Дмитрий Серебряков - Война [litres]

– Ах да, совсем забыл… Как получилось, что такой весьма сильный архимаг, как вы, теперь ничего не может? Думаю, вам знаком легендарный сок церберии? – Приблизившись почти вплотную к дитрарху, Эмиль всмотрелся в его глаза. Дитрарх прекрасно знал, что это за сок, ибо у него самого был очень небольшой запас этого поистине удивительного напитка, что мог лишить силы любого архимага, а может, даже и посланника. Вот только, чтобы он подействовал, его нужно принимать малыми дозами в течение минимум суток. И если все сделать правильно, то разумный входил в то самое состояние, в котором сейчас пребывал дитрарх. – Вижу, что знаете. Кстати, как вам новый ароматный чай? Понравился? Скажите, ведь правда в последние сутки у него был особенно изумительный вкус? – Рузар опять принялся ходить по комнате. – Это все из-за секретного ингредиента – того самого сока…

– Разлом, – четко произнес стоявший у окна рыцарь меча. В комнате остались только Эмиль, дитрарх и два рыцаря меча. Остальные эльфы, закончив раскладывать документы, вышли из кабинета. Только двое немного задержались, заканчивая менять амулеты на самом дитрархе. Теперь на Морфусе не осталось защиты, но появились новые амулеты, которые позволят в нужный момент руководить телом дитрарха.

– О-о-о, как вовремя. Эти демоны – сама пунктуальность, – довольно улыбнулся Эмиль, проводив взглядом выходящих эльфов. – Хм… Странно, почему их не встретил Холод? Хотя как он их может встретить, если сейчас на другом конце долины вместе со своей напарницей изучает тайный храм. Помните, там еще ваш любимый склад с редким оружием? М-да. Печально. Кто же тогда спасет дитрарха? – шутливо вскинув руки к лицу, воскликнул Рузар. – Наверное, гарнизон. Вот только он сейчас на полигоне. Как же все неудачно совпало, – печально покачал головой Эмиль. – Эх… похоже, сегодня не ваш день, ваше мудрейшество-труп . О-о-о, уже слышу шаги и звуки короткой битвы. Кажется, сюда уже идут архидемоны. – И обернувшись к рыцарю, спросил его: – Сколько их там, кстати?

– Девять, – коротко ответил рыцарь и обнажил мечи; его напарник сделал то же самое.

– Ну что же, сегодня, благодаря вам, на двух архидемонов станет меньше, – отбросив в сторону шутливый тон, серьезно произнес Эмиль, обращаясь к рыцарям: – Помните, три минуты, не меньше.

Через тридцать секунд в комнату распахнулись двери, и вошли три рассерженных архидемона. Мгновения хватило им, чтобы понять происходящее. Один архидемон сразу отступил назад: все, что надо, он увидел. Эльфы, дитрарх и карта Астера, а главное – документы на столе. Зрение у элитных архидемонов идеальное. Пока отступивший что-то быстро говорил на своем языке в амулет связи, двое других уже столкнулись в ближнем бою с мечниками.

– Ваше мудрейшество, бегите! Мы их задержим! – яростно и без капли иронии, а искренне и весьма правдоподобно выкрикнул Эмиль. Крикнул так, чтобы третий архидемон все услышал, а главное, чтобы до амулета связи донеслись эти крики.

В этот момент тело дитрарха встало и начало спешно двигаться к задней двери кабинета. Архидемоны пытались его догнать, но два рыцаря меча – это не те разумные, которых можно так просто обойти, особенно когда они накачаны зельями. После такого объема зелий обычно не живут, но эти рыцари и не собирались оставаться в живых.

И вот когда дитрарх уже открыл дверь в тайный проход, третий архидемон с места запустил в него свой меч. Эмиль мысленно похвалил его за столь великолепный бросок. Меч точно пронзил голову дитрарха, чем изрядно удивил архидемона. «А как же защитные амулеты?» – подумал он и бросился на помощь своим товарищам, вот только Эмиль, до этого просто стоявший, усмехнулся и активировал заранее подготовленный артефакт-ловушку. Умирая от жара пламени, самой удачной разработки ученого Ульдриха, он с сожалением признал, что его друг был прав: ощущения от сгорания заживо – крайне неприятные.

Два рыцаря меча сделали невозможное, они сдержали не двух архидемонов, как планировалось, а трех. Своими телами не давая им покинуть ловушку, пока не закончились заряды амулетов и личная защита. Применять же свои заклинания демонам не давали рыцари, постоянно атакуя. На эльфах были лучшие из лучших амулетов, но даже они больше трех минут не выдержали. Перед самой смертью мечники бросились вперед и схватили демонов за руки, которые держали мечи, пронзившие их тела. Весьма логично полагая, что избавиться от них в тяжелых доспехах будет не так просто и быстро. Вот только это уже было не важно. Демоны сгорели вместе с рыцарями.

Холод с трепетом и восторгом в глазах рассматривал клинок. Первый меч в этом мире, сделанный руками убийцы богов. Он был для них врагом, но от этого не терял уважения всех мечников храма. Эта была та самая вершина искусства ближнего боя, к которой стремился каждый мечник. Именно в момент созерцания столь великой вещи Холод почувствовал, как оборвалась связь с его отцом. «Наверное, опять отправился к себе на родину», – безучастно подумал Холод. Отношения у них были весьма сложные: с одной стороны, Холод ненавидел отца за то, что тот насиловал его мать, но с другой – уважал его за учение и знания, которые от него получил. В остальном у Холода ко всему, что не касалось холодного оружия и его умений мечника, было по большому счету безразличие. Из-за этого его и назвали в свое время Холодом.

Держа обнаженный клинок перед собой, Холод, можно сказать, отринул мир и погрузился в нирвану созерцания. Даже мельтешение Стрелы, которая с восторгом осматривала собранные тут образцы оружия, мало его волновало. Немного сбивали настрой сильные эмоции ученика Водира, у Холода даже мелькнула мысль сделать тому замечание, но тут же была отброшена в сторону. Это бесполезно, да и интересно почувствовать со стороны, что такое любовь. То, что Стрела влюбилась в его ученика, а тот искренне отвечал ей взаимностью, уже давно известно Холоду. Но если Стрела свои чувства большей частью держала под контролем, то вот его ученик, стоило только появиться Стреле рядом, сразу взрывался таким букетом эмоций, что Холоду иногда приходилось отключать свою чувствительность, как и сейчас. А то и оглохнуть можно от таких сильнейших эмоций желания, обожания, умиления и счастья обладания… и еще многих других не менее сильных переживаний.

– Холод! Ау!!! – Жреца вывел из нирваны созерцания противный и крикливый голос Стрелы. Впервые ему захотелось убить ее на месте, дабы не мешала, но следующая фраза заставила Холода прийти в себя: – Тревога! На храм напали!

– Что?! – удивленно вскрикнул Холод, вскакивая на ноги и устремляясь к выходу.

Выскочив наружу, он шокированно замер на месте. С этого места было прекрасно видно центральное здание храма, где вовсю кипел бой между стражниками храма и демонами!