Джули Кагава - Ночь драконов [litres]

Я сказала об этом Райли, который хмыкнул.

– При обычных обстоятельствах я бы сказал, что ты слишком часто смотрела «Чужого » , Искорка, – сказал он, его голос таинственным эхом отозвался в полной тишине. – Но довольно сложно спорить, когда смотришь на это.

Он обвел комнату по кругу лучом фонарика, и у меня скрутило живот. В центре располагался еще один большой резервуар, вырастающий из кафеля. Но он оказался разбитым, стекло валялось на полу перед аппаратом.

– Выглядит так, словно все пошло не по плану, – пробормотал Райли, шагнув вперед. Мой дракон зашипел, сопротивляясь, ему не хотелось подходить ближе к этой зияющей трубе, но я двинулась за Райли, стекло трескалось у меня под ногами. – На что это похоже, по-твоему? – спросил Райли, направив луч света в цилиндр. Клубок прозрачных трубочек и проводов свисал с потолка, капли воды медленно падали с него в резервуар, и я поежилась.

– Словно что-то вырвалось.

– Да, – подтвердил Райли, обводя комнату мрачным взглядом. – Итак, вопрос в том… что они хранили здесь, внизу? Какого рода извращенные опыты проводили?

– Возможно, нам удастся найти что-нибудь. Если Уэс сможет проникнуть в компьютерную систему…

Он покачал головой.

– Если я знаю «Коготь», то они не оставляют после себя какой-либо информации. Все факты будут стерты, все документы уничтожены, все свидетельства существования этого места исчезнут. Честно говоря, я удивлен, что мы нашли так много – не в духе организации оставлять после себя подобный бардак, если только им не нужно было вывести всех так быстро, как только возможно.

Я уловила мерцание в стекле – четыре длинные полосы спускались по стене, – и у меня внутри все упало. Кто бы ни оставил эти порезы, он не был огромным, возможно, не больше тигра. Я знала, потому что уже видела следы когтей, подобные этим, когда сама оставила их. Они были точно такого же размера, как у превращающегося детеныша дракона.

– Сволочи, – выдохнул Райли, в его голосе звучал ужас. Я взглянула на него, и даже при незначительном освещении фонарика его лицо было смертельно бледным. – Это… это, должно быть, одна из лабораторий, о которых постоянно рассказывал Рэми. – Он взглянул на меня, его взгляд казался слегка безумным. – Помнишь, Искорка? Что он говорил о том, как «Коготь» отправляет своих «неугодных» драконов в лабораторию? Черт, он все время был прав.

Рэми. Он был еще одним отступником, тощим детенышем, которого Райли вытащил из «Когтя». Тот считался «слишком маленьким», а его родословная «непригодной» для фонда размножения. Я однажды видела его и еще одного детеныша, Нэттл, в убежище Райли, в Кресент-Бич, прежде чем мы все должны были спасаться бегством от Ордена Святого Георгия. Рэми любил рассказывать истории, и в одной из них он утверждал, что «Коготь» отправляет неподходящих драконов в секретные лаборатории, чтобы – по его собственным словам – разделять на части, разрезать, пронзать и превращать в итоге во что-то новое.

Тогда Райли насмехался над этими историями. Но сейчас было сложно не поверить в них.

– Это… сюда отправляются детеныши? – прошептал Райли. В его голосе было нечто большее, чем просто ужас. Он звучал болезненно, и Райли уставился на стеклянную трубу, словно только что сам стал свидетелем убийства ребенка. – Все мои отступники, все малыши, вызволенные из организации. Когда «Коготь» снова найдет их, в подобном месте они и встретят свой конец? Как некий ненормальный лабораторный эксперимент?

Он ударил кулаком по уцелевшей части резервуара, вдребезги разбив его. Я подпрыгнула. Осколки посыпались на пол, со звоном ударяясь о кафель, пока Райли стоял там, вздрагивая от злости.

– Я обещал, что уберегу их, – со скрипом в голосе произнес он, больше самому себе. Кровь брызнула из порезов на руке и закапала на пол, но Райли, казалось, даже не заметил этого. – Поклялся освободить тех многих из своего вида, скольких смогу, прежде чем организация убьет меня. Это так долго было моей миссией, вытаскивать драконов, заставлять их видеть правду о «Когте», даже несмотря на то что я понимал, насколько это опасно. Даже несмотря на то что знал – некоторые из них, возможно, будут убиты. Ненавидел каждую отдельную смерть, но понимал, что для них будет лучше стать свободными. Но такое… – Его взгляд, горящий и полный боли, скользнул по колбе. – Как я могу противостоять этому? Как могу оправдывать чью-либо свободу, убеждать любого детеныша поверить мне, когда знаю, что они могут так закончить свои жизни?

Я шагнула вперед, нежно взяв его руку в свои ладони.

– Вот почему мы не можем сдаться, – прошептала я, когда Райли перевел на меня измученный взгляд. – Вот почему должны продолжать сражаться. Наш долг – показать каждому, что на самом деле представляет собой «Коготь», что они готовы пожертвовать собственным видом ради наживы. Если мы не сделаем этого, еще больше драконов могут закончить в месте, подобном этому.

Райли сделал глубокий вздох.

– Да, – согласился он, кивая. – Ты права. Мы не можем остановиться. Не можем позволить продолжаться подобным вещам. Организация будет вытворять ужасные вещи со своими птенцами и неподходящими особями, даже если не найдется отступников, на которых можно будет свалить вину. Если не я продолжу бороться с «Когтем», то кто?

– Я буду, – тихо произнесла я.

Он сдавленно усмехнулся.

– Не знаю, Искорка. Подумай, сможешь ли ты управиться с дюжиной драконов-подростков, если однажды я потерплю неудачу?

– Я годами жила с несносным братом-близнецом, – ответила я. – Думаю, справлюсь. – Он с сомнением поднял бровь, и я пришла в себя. – Но этого не произойдет, Райли, потому что ты не умрешь. Эта работа, то, чем ты сейчас занимаешься, слишком важна. Кто-то должен противостоять «Когтю», показать нашему виду истинное лицо организации. И ты единственный, у кого есть такая возможность. – Я вскинула подбородок, мой голос звучал твердо. – Ты не можешь позволить им победить. Мы не можем им этого позволить. И я собираюсь сделать все, чтобы добиться цели, чего бы нам это ни стоило. – Райли внезапно замер, наблюдая за мной сверкающими золотыми глазами, и я выдержала его взгляд. – И не откажусь от своего намерения, – сказала я. – И ты. Я буду продолжать сражаться, как бы долго ни длилась эта война.

Райли медленно закрыл глаза, и когда он открыл их, на меня смотрел уже Кобальт, пылким и голодным взглядом. Мои собственные инстинкты ответили, поднимаясь на поверхность, заставляя кровь приливать к коже. Я внезапно осознала окружающую нас обстановку – темнота, пустота, изоляция. Никого, только мы. Моя кожа стала тугой и натянулась на костях, вытянувшихся и давящих, и воздух в легких начал отдавать дымом.