Николай Дронт - Придворный. Часть вторая [СИ]

Паренёк за меня хоть сейчас пойдёт в огонь и в воду. Вдова не сдержалась, заплакала, дочка и другие женщины её утешают. Солдаты сильно удивлены, но, похоже, поддерживают такое решение. Понятно, мне это лишние расходы, от пацана совсем мало проку, и ещё долго ничего толкового ожидать не придётся. Однако семья погибшего пристроена, а у женатиков появилось ощущение, что на крайний случай и об их детях позаботятся. В общем, и сделал доброе дело, и поднял мотивацию своих гарнизонных. Хотя денег вдове и раненым тоже пришлось выдать.

Вернулся домой, а там родители, только что заехали проведать своего загулявшего сына. Его конкубиночку тоже. Та смущается, мама её за щёчку треплет и обычные женские разговоры ведёт. Про нападение упомянул мельком – "напали – отбили". Про смерть Эли не вспомнил. Мама в интересном положении, расстроится, зачем ей это. Когда остались вдвоём с папой, ему рассказал, пусть маму подготовит и тогда донесёт скорбную весть. Отец согласился, действительно маме тяжеловато приходится, к тому же она всякий день во дворце проводит.

Черныш меня удивила, мою маму считает самой главной, первой, сразу после богов, начальницей. Непрерывно кланяется, разговаривает очень уважительно, а раз, когда та протянула ей за чем-то руку, бухнулась на колени и приложилась к запястью губами. Причём с отцом ничего такого, обращается с ним, как со всеми. Почему-то мне думается, что она маму в семейной иерархии главной числит. Не папе, не мне, а именно родительнице стала жаловаться на Мику. Дескать, мешает господину вершить важные государственные дела. Маме, чувствуется сразу, такое отношение непривычно, но приятно. Слушает, в нужных местах одобрительно кивает, а глаза смеются. Как будто она в игру "дочки-матери" с маленькой девочкой играет. Когда про отвлечение от государственных дел речь зашла, родительница нахмурила брови и погрозила пальчиком Мике. Негритянка победно улыбнулась. Но только мама попыталась подарить ей какую-то безделушку, замотала головой, бухнулась в ноги и стала просить прощения. Говорит, подарки она может принять только из рук господина, иначе никак, ибо измена. Даже для доброй валиде не может сделать исключения. Тут мама увела конкубину и служанку, чтобы поговорить с ними "о делах".

Даже поесть с родителями не смог – пришло время ехать во дворец. Там Симон с роднёй ждёт рассказа о смерти Эли. Рассказал. Мы договорились, что после заседания я приеду к себе домой, а они меня там подождут, оттуда порталом я перетащу их в башню. Корхилл, самый дотошный человек рода, обещал провести расследование и доложить. Симон, не сдержавшись, буркнул: "Мы за меньшее роды под корень выжигали!", а потом предложил на вакантное место послать нескольких слабосилок. И тем хорошо – силы до предела своих возможностей поднимут, и мне неплохо – верные люди приглядят за крепостью. Про книгу и амулет управления башней решено было их изъять из архива. Дело не простое, но Корхилл знает там ходы. За малую мзду, брался их вытащить в самое ближайшее время. Поговорили и разошлись до вечера.

Девушка развалилась на тюфяке и мечтательно смотрела вдаль. Всё-таки как же ей повезло! Из бесправной служанки низшего разряда, минуя ранг калфы, прыгнуть сразу в уста… Причём, где-то в глубине души теплилась надежда, что статус хазнедар, управляющей делами гарема, тоже от неё не уйдёт. Две комнаты, на господской половине и среди слуг, стали её прибежищем. А в городском поместье, более приличествующему господину, кроме комнат ей выделят большую кладовку.

Господин очень добр. По обычаю, её отдали только в накидке, а он сразу послал в город и купил ей целый сундук вещей. И потом, не стал мучить неизвестностью, в первую же ночь познал верную служанку. Утром дал имя и подарил много золотых вещей. Причём никто, даже из старых слуг, не потребовал себе подарок. Ей даже положили жалованье серебром. Счастливый она человек! А ведь как боялась ехать! Как её пугали холодные, страшные земли. Но она лишь покорно поклонилась, услышав приказ, не стала вымаливать иную долю, как дурочка-Зульфия, и не прогадала.

Пока гарем мал, только одна глупая наложница, надеющаяся лишь на деньги своего отца. Наивная! В гареме её бы сразу запинали в одалыки, и она никогда не смогла бы вторично взойти на ложе мужа. Впрочем, открылась и доверилась служанке мужа, теперь Черныш ей поможет.

От Хюреки-хазнедар пришло письмо. Сама Айше-Ханум заинтересовалась мазью присланной с дочерью. Теперь старая наставница выясняла возможность получить ещё мази. В больших количествах, во-первых. И с просьбой не присылать мазь другим жёнам и наложницам, ибо те недостойны столь весомой заботы со стороны их великого мужа.

— Нет, надо же с таким треском провалить дело! Ну, не можешь организовать – откажись! Тебя не осудят. А так… И дело даже не в деньгах! Хотя и в деньгах тоже…

— На нас не выйдут?

— Как? Посредниками к наёмникам были волшебники. Они мертвы.

— Точно?

— Точно. Того, который с моим человеком говорил, похоже, зачистил второй, вообще ничего не знавший, кроме задачи. Он и был убит на мосту.

— Хоть что-то обнадёживающее. С бароном повторять не будем. Иначе, многие копать начнут. Ну, ничего! Никому! Поручить серьёзного нельзя!

— На самом деле, мы всех деталей ещё не знаем. Только рапорт о нападении пришёл. Завтра новые подробности будут.

— Дознавателем кого из наших можно послать?

— Под каким соусом? Там совсем другое ведомство. Доклад получу сразу после получения, а человека посылать слишком подозрительно.

— Ковен слабеет. Ещё двое погибли. Сейчас нас осталось десять, и что с мессиром пока неизвестно.

— Зачем они взялись за это дело?! Зачем?!

— Золото. Очень хотели хорошо заработать. На благо ковену или для своего кармана сейчас уже не узнать.

— Расследование на нас не выйдет?

— Шансы есть. Про ковена, конечно, не разнюхают, но кое-что накопать могут. С кем умершие дела вели, куда ходили, чем в гильдии занимались. Нароют что-нибудь обязательно.

— И что делать?

— Ускорять воплощение мессира. Неофитов среди нас нет, зато адепты принесли обет послушания. Можно провести ритуал, подпитать господина.

— Опасно. И жертва нужна. Как выбирать будем? Жребий?

— Быть может, простецов возьмём? Девственницу или младенца?

— Маловато. Нужен волшебник. Хотя, если взять ребёнка с уже открывшимся даром. Лучше девочку…

— Я против. Восстановим против себя гильдию.

И его милость принц Торан, и его преосвященство были удивлены, увидев меня на заседании, ведь защита своего гнезда дело необходимое. Торан даже предложил откомандировать мне в баронство на недельку-другую полк лёгкой кавалерии. Однако услышав, что налёт отбит, похвалили за службу и отпустили заканчивать дело. Хотя наказали завтра в полдень прибыть на приём.