Григорий Шаргородский - Цена жизни [litres]

Значит, получается нестыковка.

А еще из головы никак не выходила мысль о хозяине трости. Такую иногда таскал и я, но не для выпендрежа, а дабы замаскировать ношение длинного клинка, причем только гуляя в цивилизованных местах. А вот в Топи или во время захвата преступников подобная вещь будет только мешать. Тогда на кой черт кому-то тащить подобную штуку на место ритуального убийства? Значит, все же мы имеем дело именно с выпендрежником, молодым франтом, похожим на одного из тех, с кем я заметил странную незнакомку в музыкальном салоне Оли. И возможно, мы имеем не калеку и не карлика с маленькой ногой…

– Игнат Дормидонтович, – послышался голос Бренникова, – вы меня пугаете. Может, вам стоит наведаться к Яну Нигульсовичу?

Ну а что он еще мог подумать, если слегка неадекватный начальник замирает посреди комнаты соляным столбом?

– Дмитрий Иванович, пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая, – осторожно попросил я следователя.

– Попробую, – покорно согласился Бренников, – но ваше состояние все же настораживает меня.

Получив не совсем осмысленное разрешение, я вывалил на него весь ворох своих измышлений. Странно, но стало даже легче, хотя попытка проговорить все вслух сделала мои доводы еще более бредовыми.

Я уже внутренне напрягся, но Бренников меня удивил.

– По-моему, вы хватаетесь за соломинку, – наставительно произнес следователь и… тут же сменил тон: – И все же давайте подумаем. Мы имеем след, слишком маленький для взрослого человека. Есть вариант с ребенком, но лучше мы его оставим напоследок. Карлика в городе наверняка заметили бы, особенно приезжего. Остается женщина, хотя у них ступни бывают даже побольше мужской… но это не суть. Теперь, сделав определенное допущение, мы можем осмотреться в поисках подходящей кандидатуры – и вуаля, в городе откуда ни возьмись возникает незнакомка с мощным ментальным даром. И эта дама ни с того ни с сего решает записать вас в свой список трофеев. Если вы не ошиблись в силе ее дара, то мы имеем дело с ведьмой, что делает ее кандидатуру еще привлекательнее для нашей версии.

Вот как это нужно делать! Несколькими предложениями следователь разложил по полочкам весь тот бред, что я на него вытряхнул.

– По крайней мере, – продолжил Дмитрий Иванович, – нам ничто не мешает проработать эту версию. Предлагаю проехаться до «Белых дач».

– Вы знаете, – замялся я, – мне как-то не очень хочется общаться с хозяйкой пансионата.

– И не придется, – понимающе улыбнулся следователь. – Достаточно будет опросить прислугу.

Конечно, можно было бы отправить Бренникова одного, но мне тоже захотелось поучаствовать.

Выезжать за ближние окраины Топинска днем – одно удовольствие. В это время обитатели Топи не забредают сюда даже случайно, а красота вокруг неимоверная, особенно в золотистых лучах послеобеденного солнца. Так что к воротам пансионата мы подкатили в хорошем настроении.

Сегодня привратником работал слабо знакомый мне охранник, но меня он узнал, поэтому сразу открыл ворота и без лишнего напоминания побежал за начальством.

– Зачастили вы к нам, Игнат Дормидонтович, – поприветствовав нас, с непонятной интонацией изрек Никанор.

– Тебя это расстраивает? – спросил я, внимательно посмотрев в глаза отставному егерю.

– Не меня: хозяйку, – виновато развел он руками.

– Вот и не будем портить ей настроение. Пошли кого-нибудь за Магдой, а мы здесь подождем.

– Сей минут, ваше благородие, – с готовностью отозвался начальник охраны пансионата.

Пришлось привратнику опять напрягать ноги, а на Никанора тут же насел Дмитрий Иванович. Я ему не мешал и молча впитывал полезный опыт.

Следователь сначала грамотно выудил всю необходимую информация из Никанора, а затем озадачил вопросами прибежавшую Магду. Вот уж в чем он непревзойденный мастер, так это в допросах.

Картина у нас вырисовывалась прелюбопытнейшая.

Некая Фурсова Людмила Ильинична, дворянка, бездетная вдова статского советника, приехала поправить пошатнувшееся здоровье в известный даже в столице пансионат. Причем явилась она сюда примерно в то же время, что и Матюхин со своей сворой. Но это вполне могло быть совпадением.

Едва сия дама оказалась в пансионате, случилось чудо – все хвори разом покинули молодую вдову. Фурсова аки юная козочка тут же принялась скакать по зеленым лужайкам любви, увлекая за собой молодых козлов в лице троицы неразлучных друзей. Двое из романтично настроенных юношей являлись сыновьями членов городского совета, а третий был двоюродным племянником судьи Бабича.

От упоминания судьи у меня пробежался нехороший морозец по коже.

Ох, как бы не пришлось Виктору Игоревичу встать пред жесточайшей нравственной дилеммой. Потому что рисуемая свидетелями картина становилась все мрачнее и мрачнее.

Если ритуальные убийства организовала ведьма, то вся троица вместе со своими родственниками садилась на ее крючок, который, возможно, крепится к удочке Матюхина. Конечно, нужно еще доказать связь чиновника по особым поручениям и вдовствующей ведьмочки, но в подобные совпадения я попросту не верю.

Бренников тянул из горничной и охранника одну информационную нить за другой, сплетая ее в толстую удавку для подозреваемой. Оказывается, что в обе ночи ритуальных убийств Фурсовой в пансионате не было. Она и в другие дни пропадала где-то в городе, но неизменно возвращалась в гостеприимное общество Оли. Оно и понятно – если здесь общение молодых людей с не менее молодой вдовой выглядело как невинный флирт в кругу знакомых и друзей, то общий выход в город наверняка вызовет пересуды.

Закончив с опросом, мы погрузились в паромобиль и отправились восвояси.

Я вел авто на небольшой скорости по пустынной дороге, так что мы могли спокойно поговорить.

– Что скажете?

– Откровенно? – спросил Бренников с едва уловимым ехидством в голосе.

– Конечно.

– Следователь из вас, Игнат Дормидонтович, никудышный, а вот интуиция потрясающая. Вы умудрились ткнуть пальцем в небо и попасть в цель. Думаю, что мы имеем толстенную нить, за которую можно размотать весь этот клубок. Конечно, можем вытянуть и пустышку, но я в подобные совпадения не очень-то верю, – почти в точности повторил мои мысли следователь.

– Я так и не понял, похвалили вы меня или оскорбили? – проворчал я, не собираясь скрывать своих истинных чувств.

– Бог с вами, дражайший шеф, и в мыслях не было. А если серьезно, мы получили одновременно и много, и слишком мало. След вырисовывается довольно четкий, но предъявить госпоже Фурсовой нам нечего. Так что будем действовать исподволь.

– Установим слежку?

– В точку, – подтвердил мою догадку следователь.