Алекс Каменев - Алхимик

Ничего, обошлось. Никто меня не хватал и не спешил тащить к местному феодалу. Ни о каких конных разъездах, ловящих кого — либо, народ тоже не слышал.

Я все больше склонялся к мысли, что сам себя накрутил и напридумывал черт знает что. Никто меня не искал, да и вообще, не видел на той проклятой поляне. Арбалетчики, наверное, пали в сражении, а девчонка уже давно навострила лыжи куда подальше, стараясь не нагнетать конфликт с местной властью.

В какой — то момент мелькнула идея плюнуть на все и поворотить назад. Кони, оружие стоили немалых денег. А на старосту надежды мало. Кто его знает, как поведет себя, узнав о моей пропаже. Возьмет и сдаст все добро дьюку Харальду, наплетя сказки о залетных разбойниках.

Так я рассуждал, лежа на спине и глядя на ночные звезды. Запеченная в глине курица мирно покоилась в животе, вызывая чувство умиротворения. Мир казался добрым и приветливым.

Зато проснувшись утром рядом с погасшим костром в окружении сырости и холода, чувство тревоги и страха нахлынуло со свежей силой. Спал плохо, снились какие — то кошмары, в основном связанные с собственной гибелью.

Причем убивали меня все, и дуэгарская колдунья с удивительными волосами, почему — то меняющими цвет с черного на белый, и целая армия арбалетчиков, успевала сделать из меня подобие подушечки для иголок, и неизвестный маг, поджаривающий мою тушку радужным пламенем, и воины в темных доспехах, рубящие меня в мелкую капусту, и дьюк, приказывающий повесить подозрительного ученика алхимика — отшельника, и даже сам старый алхимик, вознамерившийся пустить меня на заготовку редких ингредиентов.

Дурдом короче. Так что ни о каком возвращении не могло идти и речи. Жить хотелось, аж жуть.

Остаток пути прошел без значительных происшествий. К воротам ограды подошел ближе к обеду. Калитка стояла раскрытой настежь, из — за забора доносилось странное бормотание.

Я осторожно заглянул через створку и увидел Гренвира. Старик в своей неизменной синей хламиде, покрытой непонятными письменами, стоял посреди двора и разглядывал какого — то человека.

Высокий, одет, как средней руки горожанин, худой, с невыразительным лицом.

Я сначала не понял, что показалось в нем странным. Потом дошло. Он совершенно не двигался. Замер истуканом на одном месте и кажется даже не моргал.

Надо понимать, что ни один нормальный человек не будет себя так вести. За исключением разве что солдат на карауле. И то, жизни в них заметно больше, чем в этой статуе.

У эксцентричного алхимика и гости такие же — чудаковатые.

— Здрастье, — поздоровался я, переступая через порог.

Гренвир лишь бросил на меня беглый взгляд и вновь повернулся к незнакомцу. Чего он там разглядывает интересно?

— Вижу вы заняты, пожалуй, не буду отвлекать, — я бочком попытался обойти странную парочку. — Просто хотел сказать, что продать порошки в этот раз не вышло, в следующий раз возьму в два раза больше.

Моя попытка прошмыгнуть к входу в башню не увенчалась успехом, тонкие, но при этом удивительно сильные пальцы, в последний миг успели схватить меня за шиворот.

— Это что такое? — спросил меня Гренвир тыча в остолбеневшего человека.

Я удивился. В смысле? Это он меня спрашивает? Совсем старикан спятил?

— Эммм… человек вроде, — неуверенно брякнул я, не зная точно, что отвечать.

Что за ерунда? Мне — то откуда знать?

— Вот и то — то и оно, что вроде… — как — то меланхолично протянул алхимик и уточнил: — Это хазул.

Признаться честно, понятнее не стало. Что еще интереснее, моему раннему появлению старик нисколько не удивился.

— Кто это? — послушно спросил я, потому что очевидно, что чародей ждал этого вопроса.

— Правильно сказать — что это? — нравоучительно заметил он и без особого пиетета ткнул пальцем незнакомца прямо в лоб.

Тот не шелохнулся. Все так же стоял истуканом и не двигался. Право слово, как сломавшийся робот, зависший на программе ожидании дальнейших команд.

— Давненько я не встречал подобных созданий, — флегматично поделился Пауль Гренвир.

— А это кто такой? — спросил я и тут же поправился: — Что это такое?

Поверить в то, что человек ненастоящий было сложно. Выглядел он до жути натуралистично. Разве что не шевелился совсем. Вот это и выделяло его из обычных людей.

— Голем? — предположил я.

Алхимик небрежно кивнул, затем подумал и отрицательно покачал головой. Угу, прямо кладезь полезной информации.

— Помнишь нашего друга сверху? — осведомился он и кивнул в направлении четвертого этажа башни.

Я закивал. Плененного божка еще долго не забуду. Как, впрочем, вероятно и он меня. Хе — хе, у нас с ним взаимное неприятие.

— Его тело, вместилище, выращивалось отдельно. Плотский сосуд, чтобы в дальнейшем поместить в него сознание, — принялся объяснять старик. — Вроде и живое существо, и в то же время нет. Наличие духа вместилища в этом случае определяет уровень разумности. Големы полностью неживые. У них разума вообще нет. А вот в нем, — палец еще раз ткнулся в незнакомца, на этот раз в район груди. — И того и другого помаленьку. Выращенная оболочка, наделенная зачатками разума при помощи специальных чар.

Вот это новости. Я подошел к человеку (или как его называть?) и принялся внимательно вглядываться в его лицо.

— Он не живой? — опешил я. — Совсем?

Голос мой сочился недоверием. Может мужика просто загипнотизировали? Странности в поведении не повод считать кого — то бездушной куклой. Или как? Все — таки в этом мире магия играла большую роль.

— Совсем, — передразнил меня Гренвир и вдруг совершенно неожиданно рассмеялся колючим смехом.

От его ржания, походившего на карканье ворона, у меня мороз пробежал по коже. Выглядел алхимик отчего — то очень злым и одновременно веселым. Словно узнал нечто плохое и в то же время почему — то забавное.

Совсем слетел с катушек, старый, — подумалось с легкой грустью мне. Идея вернуться обратно уже не казалась такой уж хорошей. Общество спятившего волшебника, что может быть хуже?

— К вам его кто — то послал? Враги? — пробухтел я, на всякий случай делая шаг назад.

В наличие врагов у зловредного старикана верилось легко. Думаю, у него целая вереница недругов, длиной с морскую милю. Другой вопрос, вряд ли его волновали подобные мелочи. На такого, где залезешь, там и слезешь. И добро еще, если целым.

Гренвир насупил брови, на тонких синеватых губах продолжала блуждать злая улыбка.

— Кто же его знает? — он беспечно пожал плечами.

— А может это гонец? — я критическим взглядом еще раз оглядел непонятного посланца. — Вы его обыскали? Может письмо какое в кармане лежит?

Старик оглянулся на меня и почему — то посмотрел очень и очень подозрительно. Я развел руками.