Бернхард Хеннен - Огненная сага [litres]

Неожиданный удар вывел его из равновесия. Падая, он ударил ее по ногам, что заставило женщину немного отступить.

Когда Нандус упал на пол, он увидел триумф в ее зеленых глазах. Фелиция рванулась вперед, чтобы нанести ему смертельный удар, но внезапно застонала. Стрела попала ей в пах. Кровь потекла по ее голой ноге.

– Нет! – закричал Нандус. – Не стреляйте!

Он снова поднялся на ноги и мощным ударом выбил меч из руки Фелиции. Оружие со звоном упало на мраморные плиты. Нандус ударил ее ногой, из-за чего она отлетела назад и приземлилась перед стражами.

Герцогиня дрожала. Большие капли пота блестели у нее на лбу. Она сильно кровоточила. Под ногами Фелиции уже образовалась большая темная лужа.

«Она должна лечь! Рану нужно немедленно перевязать, – с тревогой подумал Нандус. – Она – ключ ко всему! Фелиция не должна умереть. Не сейчас!» В противном случае он никогда не узнает всей правды о письмах, даже если за короткий промежуток времени до того, как свеча погасла, он увидел в ее комнате то, что заставило его кровь застыть в жилах.

Хотя бы по этой причине она должна была выжить. Фелиции предстоит дать ответы на его вопросы, и он во что бы то ни стало вырвет их из нее любым способом.

– Капитан Долендо! Позовите врача! Немедленно! – Нандус повернулся к рыжеволосой женщине: – Ляг!

Герцогиня Швертвальда уже преодолела шок от ранения. Она хромала, идя вдоль ряда стражей, как пойманный волк, который ходит взад и вперед в своей клетке.

Мужчины выкрикивали оскорбления, называли ее шлюхой, делали непристойные жесты.

– Тихо! – приказал Нандус стражам.

Рыжеволосая герцогиня была лучшим воином, чем кто-либо из присутствующих. Она посмотрела на него. Абсолютно спокойно. Сдержанно. Она узнала его, в этом он был уверен. И все же она не хотела сдаваться.

Он распростер руки, как священник, который обращался к своей пастве.

– Сдавайся. Мы позаботимся о тебе. – Он медленным шагом пошел к ней.

– В камере пыток? – прошипела она. – Лучше я умру здесь.

– Ты ошибаешься, – мягко сказал он. – Но я приведу тебя к истине. – Если его опасения были верны, ей нельзя было давать возможности разговаривать при таком количестве свидетелей. – Отец небесный поможет… – Он был достаточно близко. Его кулак устремился вперед и ударил со всей силы в подложечную область. Левый крюк он нанес ей под подбородок и послал на пол.

– Ты ошибаешься, повстанка, – твердо повторил Нандус. – Когда, где и как ты умрешь, решаю только я.

Фелиция больше не отвечала. Поверженная, она лежала на полу октагона. Он опустился на колени и натянул рубашку, чтобы прикрыть ее наготу.

– Где врач? Мы должны остановить кровотечение.

– Он уже в пути, – прозвучал за его спиной знакомый голос Лоренцо.

– Она нужна нам живой! – приказным тоном произнес священник. – Она должна получить наилучший уход. А теперь свяжите ее и заткните ей рот!

Лоренцо удивленно посмотрел на него:

– Она без сознания…

– Она самый дикий хищник, которого я когда-либо встречал. Даже раненая, она представляет опасность. Запри ее в самой глубокой темнице и проследи, чтобы она ни с кем не разговаривала, пока я не приду к тебе.

– Ты уходишь?

– Мне нужно вернуться в укрытие.

Нандус поднялся, не обращая внимания на вопросительный взгляд капитана. Он должен был прийти туда первым.

Стражи расступились перед ним. Уважение и почтение отражались на их лицах. Они наверняка слышали старые истории о нем, но еще ни разу не видели собственными глазами, как он сражается. Верховные священники были не просто мастерами слова. Их учили не отступать перед любым боем.

