

– К чему ты клонишь?

– Угадать, что ждет его дальше, невозможно. Продолжит ли он любить и после ее гибели или же смирится с потерей, как свойственно смертным?

– А что, если он обречет себя на столетия неотступной скорби, потому что не сумеет вспомнить, что такое любовь для бессмертного?

– Думаешь, за столь короткий срок он смог так сильно полюбить?

– Не знаю.

Куницуками умолкли.

Все так же лежа на боку в высокой траве, Эми крепче прижала лиса к себе. Он фыркнул и спрятал нос под хвост, продолжая крепко спать.

Столетия скорби. Что, если Сусаноо прав? Неужели Широ любит ее так сильно, что эта любовь, эта печаль останется в его бессмертной душе навсегда?

Нет, он не любит ее так сильно. Он заботится, боится ее потерять, но он – бессмертное божество. Инари, куницуками огня, не станет скорбеть о смертной девушке, которую знал каких-то пару месяцев из своего долгого существования.

По щеке скатилась единственная слеза. Он не любил ее так, чтобы его душа навеки изменилась, но Эми боялась, что ее собственную душе уже перекроило его пламя.

– Нет никакой возможности, – сказал им Сусаноо, – помешать Изанами открыть Небесный мост.

Сидевший Юмэй взглянул на него, положив руку на приподнятое колено.

– Так тебе сказал Сарутахико?

Когда Сарутахико пришел в себя, Эми, Юмэй и Широ все еще спали. Прежде чем Узумэ забрала его в более безопасное место, дабы он восстановил силы, поговорить с ним успел лишь Сусаноо. Эми так и не увидела его лица – или по крайней мере, думала, что не увидела. Может, она уже его забыла, неспособная удержать воспоминание о нем смертным разумом.

Теперь они вчетвером сидели на летней поляне земного царства, окруженные туманным лесом долины цучигумо. Они не могли оставаться там долго – без Узумэ весеннее пристанище вскорости должен был окутать туман.

– Сарутахико не знаком со всеми подробностями ритуала для открытия Моста, – ответил Сусаноо. – Однако он вполне уверен, что Изанами уже добыла все необходимое – или вот-вот добудет. Впрочем, как только Мост отворится, ее ждет новое препятствие. – Сусаноо постучал пальцами по колену. – Как объяснил Сарутахико, Мост не откроет один лишь путь к Такамахаре. Он – это пересечение миров с множеством дорог, ведущих в земное царство, Цучи, Йоми и Такамахару. Если Изанами выберет неверный путь, она может навеки застрять в мире мертвых или недрах Цучи.

– Она не станет так рисковать. – Широ, полулежащий рядом с Эми, задумчиво потер челюсть большим пальцем. – Предположу, что есть надежный способ определить верную дорогу.

– Всего один. И зовется он Амэ-но-Нубоко, драгоценное небесное копье. Когда старые боги закладывали Мост, для его стража они создали это копье, и оно направит своего владельца на путь, по которому он жаждет пройти.

– Страж Моста, – повторил Широ. – То есть копье принадлежит Изанаги, а значит, оно уже в руках Изанами. Зачем Изанаги прятать его от сестры?