Иван Шаман - Месть [СИ]

— Что за свара посреди базара?! — раздался раздраженный зычный голос Ильи, и богатырь в полном латном доспехе со своей любимицей булавой, вышел из переулка, — какого черта у вас происходит, когда все воины мне на стенах нужны? Диверсия?

— Воевода! Мы убийцу поймали, того, который на князя покушался!

— Илья! Слава Святогору, ты пришел! — обрадовался я, — они обвиняют меня в том, что я не делал. Хочешь, богом нашим — отцом богатырей, поклянусь?

— Добрыня… Хоть кем можешь клясться, — мрачно сказал воевода, — я там был и все своими глазами видел. Если б не остановил тебя — князь уже был бы мертв. Сдавайся, и тебя ждет суд. И казнь.

— Послушай, это двойник мой, оборотень! Посмотри на меня, вспомни, что было!

— Не до грибов мне, брат, — зло ответил Илья, — война в самом разгаре, а ты тут что устраиваешь?! Нет тебе доверия.

— Так пусти меня вперед, против врагов! В бою докажу, что не виновен.

— Дважды я на это не куплюсь, — мрачно усмехнулся воевода, — чтобы снова смотреть, как враг тебя объятьями встречает? Хочешь суда — пойдем в темницу. А коли готов прямо здесь и сейчас умереть, да ради бога. Только разговоры разговаривать мне с тобой некогда.

Проверка интеллекта. База: 1 (+3 интеллект, +3 элита, — 3 ошейник, — 2 истощение). Бонус: 0. Бросок: 2. Требование: 3. Успех.

Про умереть это он верно говорил. В прошлую нашу стычку у него был не самый лучший меч. А у меня в руках Кладенец, и в груди «сердце Востока». Сейчас же я держал в руках обычный длинный меч, рана только недавно заросла, а воевода поигрывал своей палицей, эпической, а может и легендарной. В любом случае отразить его атаку я не смогу. Если вступлю в поединок — все. Верная смерть. Или моя, или его — если активирую заклятье. А следом моя из-за усталости.

Вот только он во всем этом проклятом городе был единственным, на кого можно было положиться до того, как оборотень, принявший мой облик, все испоганил. Воспользовавшись нашей дружбой, он выпросил прощения у Ильи, судя по всему моими же словами. А после того, как оказался за городской стеной — просто вернулся к союзникам. При таких раскладах, да в разгар битвы — шансов у меня никаких.

— Не для того я здесь, чтобы кровь богатырскую проливать, — сказал я, бросив ему под ноги меч, — но коли кто о вежливости забудет вмиг свое оружие в себе обнаружит. Не я князя пытался убить. Не мне и ответ за это злодеяние держать. Но если ты хочешь понять, что произошло, а не казнить невиновного — я готов подождать в остроге.

— Хорошо, — кивнул Илья, кажется, с облегчением, — вы его слышали. Проводите моего брата да постарайтесь не умереть по дороге. Он сам пойдет. Без принуждения. Верно?

— Да, — согласился я, — до встречи на суде, брат. После боя.

— Он статую Перуна осквернил! — взревел Оскольд, — князя ранил!

— И именно поэтому я вообще его отдаю под суд! — прорычал Илья так, что воины вздрогнули, — только князь имеет власть над богатырями! Князь и наш бог Святогор! А пока Владимир ранен — я выполняю его обязанности, и вы мой приказ слышали. А те, кто не слышал — значит оглохли. Трое сопроводить, остальные по постам! На кого вы оставили пристань?! А если враг?!

Под взором богатыря стражи из окружения волхва бросились назад. Караульные вернулись на службу, да и сам он, прихватив основную часть солдат с собой, отправился обратно. Лишь кивнул на прощание, ничего не сказав. Надо отдать должное бывшему разбойнику. Он не только сумел остаться человеком, но и ценил нашу короткую дружбу. Хотя может просто не мог допустить, чтобы один из признанных богатырей отправился на плаху или был линчеван толпой.

Опасный прецедент, когда обычные люди начинают вершить судьбу необычных. И этот естественный страх нужно было не только поддерживать, но и развивать. Ведь в какой-то момент может случиться так, что обычные толпой завалят одного богатыря. И тогда может начаться либо кровавая баня, либо сплошной хаос. В любом случае, допускать такого категорически нельзя.

Отмахнувшись от стражников, которые теперь не пытались дергаться или нарываться, я прошел мимо княжеского терема в специально отведенную тюрьму. Которую по заданию правителя Илья строил сам для себя с расчетом, чтобы даже его богатырской силы не хватило чтобы вырваться наружу. Несколько человек с помощью специального механизма откатили в сторону огромный камень, открывая вход, но внутри было на удивление тихо.

Слепозрение, прекрасно работающее даже в полной темноте, подсказало, что в этот раз узников стало гораздо меньше. Если в прошлый раз, когда нас с Оскольдом посадил сюда Владимир, от людей было некуда ступить, то сейчас оставалось всего несколько узников, прикованных к стенам короткими цепями, едва достающими до отхожей дыры. Хотя запах испражнений, гнили и сырости никуда не делся.

— Куда остальные испарились? — спросил я сразу у всех. — Вроде в прошлый раз поболе народу было?

— На внеочередную казнь напросились чудики, — отозвался откуда-то сбоку хрипловатый голос с заметной картавинкой. — Не захотели со мной в одних стенах сидеть…

В кромешной тьме, в самом углу каземата сверкнули пронзительно-голубые глаза. Их обладатель был худ, имел острые черты лица, телосложением напоминая эльфа, но серо-стальная кожа намекала на иное происхождение. Из одежды на нём остались лишь штаны из грубой ткани, заправленные в высокие сапоги, да драная льняная рубаха. Длинные волосы, спадающие на плечи, слегка подрагивали, будто жили своей собственной жизнью, а вокруг его левой руки обвилась небольшая змейка. Странные дела — если это питомец, то почему его не отобрали перед заключением?

Незнакомец сидел на чьём-то бездыханном теле, используя его вместо подстилки, и беззаботно болтал в воздухе ногой.

— Забавно, — оглядел я чересчур храбро и весело смотрящего незнакомца, — не помню, чтобы кто-то кроме меня столь же вольготно чувствовал себя в полной темноте. Как тебя звать хоть?

— Ежели по-местному, то получается Гаврила, ну, для своих — просто Гавр, — ответил необычный заключенный, обнажив острые зубы. — А ты, стало быть, тот самый богатырь-удалец, что едва не укокошил местного царька?

— Князя, — хмуро поправил я.

— Да хоть императора, — махнул голубоглазый рукой. — Сути это не меняет. Я вот, номинально, тоже король, а у меня даже короны нет самой завалящей.

— Король? Это какого же интересно государства, — усмехнулся я, — хотя учитывая, что и местные даже на виконтов не тянут, почему нет. Хоть груздем называйся, главное чтоб съедобный был. А что за бедолага под ногами?

— А, этот? — самоназванный король легонько пнул тело пяткой. — Познакомься, Кудьяр Лысый, местный пахан. Был.