Нандус направился по лестнице к укрытию. С каждым шагом его ноги становились все тяжелее. Он молча молился о том, чтобы ошибиться. Нандус надеялся, что при свете свечи получил ложное представление и ему не придется принять бой, к которому его не подготовило даже пребывание в Красном монастыре. Бой, который сломает его, даже если Нандусу удастся выиграть.

ФЕРРАНТА, ПАЛАЦЦО ТРИМИНИ, ПОЗДНЕЕ УТРО, 14-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Джулиано Тормено изо всех сил старался не выдать охватившую его скуку. Сначала он был рад представлять своего отца на собрании Лиги. Но радость исчезла еще несколько дней назад. Бесконечные разговоры крупных торговых семей ни к чему не приводили! Вместо того чтобы планировать военный поход, этим утром они снова спорили о том, кто должен нести расходы и не являются ли завышенными требования относительно людей и оснащения, которые предъявил одноглазый Рудольфо Акуто.

Джулиано посмотрел на своего брата. Фабрицио опустился в кресло рядом с ним и заснул. Безнравственный негодяй проводил ночи в тавернах Ферранты и уже познакомился со всеми шлюхами города. На собраниях он ничего не говорил. При этом всякий раз, когда они встречались друг с другом наедине, Фабрицио указывал, что реальные решения этого совета принимались во время вечерних пиршеств и в тавернах. Чертов идиот был уверен, что служил хорошую службу их отцу и уже достиг гораздо большего, чем Джулиано. Как всегда, его брат находил тысячи красивых слов, чтобы скрыть за ними свою праздную жизнь.

– Возможно, нам стоит рассмотреть другой путь, нежели война, дорогие друзья. – Марко Корнаро поднялся со своего места и вышел в середину зала заседаний палаццо Тримини. Невысокий, одетый во все черное мужчина поворачивался по кругу, будто священник, который читал проповедь посреди октагона и хотел убедиться, что привлек внимание верующих. – Мы все понимаем, какие огромные потоки серебра выльются из наших сундуков, и даже передача пленников нашим уважаемым деловым партнерам с далекого запада…

Джулиано тихо фыркнул. Проклятые торгаши! За все время заседаний слово «рабы» не было произнесено ни разу. Они использовали тысячи различных фраз, чтобы оправдать свои планы в отношении военнопленных.

– Возможно, даже среди твердолобых герцогов Швертвальда есть те, кто понял, что эта война может привести лишь к одному результату, – продолжил Марко Корнаро.

– Наверное, тебе никогда не доводилось встречаться с Фелицией да Роза, – прервал его Николо Тримини, великан с черной бородой, который председательствовал на этой встрече Лиги. – Легче поговорить с дубом, чем с ней.

– И все же мы должны испробовать все средства, – настаивал Марко Корнаро. – Подумайте, сколько серебра мы сэкономим, если герцоги Швертвальда пойдут на уступки.

Джулиано вспомнил истории, которые слышал о герцогине. Меч Роз. Когда-то она была одной из пленниц его отца. Она командовала отрядом лучников. Обычно воины Лиги отрезали каждому из пойманных лучников указательный и средний пальцы правой руки, чтобы те никогда больше не могли натянуть тетиву. Но для герцогини его отец сделал исключение. Она тогда была юной девушкой. Воплощение ярости, как описывал ее Нандус. В то же время она была образованной, начитанной и сумела произвести впечатление на его отца. Поэтому герцогине – в качестве особой привилегии – отрезали указательный и средний пальцы левой руки. Таким образом, она больше не могла держать лук, но по-прежнему могла писать. Его отец думал, что это был благородный жест с его стороны. Лишь немногие знали, что сделал верховный священник, и Джулиано всегда гордился тем, что принадлежал к горстке посвященных.