Гарри Гаррисон - Стальная Крыса. Рождение

На следующее утро я без особого труда достал машину и выкопал деньги, хотя нескольким агентам в штатском пришлось крепко уснуть вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. Перевезти деньги обратно в Штаты было еще проще, и в тот же день я основал фирму «Уиззер Электронике, Инк.» в Сан-Диего. Большая современная лаборатория, а при ней приемная с секретаршей средней сообразительности. Я оборудовал лабораторию как можно лучше, теперь очередь за профессором Койпу.

— Понятно, профессор, — сказал я черному ящичку с его именем. — Все готово и ждет вас. — Я потряс ящичек. — Как-нибудь вы мне расскажете, как это ваша память могла быть записана здесь, если вас нет и не будет в этой Галактике, поскольку Тот со своими придурками уничтожил Корпус. Хотя нет, лучше не рассказывайте. Пожалуй, мне не очень-то хочется это знать. — Я поднял ящичек и обвел им комнату. — Лучшее оборудование, какое можно купить на ворованные деньги. Вся современная исследовательская техника, которую смог достать. Любые запчасти. Запас сырья. Каталоги всех фирм, поставляющих электронику и физико-химическую продукцию. Большой счет в банке, который можно расходовать, покупая что угодно. Стопка подписанных чеков, которые надо только заполнить. Уроки языка в записи. Инструкции, отчет о происшедших событиях. Все для вас, профессор, и поосторожнее с этим телом. Оно единственное у нас обоих.

Быстро, чтобы не передумать, я лег на кушетку, подключил блок его памяти к своему затылку и повернул выключатель.

— В чем дело? — спросил Койпу, забираясь в мой мозг.

— Долго рассказывать. Вы у меня в мозгу, Койпу, так что соблюдайте правила безопасности.

— Чрезвычайно интересно. Действительно, ваше тело. Дайте-ка я пошевелю рукой. Не мешайте мне. Почему бы вам, собственно, не выйти ненадолго, пока я не разберусь, в чем дело?

— Что-то не хочется.

— Придется. Я вас выталкиваю.

— Нет! — закричал я, но это не помогло.

Бесформенная чернота навалилась на меня, и я полетел по спирали вниз, в еще более густую тьму, вытолкнутый электронно усиленной памятью Койпу.

Как медленно идет время.

У меня в руке — черный ящичек. На нем корявыми белыми буквами написано «Койпу». Палец лежит на выключателе; блок отключен.

Память вернулась, голова шла кругом, и я стал искать стул, чтобы сесть, обнаружил, что уже сижу, и сел поглубже.

Я отсутствовал, а другой распоряжался моим телом. Снова вступив во владение им, я обнаружил смутные воспоминания о работе, большой и долгой работе — она длилась дни, недели, а может, и месяцы. На пальцах появились ожоги и мозоли, а на тыльной стороне правой руки — свежая царапина. Зашелестел диктофон — должно быть, его включил таймер, — и со мной заговорил профессор Койпу:

— Прежде всего скажу — больше этого не делайте. Не позволяйте моей памяти овладеть вашим телом. Я ведь все помню. Я помню, что меня больше нет. Эти мозги в коробочке — возможно, все, что от меня осталось. Если я выключу их — я перестану существовать. Может быть, память никогда больше не включат — скорее всего, так и будет. Это самоубийство, а я не принадлежу к типу самоубийц. Бесконечно тяжело щелкнуть выключателем. Думаю, все же я смогу это сделать. Я знаю, что поставлено на карту. Гораздо больше, чем псевдожизнь искусственной памяти. Поэтому я все-таки постараюсь выключить ее.

Сомневаюсь, что смогу сделать это во второй раз. Я уже сказал — не делайте этого больше, предупреждаю вас.

— Предупреждай, предупреждай, — пробормотал я, выключил запись и пошел чего-нибудь выпить.

Койпу — хороший мужик. Мой бар был в целости и сохранности, и тройное солодовое виски со льдом прояснило мозги. Я снова сел и включил диктофон.

— К делу. Начав исследования, я понял, отчего преступники времени выбрали именно эту эпоху. Общество только что вступило в эру технологии, в то время как мышление находится на уровне Темных веков. Национализм, эта разновидность сумасшествия; отравление среды, преступность, всемирная гонка вооружений...

— Хватит читать лекцию, Койпу, давай по существу.

— ...но не стоит читать лекций на эту тему. Достаточно сказать, что все материалы для создания спирали времени в этом периоде доступны, а структура общества такова, что крупные манипуляции с временем можно успешно скрывать. Я построил спираль времени, она готова и ждет вас. Я также сконструировал трассоискатель и с его помощью определил, в каком периоде находится существо по имени Тот. По причинам, известным только ему, Тот сейчас действует в недавнем прошлом планеты, примерно 170 лет назад. Можно только догадываться, но думаю все же, что эта его операция — ловушка, подстроенная, безусловно, для вас. Неизвестным мне способом он поставил временной барьер перед 1805 годом, чтобы вы не смогли прибыть раньше и помешать ему в приготовлениях. Будьте осторожны — в его распоряжении большие силы. Я настроил автоматику так, что вы можете выбрать любой год из пяти после 1805-го — это период их операции. Место — город Лондон. Выбор за вами. Удачи.

Я выключил диктофон, подавленный, и снова пошел выпить. Опять выбирать. Прощай, родное время. Придется углубиться в доисторическое прошлое и снова сразиться с приспешниками Того. Даже если я одержу победу — что из этого? Все равно застряну в том времени на всю жизнь. Мрачная перспектива, да ничего не поделаешь. В действительности у меня только иллюзия выбора. Он выследил меня в 1975 году, в следующий раз он сотрет меня в порошок. Уж лучше напасть первым. Вот-вот. Я выпил еще и взял первую попавшуюся книжку с длинной полки.

Койпу даром времени не терял. Не только соорудил спираль, но и подобрал библиотечку, посвященную тому периоду — первой четверти XIX века. Целью моего назначения был Лондон, и в связи с этим сразу же выделилось одно имя.

Наполеон Бонапарт, Наполеон Первый, император Франции, властелин большей части Европы, чуть ли не всего мира. Его мегаломаниакальные притязания мало чем отличались от притязаний Того. Это не совпадение: здесь должна быть связь. Я не знал еще, какая именно, но был печально уверен, что вскоре это выясню. А пока я перечитал всю литературу о том времени и чувствовал себя достаточно подкованным. Единственный светлый момент во всем деле — то, что в Англии говорят на языке, похожем на американский. Значит, не придется портить мозги на мнемографе.

Оставался вопрос одежды, но иллюстраций того периода было более чем достаточно. В итоге голливудский костюмер снабдил меня полным гардеробом — от коротких штанов и сюртуков на пуговицах до широких плащей и касторовых шляп. Тогдашняя мода мне понравилась, и я хорошо к ней приспособился, упрятав приличное количество снаряжения в объемные складки.