Ника Ёрш - Факультет общих преображений [litres]

– Я хотела… Мне нужно было… Понимаете, тут такое дело…

Поглядывая на гнома, я не знала, что делать дальше.

– Хватит! – Тарлауг отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. – Нам некогда слушать ваше блеяние, адептка! Эти нелюди пришли ко мне в кабинет не для того, чтобы тратить свое время на ваше глупое представление! Ведите себя как подобает и придерживайтесь устава академии! Если у вас есть проблемы – обращайтесь к своему командиру, не прыгайте выше головы! Это называется субординация! Вам ясно, Рихса?

– Да.

– Тогда почему вы все еще здесь?!

Я почувствовала, как краснеют не только лицо, но и шея. Опрометью выскочив в коридор, помчалась вниз по лестнице. В себя пришла, только закрывшись в уборной комнате на нижнем этаже. Там же, уже после того, как выплакалась, дала себе обещание, что больше никогда не суну свой нос наверх. Выше головы прыгать не стану, вот уж точно.

А потом была профессор Жернь, на занятиях которой мы учились разбирать различные неприятные ситуации, которые могут произойти в будущем, а также анализировали действия старшекурсников во время их практики.

Танцы и музыку вела мисси Матильда Эрих фон Дэй, женщина средних лет, с невероятным музыкальным слухом и голосом. Совместно с нами снова занимались некроманты, принесшие препарированных лягушек на подносах. Лени хвасталась мне своей работой, при этом сияла, как начищенная серебряная монетка на солнышке.

Тогда же я наконец разглядела среди толпы спокойную на вид Кортни Фарт. Девушка вела себя достаточно тихо, пока до нее не дошла очередь на прослушивание голоса. Отпираться она не стала: просто сообщила, что поет плохо и не желает тратить ничье время. Однако после нескольких очень настойчивых просьб преподавателя Кортни кивнула, набрала побольше воздуха в грудь… и заорала балладу о прекрасной Симирель, которую бросил жених. Именно заорала. Это было ужасно! Кортни попросили остановиться и больше никогда не пытаться музицировать.

Мы дружно поддержали мисси Эрих фон Дэй, а девушка лишь пожала плечами и напомнила, что заранее предупреждала об отсутствии таланта.

В середине третьего, завершающего занятия по всему зданию прокатился зычный гул, словно кто-то несколько раз ударил в колокол. Фаррин Снейри, который как раз диктовал нам лекцию по законодательству Эндорры, велел оставаться на местах и выскочил вон. Вернулся профессор довольно быстро и сообщил ошеломительные новости:

– Внимание. Только что нас вызывал проректор Тарлауг. Весь руководящий состав был поставлен в известность о том, что в академии временно вводится особый режим. Заключается это в следующем: распорядок дня у первокурсников остается прежним; вторые и третьи курсы, которые занимаются в основном вне пределов городка, перемещаясь с помощью стационарных порталов в наши специализированные помещения, обязаны теперь оставаться здесь, без права выхода. После восьми вечера в городке объявляется комендантский час – покидать свои квартиры запрещено. Кроме того, к нам прибудут лучшие стражи порядка из Мастивира для соблюдения всех установленных правил. Они будут нести караул на улицах и в общественных помещениях… Вопросы?

Повисла гробовая тишина, и только Дохляк встал с места и тихо спросил:

– Зачем комендантский час и стражи? Мы что, преступники какие-то?

– Этой ночью в медицинском блоке скончалась наша кладовщица: гномке было нанесено семь ножевых ранений. Когда ее нашли, она была на грани между жизнью и смертью. Говорить не могла, но на вопрос профессора Финрея, кто это сделал, ответила, хоть и весьма своеобразно. Мастер Слоу, наш лекарь, делал все возможное, чтобы вернуть даму к жизни, но… С этого момента наш городок будет закрыт ото всех и каждого, магистру Тарлаугу поручено лично заняться расследованием. На время его занятости исполнять обязанности проректора буду я. А теперь дописываем лекцию и идем на обед.

Схватившись за голову обеими руками, я зажмурилась и подумала о том, что снова опоздала. Если бы вчера я пришла к Тарлаугу и рассказала о медальоне, он непременно выслушал бы меня и простил за слова, оброненные сгоряча. А теперь… Гномка умерла, Мун преподает у оперативников, а меня даже слушать никто не станет…

Во время обеда в столовой было непривычно тихо: ребята шепотом переговаривались, с подозрением поглядывая по сторонам и строя самые невероятные догадки о том, кто является убийцей гномки.

За нашим столиком ситуация была примерно такой же, единственное отличие заключалось в том, что мы обсуждали не личность преступника, а то, как найти доказательства его вины. Торн все еще настаивал на разговоре с Тарлаугом, Лени, напротив, считала, что нам нужно «залечь на дно» и забыть о медальоне, будто его и не было. Мы с Юхо колебались, не решаясь принять чью-то сторону.

На плацу нас истязали, как никогда. Финрей смотрел на всех зверем и даже иногда рычал. Если у меня и были раньше сомнения по поводу того, что он оборотень, сегодня они отпали навсегда. Последний раз промаршировав по кругу, мы остановились перед «медведем», глядя на него с лютой ненавистью. В моем теле болела каждая мышца, а ноги просто гудели от боли.

– Вы все слюнтяи и слабаки! – «похвалил» нас профессор, затем немного подумал и добил: – Ну ничего, три года под моим шефством сделают из вас нормальных бойцов!

Я грустно вздохнула и с тоской посмотрела в сторону дома.

– Кстати! – Дохлые гоблины, он еще что-то сказать решил! – Напоминаю: после восьми на улицу выходить нельзя! Ослушавшихся ждет вполне серьезное наказание. И последнее по списку, но не по значению: среди вас есть оборотни, явные и скрывающие свою вторую сущность. Так вот, гулять по лесу теперь запрещено! В здании администрации установили ящик для голосования, каждый из нуждающихся в регулярных переворотах бросит туда бумагу со своим именем и указанием второй сущности. К завтрашнему утру магистр Буперит изготовит для вас необходимые зелья, на некоторое время усыпляющие зверя. Получить такое лекарство можно только лично, необязательно при этом афишировать свою расу другим студентам. Вопросы?

– А если мне необходима прогулка уже сегодня? – Огромный парень из оперативников нахмурил густые брови.

– Тогда обратитесь к магистру Тарлаугу, он что-нибудь придумает. Найти его можно в тринадцатой аудитории. Еще вопросы?

Мы молчали.

– Тогда свободны, у вас – два часа на ужин и решение дел, связанных с выходом из дома.

Придержав рванувшего «на волю» Торна за рукав, я шепотом поинтересовалась:

– И как часто черная волчица должна перекидываться? Вот я, например, второй день без обо-ротов…

Друг пожал плечами и задумчиво проговорил:

– Взрослая волчица может и неделю держаться… Только тебя со взрослой пока равнять нельзя. Вот скажи мне, ты почувствовала, как от парня сбоку потом разило? Я дышал через раз от вони.