Тимур Ермашев - Воскрешающий легенды [publisher: SelfPub]

В этот момент пленный Мирас и джунгарский хунтайджи встретились взглядами. Приложив невероятные усилия, казах все же выдержал немую дуэль. Батур властно указал пальцем тем, кто стоял за спиной пленника. Мираса грубо толкнули в спину – шагай.

И вновь непонятные вопросы и такие же непонятные ответы. Впрочем, о сути диалога догадаться было нетрудно. Ойраты объясняли, где и как обнаружили пленника. Батур отдал какое-то распоряжение. Из темноты вынырнул воин с факелом в руках. Стало чуть светлее. Хунтайджи смерил Мираса надменным взглядом, медленно перемещая его снизу вверх.

Закончив изучение, Эрдэни потянул из ножен длинную кривую саблю. Дрожь предательски усилилась, когда холодное острие уперлось в подбородок. Невольно повинуясь, Мирас задрал голову.

– Какой имя, казах? – сильно коверкая казахские слова, спросил Батур.

Мирас молчал. Судорожно пытаясь усмирить страх, он старался выглядеть достойно. Вопрос прозвучал снова.

– Я – Мирас, сын Культая. Я из…

– Медленно! – перебил Мираса хунтайджи. – Говорить медленно!

Повисла пауза. Острый клинок впивался в кожу все сильнее.

– Ты радоваться? – спросил Батур. – Дать ответ! Ты радоваться?

– Я не понимаю, – процедил Мирас, боясь, что клинок проткнет ему подбородок.

– Ты радоваться? Казах победить – ты радоваться?

Вон оно что! Мирас мысленно возликовал. Первая хорошая новость за ночь. Значит, братья все-таки выстояли. Теперь и умирать было не так обидно. Уголки губ невольно потянулись кверху. Это вызвало новый приступ гнева у правителя ойратов.

– Зачем ты смеяться? Ты смеяться над Эрдэни Батур? Завтра твой Жангир… – Не найдя нужного слова, хунтайджи провел большим пальцем свободной руки по горлу. – Мы всех убивать! Всех казах убивать. Ваша земля – моя!

Мирас был крайне удивлен, но Батур отстранил клинок от его горла, а потом и вовсе спрятал его в ножны. А он ведь уже не рассчитывал остаться в живых. Надо сказать, избавление пришло вовремя – от неудобной позы шея затекла и начинала ныть.

Хунтайджи опять перешел на свой язык, отдавая конвоирам какое-то распоряжение. Оба ойрата с готовностью откликнулись. Судя по всему, допрос подошел к концу. Оставалось только узнать, как правитель велел поступить с пленным казахом. Ждать оставалось недолго.

Глава 36. Во мраке

В кромешной тьме раздалось зловещее хлопанье крыльев. Рядом вспорхнул черный ворон, ставший благодаря ночи невидимым. Он улетал, громким карканьем посылая проклятия тому, кто нарушил его трапезу. Хунтайджи вздрогнул и инстинктивно отпрыгнул в сторону. Наступившая на что-то мягкое нога едва не подвернулась. Посмотреть, что лежало под ногами, не было никакой возможности – вокруг ни малейшего проблеска света.

Бьющий в лицо прохладный горный ветер был наполнен смрадом. Этот густой тошнотворный запах показался Батуру знакомым. Двигаться дальше хунтайджи остерегся – неизвестно, чем грозит ему следующий шаг. Он решил выждать паузу, надеясь, что глаза хоть немного привыкнут к темноте. Так и вышло.

Первым делом Эрдэни стал вертеть головой, чтобы понять, какая местность его окружает. По обе стороны от него высились скалистые горы, образующие узкий коридор. Остальное скрывал мрак. К своему великому удивлению, Батур вдруг обнаружил, что тьма постепенно рассеивается. Жуткую черноту ночи мало-помалу вытеснял теплый красноватый отсвет, непонятно откуда появившийся в противоположном конце ущелья. Постепенно свет разрастался, и вскоре от недавней темноты не осталось и следа. Казалось, будто на том конце скалистого коридора разгорался пожар.

Только теперь Батур смог осмотреться более основательно. Едва он успел это сделать, как тут же пожалел о том, что тьма покинула эти места. Прямо перед ним возвышалась гора сваленных друг на друга человеческих тел. Причем взгляд владыки степей упирался лишь в центр этой горы, чтобы обозреть ее всю, ему пришлось бы изрядно повертеть головой. Люди лежали в тех же позах, в каких встретили свою смерть. Сосчитать количество трупов представлялось невозможным.

И вдруг… Глаза одного из мертвецов показались Эрдэни знакомыми. Черт возьми! Это же Тэлмэн! Поганец Тэлмэн, из-за которого он потерял добрую половину своего авангарда! Однако гнев хунтайджи тут же сменился диким суеверным страхом. Когда он узнал, что его воины разгромлены, то разразился самыми страшными проклятьями в адрес своего верного полководца. Сейчас эти проклятья могут выйти ему боком.

Тэлмэн продолжал смотреть на него остывшими глазами. Он лежал у самого основания жуткого холма. Вернее, полулежал, прислонившись спиной к своим сваленным друг на друга воинам. Прямо посреди могучего лба торчала длинная стрела с испачканным кровью опереньем. Запекшаяся красно-бурая струйка на его лице тянулась почему-то не вниз, а в сторону – к виску. Выглядело все так, словно кто-то нарочно уложил здесь ойратского богатыря уже после смерти.

Необычным было и выражение его лица, будто он умер вовсе не от попавшей в него стрелы, а от удивления. Именно это чувство отчетливо читалось на покрытом шрамами лице Тэлмэна.

Ворон, которого спугнул хунтайджи, вскоре понял, что единственный живой человек не представляет для него опасности. С разъедающим нутро карканьем он вернулся к месту пиршества. Похоже, этот падальщик, довольный своей находкой, приглашал собратьев разделить с ним щедрую трапезу. И те незамедлительно явились. Налетев с радостными криками, птицы стали рвать из тел мертвых ойратов куски мяса. Те, кому повезло больше, наслаждались поеданием глаз, остальные хватались клювами за что придется. Прошло совсем немного времени, и адские создания облепили всю эту необъятную гору, образованную человеческими телами.

Словно зачарованный, смотрел на происходящее правитель и не понимал, почему не может оторвать взгляда. Пиршество было в самом разгаре. Казалось, вороны всего света слетелись полакомиться свежей мертвечиной в это жуткое ущелье.

Внезапно один из воронов встрепенулся. Потом его снова что-то вспугнуло. Птица отлетела на безопасное расстояние и возвращаться на прежнее место уже не стала. Батур посмотрел туда, где еще секунду назад пировал падальщик. В бесформенной куче чьих-то рук, ног и голов что-то зашевелилось. Откуда-то изнутри стал пробиваться тоненький лучик света, ударивший прямо в глаза. Он становился мощнее и шире, раздвигая трупы своим сиянием. Это не было похоже на свечение солнца или луны. Никогда прежде Батуру не приходилось видеть такого яркого света.

Глазам стало больно. Эрдэни выставил вперед ладонь, чтобы не ослепнуть. Когда свет наконец погас, Батур опустил руку. Перед ним опять оказалось уже знакомое существо – дух нерожденного брата, являвшийся ему в бреду. На этот раз он обрел более отчетливые очертания.