Алекс Каменев - Алхимик

Попытка приоткрыть один глаз далась с невероятным трудом. Судя по открывшемуся виду и ракурсу, я до сих пор находился в лаборатории на четвертом этаже, на том самом месте, где вырубился. Неподалеку лежали останки Пауля Гренвира, крыши все так же нет, сверху бьет солнце. Похоже оно меня и разбудило. Иных причин приходить в себя при таком самочувствии нет, лучше уж дальше валяться в бессознанке, чем испытывать нечто похожее.

Что со мной произошло?

Мысли ворочались вяло и крайне неохотно. Остро хотелось вновь провалиться в забытье.

— А я уж думал никогда не очнешься, — откуда — то сверху проворчал писклявый голос, как наждаком режущий по ушам.

О боги, эта мерзкая жаба все еще жива. Убейте меня.

— Чего разлегся? Немедленно вставай и освобождай меня! — никак не желал угомониться божок, надоевший до зубовного скрежета.

Как же он меня достал! Прикончу, паршивца, как есть прикончу… Вот только поднимусь на ноги и сразу кинжалом прямо в уродскую морду ткну, авось повезет и подохнет.

Разумеется, пронзительные призывы остались с моей стороны без внимания. Я вдруг обнаружил, что каменный плиты на полу обладали крайне полезным свойством не нагреваться под солнечными лучами. Приятная прохлада холодила, давая небольшое успокоение гудящей голове.

— Эй, ты чего? Я же все еще связан. Поднимайся и ломай эти богопротивные механизмы, — пауза. — Надеюсь ты там не умер, — в голосе Йогар — гал, пожалуй, впервые проскользнули нотки искреннего беспокойства.

Не за меня, ясень пень, о себе волновался, мерзавец. Кто его выпустит на волю, если я умру? Он тут может годами сидеть, пока окутывающие аквариум алхимическая машинерия в связке с магическими плетениями не разрушатся.

— А я знаю, что с тобой случилось. Хочешь расскажу? Надо признать, никогда не видел ничего подобного. И вообще не думал, что такое возможно, — решив зайти с другой стороны, поведал божок.

Тут уж волей не волей навостришь уши. Как — никак речь шла о собственном организме. То есть здоровье. Что — то мысли путаются, а вырубиться вновь так и не получалось. Только и оставалось, что лежать, наслаждаясь прохладой от пола.

Хмм, а солнце бьет все ощутимее, видать время к обеду. В тенечек что ли отползти. Там и холодок и света поменьше.

Подумал без особой охоты, любые движения в данный момент вызывали острое неприятие. Ползти разве что, и то, очень и очень медленно.

— Будешь лежать дальше, рискуешь потом вовсе не встать, — не унимался упрямый уродец. — Тебе сейчас надо срочно провести коррекцию дара, иначе он сожжет тебя изнутри.

Корекцию дара? О чем эта жаба толкует? Как же мне хреново, кто — нибудь пристрелите меня уже наконец…

— Я тебе серьезно говорю, мальчик. Если прямо сейчас не встанешь, то уже ближе к вечеру очень сильно пожалеешь об этом. И нынешние страдания покажутся лаской.

А вот это уже не на шутку испугало. Будет еще хуже? Тогда уж точно лучше сразу вниз башкой с башни, чтобы не мучиться.

С трудом, со стонами, придерживая голову одной рукой, а второй помогая телу приподняться, я кое — как принял сидячее положение, умудрившись каким — то образом прислонится к стене, как раз в теньке и подальше от солнца.

— Вот, молодец, — поощрительно пропищал Йогар — гал.

Я уже говорил, что ненавижу его мерзкий голосок?

— Выкладывай, мерзкая жаба, что со мной происходит? — едва слышно прошептал я, в изнеможении откидываясь назад.

— Тебе никто не говорил, что стоит вести себя вежливо с теми, кто возможно спасет тебе жизнь?

Он еще издевается.

— Аквариум разобью, — пригрозил я, в данный момент едва способный шевелиться.

Помогло, угроза худо — бедно сработала. Йогар — гал отлично видел, что в эту секунду «мальчик» не способен на активные действия, но кто знает, что случится чуть позже. Может перед тем, как умереть и правда расколотит стеклянную емкость. Это не освободит пленника, только лишит воды, трубочки останутся, как и наложенные чары ограничения. И останется тогда лягушачья тушка мутанта медленно умирать на открытом воздухе, а как вместилище сдохнет, божок окажется запертым внутри разлагающихся останков, не в силах ни двигаться, ни говорить.

— Меч Шахода не просто убил твоего учителя, — принялась рассказывать плененная сущность. — Он полностью выпил его дар. Дар Истинного мага.

Понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. Выходит, клинок не просто прикончил моего ненаглядного наставника, перед смертью, оружие каким — то образом вытянуло из него способности.

— Как это случилось? — тяжело спросил я.

Йогар — гал беззаботно рассмеялся. Судя по всему, его забавляла сложившаяся ситуация.

— Алхимик не довел ритуал до конца. Первая ступень — связь заклинателя со свитком так и не завершилась.

Угу, ясно теперь почему Гренвир не выпускал свиток из рук, он тупо не мог это сделать. И магию, наверное, именно поэтому не использовал на полную мощь, его самого окутывали чары незаконченного обряда.

— И что дальше? — задал вопрос я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

— Собранная энергия прошла через клинок прямо в тебя, вызвав спонтанную реакцию отторжения, — любезно пояснил божок. — Чужой дар принялся бороться с твоей искрой, пытаясь ее загасить. И тебе стало плохо.

Плохо… это еще слабо сказано, думал, что вообще сдохну. Получается, клинок перекачал в меня силу старика, а организм не захотел ее принимать и началось. Родной источник магии принялся с ожесточением бороться с пришельцем, пытаясь вытолкнуть его обратно, тот сопротивлялся и, судя по всему, понемногу одолевал, заодно влияя на здоровье носителя самым губительным образом. Как инфекция и антитела с отторжением чужеродных тканей.

— И что делать?

— Брать снова меч Шахода в руки и использовать его мощь. В противном случае, еще до наступления ночи, чужая искра выжжет тебя изнутри, — «обрадовал» Йогар — гал и не замедлил предупредить: — После призыва будет очень больно.

Я мрачно на него покосился, подумал и медленно провел рукой в воздухе, вызывая эфирный клинок.

Насчет боли он не соврал, она и правда была просто чудовищной.

Второе пробуждение оказалось полегче первого. Меня трясло, но не сильно, уже не в ознобе. Мутило, но без желания исторгать из себя внутренности. Голова побаливала, но не в стиле битья кувалдой по темечку.

Короче, самочувствие не из разряда: пристрелите меня кто — нибудь поскорей, а что — то вроде: водички бы попить, освежиться.

Пошатываясь сел, тупо оглядываясь вокруг. Ага, ночь на дворе. Сверху светят яркие звезды, видны кусочки взошедших лун. Прохладно.

За время моего «отсутствия» крыша так и не выползла обратно из стен. Жаль. Видать, уже и не выползет, после смерти алхимика.