Николай Дронт - Придворный. Часть вторая [СИ]

Правда, Феофил успел подмахнуть у генералов акт приёмки припасов. Авансом, так сказать. Однако обещал передать припасы их сопровождающим в наилучшем виде. Ну и вина от меня в подарок организовал. Ликёрчиков там… и прочего. А Кидор, когда комнаты готовил, по кошелю с сотней дукатов у каждого забыл. Вечером, как начальство с бумагами разобралось и пошло кушать, золото куда-то делось. Оно понятно, просыпаешься, кошель видишь, машинально прячешь. Я из деликатности не стал спрашивать. Парой сотен меньше, парой тысяч больше. Здесь камердинер потерял, там управитель найдёт. То на то же и выйдет.

Только солдатики унесли проверяющих, Балег меню на вечерний банкет принёс. Положено, понимаешь. Генералы с сопровождающими лицами, дипломаты, офицеры гвардейского полка, интенданты кавалеристов, мои чиновники, наконец. Не угостить нельзя, скажут – зажал пирушку, а у меня здоровья столько пить нет. Хорошо слуги понимают, вместо вина мне сиропную воду подливают. Утвердил меню, не глядя. Не мне столовым делам Мивду учить.

С банкетом разобрался, Кидор приказания спрашивает. Привёл слугу пациента, за которого её светлость просила, тот хочет посмотреть отведённые покои. Я в этом хоть что-то понимаю? Командую:

— Кидор, проследи, чтобы всё нормально было.

У того, видать, от души отлегло. Поклонился и отвечает:

— Не извольте беспокоиться, ваша милость. Пока заняты, я распоряжения дам, а вы потом меня поправите.

Угу! Поправишь такого. Но раз так, величественно соглашаюсь:

— Ты уж постарайся.

Главное, тот слуга по манерам один к одному мой камердинер, сразу видать – они одного поля ягода. Пока до двери задом наперёд шёл, три раза мне успел поклониться. Причём не раболепно, а с таким достоинством! Надо будет всё же выяснить, кто у него хозяин.

Переговорщики вернулись. Предварительный проект мирного договора с той стороны получили, наш туда отдали. Завтра в полдень будет новый раунд переговоров. Оказывается, сосед-барон много лет лишь утверждал указы комитета управления. Не то ему лениво было, не то ещё что, но сам делами не занимался. Как мы вывезли бомбарды, он обиделся за разор, приказал повесить комитетчиков и их имущество в возмещение забрал в казну. Сказал, что в налёте побили наёмников, потому претензий вообще никаких нет. Наёмным отрядам для того и платят, чтобы умирали.

Пригласил статских на вечерний банкет. Дипломаты приняли приглашение как должное, а мои чиновники были сильно польщены, не ожидали такого. Но пусть их, государевы люди, при мне служат, чем они хуже гарнизонных офицеров?

Вопрос с Элей. Можно было бы её тоже на банкет позвать, но единственная женщина на толпу мужиков… очень неправильно. Звать жён офицеров? Опять-таки плохо – не бал организовываю, но женщины подготовиться должны, хоть за неделю их оповестить надо было. Дружескую попойку… если правду говорить, то она и будет… без женщин лучше проводить. Однако Элю обижать не хочется. Решил нагрузить её работой. Причём, правду сказал – по поручению его величества зелья сделать должен. Велел лабораторию подготовить и начинать готовить основу, а я сразу после банкета подойду. Обрадовалась женщина, хочет быть полезной. Побежала на сороковой этаж.

Балег пришёл, доложил – Феофил просит команды на отбытие в столицу. Торопится акты передать в военное министерство для расчёта. Правильно говорят: "Куй железо, пока не передумали." Вина он запросил с собою и прочих продуктов с имений. Новый урожай скоро, пусть попробуют наших припасов, может заключат договор на поставку. Однако не менее пяти процентов, да не от прибыли, от оборота, придётся обещать. Говорит, так принято. Ну, принято, значит принято. Не мне традиции менять. Молодой ещё, не поймут.

Потом камердинер вернулся, сказал – два этажа пациенту выделил. Но мебелей для обстановки нет. И от солдатиков не отнимешь, гостям такое не поставишь, им поприличней чего надо. Однако договорились, решили вопрос – завтра они мебель с собой захватят. Опять гарнизонные будут нужны на погрузку-разгрузку-перетаскивание. Мивде в помощники тоже людишки потребны.

На банкет народ собрался по-армейски чётко. Всех рассадили по чинам, потому народ перемешался. Оно и правильно – для знакомства и наведения контактов полезно. От нашего полка нежданно офицеры подвалили, зато привезли полковой оркестр. Так себе оркестрик, если правду говорить, но лучше, чем ничего. Обслуживали солдаты, как оно обычно бывает в армейских офицерских клубах. Я долго думал и прикидывал, однако пришёл в армейском мундире. В придворном и достойнее, и наряднее, но… неправильно. Вроде выделиться хочу, подчеркнуть свою значимость. А так вполне свой.

Первые три тоста – за здоровье его величества, за его королевское высочество наследного принца и за её сиятельство герцогиню Зеленоземскую я провозгласил под торжественную музыку оркестра. За моим столом два генерала сидели, далее они парадом командовать стали. Пили за меня, за победу, за знакомство.

Через час все перезнакомились. Начали разговоры "а у нас, а у вас". Оркестр марши играет, под тосты туш выдаёт. Веселье, одним словом. Потом решили соревнование устроить между офицерами, выделили по двое от каждого полка и два от гарнизона. Евлампий и один из переговорщиков от статских выставились. Этажом ниже столы уже стоят, на нём ровнёхонько, вроде гвардейцев на плацу стопки, как по линейке, вытянулись. Трубач выдал "Слушайте все!", народ собрался посмотреть и поболеть, а избранники вышли на старт дистанции. Командир гарнизона, он сейчас главный организатор, дал команду "Товсь!", затем грозно нахмурил брови и зажатыми в руку лайковыми перчатками сделал отмашку, выкрикнув "Марш!".

Резко начал гвардии поручик. Левой – правой, левой – правой. Взял одной рукой – опрокинул в рот, повторил другой рукой. На такой скорости прошёл лишь треть дистанции, но… дальше не смог. Статский сошёл с марша вторым, непонятно зачем и начинал. Остальные до половины соревнования шли почти вровень, кто чуть впереди, кто чуть отставал. Евлампий держался молодцом, но было понятно, что он не победит. Последним на дистанции оказался кавалерийский интендант, но с ним случилось недоразумение, один из офицеров перешёл на его линию, потеряв свою. Того сняли с пробега, но бедный интендант, потеряв темп, невзирая на полученную фору, сломался. Евлампий, после очередной дозы, просто упал, не выпустив ёмкости. К финишу подошли только двое – гвардеец-капитан и поручик моего гарнизона. Закончили почти одновременно, но гвардеец не допил, расплескал, а мой допил и "умер". Его и признали победителем.

Зрители вернулись к столу, сели, начали спорить и комментировать соревнование. Я же, сославшись на дела, покинул компанию.