Ольга Гусейнова - Крылья для попаданки [litres]

Ответить я не успела, раздался стук в дверь, Йелли позволил зайти чернокрылым слугам и вынести кровать. Они с улыбками тащили огромное ложе, явно собираясь продемонстрировать ретивость хозяина и другим. Дальше я завтракала машинально, даже запивала еду вкуснейшим фруктовым соком, о котором мечтала несколько месяцев, без удовольствия. Просто механически жевала, наблюдая, как заносили другую кровать, еще более внушительную, затем горничные быстренько застелили ее, с невероятным почтением и восторгом улыбаясь мне.

Горничные принесли мне от свекрови презент – красивый белый наряд, пока своих достойных нет. Хорошо, что чернокрылые ша не имеют права даже имя свое назвать, не то что пошутить про трусы и голый зад, о которых я так неосмотрительно вчера ляпнула. Все впереди, и к этому, как и к многому другому, нужно готовиться.

Совсем скоро в компании симпатичных, улыбчивых серокрылых шаа в покои вплыла женщина-само-совершенство Амила. Я встретила ее в гостиной, но она, заглянув в спальню, триумфально окинула взглядом новую кровать, вызвав у меня глухое раздражение. Никакой личной или частной жизни! Каждый будет норовить сунуть в нее свой любопытный леарский нос.

Затем я несколько часов посвятила себе, чтобы обрести уверенность. Ведь чем лучше одета женщина, тем меньше ее волнуют условности и чужое мнение. Категоричное «нет» и недоумение на лице Амилы я, конечно, учла, но выбор тканей, как и эскизы будущих нарядов взяла в свои руки. Даже рисовала сама. Ух, вот я им покажу!

– Кайя, черный – цвет низших, ты не можешь его носить… – чуть не плакала Амила.

Шипеть и яриться она уже определенно была не в состоянии.

– Я видела столицу сверху, была в Кристальном дворце и успела убедиться, что белый, максимум серебристый – это единственные цвета, которые вы предпочитаете носить. Но ведь строго установленных запретов нет? И лары, насколько я понимаю, не против конкретных цветов, а любят каждое свое дитя. Так почему я должна ограничиваться чужим мнением? Придерживаться чужого, ничем не обоснованного вкуса?

– Но так одеваются все, это негласное правило! – рявкнула Амила, невольно одергивая свой очередной белоснежный наряд, практически ничем не отличающийся от вчерашнего.

– Я, так уж вышло волею Язы, белокрылая. Шааза! Причем первая леара целого шаазата. Так почему я должна следовать навязанным правилам? Всем уже известно, что я иномирянка. Так пусть у меня хоть одно преимущество от этого статуса будет!

– Великие лары, образумьте несчастную, – причитала Амила, заламывая руки.

– Подкидыши Язы всегда приносят беды, – проворчала одна из портних.

Я вскинула брови, обратив на нее предупреждающий взгляд. А вот моя свекровь резко изменилась, кардинально, можно сказать. Вместо взбалмошной, истерившей дамочки передо мной предстала Снежная королева, абсолютно ледяная и… отмороженная. Потому что через секунду она стегала девушку, которая так неосмотрительно оскорбила первую шаазу Арэнк, голубыми энергетические плетьми. Бедняжка от боли корчилась на полу, а Амила, окруженная сиянием магии, стегала и стегала. Наконец, когда та затихла, а я смогла вдохнуть глоток воздуха в горящие легкие, свекровь медленно втянула плети в ладони и обернулась к остальным девушкам, застывшим в ужасе, но со странным выражением муки наслаждения на лицах. Их била мелкая дрожь, но эйфории или страха – непонятно. Я ощущала лишь яркую холодную вспышку чужой магии.

– Никто не смеет оскорблять Арэнк безнаказанно. Если кто-то повторит ошибку этой низшей, если кто-то услышит о подобном от других и не доложит мне об этом тотчас, будет наказан еще больше. Всем понятно? – смертельно холодным, леденящим душу голосом произнесла Амила.

– Да, шааза, – пролепетали девушки, низко кланяясь.

Я с трудом удержалась, чтобы не склониться вместе с ними, ощущая себя бандерлогом перед исполняющим танец смерти в заброшенном дворце Каа. Сердце бешено колотилось. Я бы запросто исполнила любую волю Амилы Великой против собственной!

Обед прошел на «месте расправы» под впечатлением от публичной порки и без аппетита. Учиться придется не только летать и магичить, но и многому другому. Я думала, что, будучи дочерью одного из богатейших людей России, знаю, как управлять другими, не испытывая сомнений и угрызений совести, и жить на широкую ногу. Не-ет! Я ошибалась. Ошибалась настолько, что теперь страшно представить, как исправлять эту ошибку.

Рассеянно ковыряя вилкой в тарелке, я думала, стоит ли мне следовать совету Амилы и стать как все: полностью белой и идеальной внешне, но жестокой и черной внутри? Или найти собственный путь? Попытаться совместить внешнее и внутреннее. Но тогда мне придется стать по-настоящему сильной шаазой, ведь только сильные маги в этом мире чего-то стоят.

– Долго учиться управлять магией? – спросила я у Амилы, сидевшей за столом напротив меня.

Она немного расслабилась, словно из нее кол вынули, прежде чем ответить:

– Кайя, ты могла подумать, что я бессердечная и… но ты просто не понимаешь… не знаешь, кто мы такие.

– Уже догадываюсь, – вяло, неискренне улыбнулась я.

Амила задрала подбородок, отложила вилку и произнесла жестко:

– Нет! Я же вижу насколько шокировала тебя. Не знаю, как у вас все устроено, но леары признают только силу и иерархию. Дал слабину – тебя съели. Причем в прямом смысле – выпили магию досуха. Знаешь, откуда появились ша? Это потомки тех несчастных, кого насильно лишили магии. Белокрылые предки оказались слишком мягкими и слабыми, их выпили, а потомки превратились в чернокрылых пустых ша.

– Своих же выпили? – потрясенно выдохнула я.

– Да. – Амила подалась ко мне, почти легла грудью на стол. – Серые не столь сильны, как белые, но при определенных условиях и толпой способны выпить и шааза. Одинокого, с незавершенной связью. Поэтому любой леар – белый или серый – стремится обрести пару и защитить себя от подобного. Традиции и страх перед белыми пока удерживают леаров, но жажда власти все чаще толкает низших бунтовать и нападать. Серых становится больше, а истинных шаазов – меньше. Тем более белые враждуют между собой даже за крохи силы и власти. За последние сто лет погибли двадцать восемь белых, шестеро наших, из Арэнка. Мы, один из самых сильных некогда родов, самый богатый шаазат, на грани уничтожения. Нас планомерно убивают по одному.

– Я…

– Ты теперь одна из нас! Возможно, до тебя это пока не дошло, но для всех остальных – да. Ты мне не нравишься. Совсем! Но запомни, Кайя, теперь ты Арэнк – значит, Йелли, Ниол и я на твоей стороне. В любой ситуации! Даже если мне захочется тебя убить, медленно и жестоко.

– Благодарю, – глухо ответила я, потом с улыбкой, слабой, но уже искренней, добавила: – А вы мне, наоборот, нравитесь. Вы похожи на жен… жену моего отца. Мы привыкли с ней пикироваться, такая у нас игра была.