Мелисса де ла Круз - Остров Потерянных [litres]

– Крашеное стекло. В мое время даже служанка не захотела бы надеть на себя такую дешевку, а уж принцесса! Да, невелик сегодня наш куш. – Джафар презрительно оттолкнул от себя принесенное Джеем барахло и потянулся за крекером, собираясь скормить его Яго.

– Куш! – проскрипел Яго, разбрызгивая из клюва крошки крекера. – Куш! Большой Куш!

Джей понуро опустил плечи.

Большой Куш.

Это была давнишняя мечта его отца – дождаться, пока в один прекрасный день его сын найдет набитый золотом и драгоценными камнями сундук, и тогда Джафар навсегда закроет свою проклятую лавку. Пускай Остров Потерянных был всего лишь грудой плавающего в море мусора, Джафар все равно свято верил в то, что и на этой помойке можно сорвать Большой Куш, отыскать сокровища, а богатство позволит ему вновь занять подобающее место в жизни, снова стать могущественным и коварным волшебником.

«Совсем выжил из ума мой старик», – думал Джей, слушая эти бредни.

Даже если Большой Куш существует, разве могут деньги вернуть их в добрые старые времена довольства и богатства? Разве могут деньги освободить от пожизненного заключения на острове? Разве можно бриллиантами или золотыми монетами искупить беды, причиненные людям такими злодеями, как Джафар и ему подобные?

Большой Куш. Его отец такой же чокнутый, как Мэл была сегодня ночью. Джей тряхнул головой.

Затем еще раз тряхнул. Потому что ему в голову пришла одна мысль.

Так-так-так, спокойно.

О чем сегодня ночью говорила с ним Мэл? О том, что, если верить ворону, где-то на острове спрятан Глаз Дракона, волшебный посох Малефисенты. Если Диабло не врет – а оснований не верить ему у Джея, в принципе, не было, – то вот он, тот самый Большой Куш! Куш года! Куш столетия! Спокойно, спокойно, все нужно как следует продумать. Возможно ли такое? Неужели все может оказаться настолько просто – только найди и возьми?

Неужели его отец был прав, когда столько лет упрямо, упорно цеплялся за свою веру в возможность перемен к лучшему?

Чушь.

Джей зевнул и потер глаза. Длинная сегодня у него ночка выдалась. Нет, не может та палка находиться на Острове Потерянных. И люди здесь не владеют магией, и волшебные предметы здесь не встречаются.

Но даже если – если! – предположить, что посох Малефисенты существует и находится на острове (чушь, чушь!), то здесь, под защитным куполом, он все равно лишен своей магической силы. Превратился в простую палку с красивым названием Глаз Дракона. Он уже сказал Мэл, что искать посох – полная безнадега. Лучше уж попытаться угнать с Гоблинской верфи лодку и попробовать рвануть на ней в Аурадон. (И неважно, что каждый из них на словах не хотел бы там жить).

«А может быть, так уж самой судьбой предназначено, чтобы мы жили на этом Острове Потерянных, Брошенных и Забытых, и в этом есть какой-то высший смысл? – размышлял Джей. – Только кто рискнет сказать об этом моему отцу? Уж точно не я».

Джафар тем временем вернулся к своему любимому занятию – пересчитывать монеты. Это занятие успокаивало ему нервы, приносило душевный покой. Его сыну этого никогда не понять. Джафар тихонько насвистывал себе под нос какой-то восточный мотивчик, потом поднял голову и увидел, что Джей смотрит на него.

– Помнишь золотое правило, сынок? – промурлыкал Джафар, нежно поглаживая пальцами свои монеты.

– Конечно. Спокойной ночи, папа, – ответил Джей и направился расстилать под настенными полками свой потертый ковер, на котором он спал. «У кого больше денег, тот и прав» – таким было золотое правило, в которое верил Джафар. Хотя Джей за всю свою жизнь никогда настоящего золота не видел, он тоже привык верить золотому правилу, как и его отец.

Удастся ли ему когда-нибудь найти золото, Джей сильно сомневался. Во всяком случае, на Острове Потерянных его точно не найдешь. Джей свернулся калачиком на жестком, несмотря на подстеленный ковер, полу, и попытался представить, что он будет чувствовать, когда ему все же удастся найти заветный куш.

Большой Куш.

Джей засыпал, и ему уже начал сниться его отец – сияющий, гордый, в новой пижаме из чистого золота.

Карлос знал, что Круэлла прибьет его, если узнает, что он в ее отсутствие устроил у них дома вечеринку. Жители острова почему-то считали, что Круэлла с годами стала мягче, покладистее, что она стала меньше кричать, но они-то с ней не жили.

И уж кто-кто, а сын Круэллы Де Виль знал свою мать лучше, чем кто-либо.

Если его матери станет известно, что он пригласил в их дом целую кучу людей… Хуже того, позволил им находиться поблизости от ее драгоценного шубохранилища – и даже попасть в него, прикоснуться к ее роскошным мехам, – да она шкуру с него спустит.

Но, к счастью, его мать все еще находилась на минеральных источниках и не заявилась домой раньше срока, как это любила делать, чтобы держать в постоянном напряжении своих подкаблучников – сына, Джаспера и Хораса.

Карлос выбрался из своей импровизированной постели и обнаружил нескольких припозднившихся гостей, которые с осоловевшими глазами слонялись по пропахшему кислым сидром Хелл-Холлу.

– Вы, наверное, ищете ванную комнату. Сюда, пожалуйста. Нет проблем! – И Карлос выставил их за входную дверь раньше, чем они успели понять, что происходит. В это время в зал выползли Гарри и Джейс, два юных приспешника Круэллы, помогавших вчера Карлосу украшать зал к вечеринке. В волосах у них торчали клочки цветной гофрированной бумаги.

– Доброе утро, – сказал Карлос охрипшим со сна голосом. – Ну и видок у вас!

– Я говорил ему, чтобы он не заворачивал меня в эти дурацкие ленты, – угрюмо пробурчал Гарри.

– Ты говорил мне? Да ты просто носился всю ночь, в салочки играл. Сам и намотал на себя половину украшений.

– Я развлекал гостей.

– Почему же тогда никто из них не хотел с тобой играть?

Как всегда, добиться от них толку не было никакой надежды, и Карлос махнул рукой.

Лежавший на диване кузен Карлоса, Диего Де Виль, показал поднятые вверх большие пальцы, и сказал:

– Классная была вечеринка. Просто чудовищная!

Остальные музыканты из его группы «Гнилые яблоки» в это время сматывали шнуры и собирали аппаратуру.

– Спасибо, – поморщился Карлос. В сереньком, унылом утреннем свете все вокруг выглядело еще омерзительнее. Свечи в канделябрах догорели до основания, кто-то сломал подвешенные к люстре качели, их веревки волочились по полу.

– Мы, пожалуй, пойдем, чтобы не мешать тебе убираться, – ухмыльнулся Диего. – Или оставишь уборку до маменьки, когда она вернется?

И он громко захохотал – его шутка показалась ему очень удачной.

– Очень забавно, – равнодушно ответил Карлос, пробираясь через покосившуюся дверь на кухню. Карлос был голоден, голова у него раскалывалась, он не выспался – всю ночь у него в голове крутились мысли о том, как бы сохранить вечеринку в тайне от матери. А еще ему не давал покоя луч света, который вырвался из его прибора и пробил купол над островом.