Григорий Шаргородский - Цена жизни [litres]

– А как же племянник? Я привык выполнять свои обещания.

Пару минут Витой боролся с желанием плюнуть на все и забыть, но страх постепенно выветривался из его души, а бандитский гонор поднимал голову.

– Я дам знать, когда придет время.

– Ну тогда бывай, – отмахнулся я, увидев, как из склада выходит Мыкола.

Лицо Витого от такой простоты дернуло судорогой. Он молча развернулся и пошел вдоль дороги.

– Истинно бесноватый, – донеслось до меня его ворчание.

– Витой, – кое-что вспомнив, окликнул я своего закононепослушного знакомого.

От неожиданности бандит даже чуточку присел. Затем медленно развернулся. Похоже, он решил, что я передумал насчет оставления его в мире живых.

– Кто это был?

– Бубновые, ты в прошлом году упокоил троицу их валетов.

Не дождавшись от меня других вопросов, Витой продолжил свой путь и вскоре исчез в серой дымке, в которую превращали окружающую тьму мои гогглы.

Вот оно как. Помнится, я сам хотел найти их. Нужно впредь быть осторожнее в своих желаниях.

Подошедший Мыкола с минуту молча смотрел на меня, а затем разродился короткой фразой:

– В городе старших нет.

Да уж, ясно, что ничего не понятно. Расспрашивать вампира, который каким-то непостижимым для меня образом докричался до главупыря, явно бессмысленно, так что оставим эту тему и займемся заметанием следов.

Представшая передо мной картина ужасала не столько своей мрачностью, сколько извращенной дотошностью. Мыкола не пожалел труда и сложил дюжину трупов на куче деревянного хлама словно небольшой сруб. Вот теперь я верю, что веселого и задорного характерника уже нет, а вместо него лишь странное существо нечеловеческой породы.

Встряхнувшись как пес, я перешел к делу. Светошумовые гранаты изначально были рассчитаны на многоразовое использование, так что разобрать их не проблема. Посыпав порошком заряда смесь трухи и щепок, я использовал запал в качестве зажигалки. Полыхнуло знатно. Не так чтобы сильно, но все же пламя заставило меня испуганно отскочить.

Высохшая в летнюю жару, проеденная жуками древесина весело загорелась, и через полминуты всю кучу охватило пламя.

Я же в это время стоял и пялился на огонь. В голове вертелись самые неожиданные мысли.

Что-то было не так. По отдельности все сегодняшние поступки казались правильными. Бандиты пришли, чтобы отомстить мне за убитых товарищей, явно не намереваясь ограничиваться побоями. И если уж образовались доноры для упыря, то почему бы не воспользоваться случаем? Но все вместе складывалось в картину, от которой остался привкус неправильности. Я приговорил людей к страшной смерти только для того, чтобы отправить Дракуле эсэмэску. Почему-то появилось ощущение, что за такой поступок еще придется ответить, причем не здесь, на Земле, а там, куда я не долетел в прошлый раз. И что хуже всего, непонятно, какие из всего этого нужно сделать выводы.

Запах горящей плоти вырвал меня из раздумий и намекнул, что пора уносить отсюда ноги. Разборки у нас вышли шумными, так что вкупе с пожаром это может заставить полицию, несмотря на ночь, заявиться даже в столь мрачные места.

Мыкола ждал меня у паромобиля, буквально излучая волны мрачного довольства.

Да уж, долго сидевший на диете упырь, что тот клоп, вволю обожрался и кровью, и чужим страхом. Вот и еще один минус моего неразумного решения.

Очень хотелось плюнуть на все и, хорошенько вымывшись, завалиться спать, но на этом складе мы сделали лишь половину дела.

Пока я запускал паромобиль и уводил его от места схватки, в окнах второго этажа уже появились лепестки пламени. А это значит, что даже если пожарные явятся вовремя, следов кормежки упыря не останется. И видокам тоже здесь делать нечего – уже дезактивированный амулет сделал свое дело и спокойно лежал в моем планшете.

Упомянутую в записке Фолькштрассе удалось найти без малейших проблем с помощью логики и подробной карты Новой Москвы. Чтобы не рисковать, паромобиль оставили за три квартала от нужного нам дома. И по той же причине мне пришлось сменить удобный пиджак на длиннополое недоразумение и потрепанный котелок. Варианты событий просчитать было нетрудно, как и заранее запастись сменной одеждой.

Хоть дактилоскопия тут не особо развита, но перчатки из тонкой кожи лишними точно не будут.

По ночной улице немецкого квартала не спеша шли два припозднившихся гуляки. Один из них выглядел как обычный небогатый горожанин, а во втором случайные свидетели легко могли опознать отставного казака.

Фонари вдоль тротуара располагались не очень часто, но света было достаточно, чтобы прохожие не спотыкались во тьме. В этой части Немецкого квартала проживали вполне благопристойные обыватели. Так что мы едва не столкнулись с городовым, который объезжал подведомственный участок на понуро шагающей лошадке. Пришлось свернуть на перекрестке, чтобы не попасться ему на глаза.

Сделав небольшой крюк, мы все же вышли к дому номер пятьдесят восемь, что на Фолькштрассе. Перед входом в подъезд я приостановил Мыколу и шепотом провел краткий инструктаж:

– Идешь впереди. Если дверь в мансарду заперта, быстро ломаешь ее, входишь и контролируешь ситуацию. Если кто-то попытается сбежать, вырубаешь, но ни в коем случае не убиваешь. Понял?

Стригой кивнул и открыл входную дверь. Я, запустив глушилку и вернув ее в планшет, скользнул следом. То, как наша команда передвигалась по лестнице, польстило моему самолюбию – наконец-то удалось научиться двигаться практически бесшумно.

Три этажа мы преодолели за десяток секунд. В некоторых квартирах все еще шумели жильцы, но на лестничную площадку никто так и не вышел. Мыкола на секунду замер перед дверью в облагороженную мансарду, а затем резким движением выбил ее. Замок бессильно хрустнул, не выдержав напора упыря, который тут же переместился через порог и отошел в сторону, освобождая мне дорогу.

В помещение я входил с кинжалом в руке. Очень уж не хотелось сорваться и разбудить стрельбой всю округу. Особо осматриваться было некогда, потому что все внимание привлек к себе молодой мужчина в широкой белоснежной рубашке, сжимавший в левой руке обнаженную шпагу. Судя по описанию Василия, это и был убийца Антонио.

– Не вмешивайся, – тихо сказал я Мыколе, потому что имел много вопросов к жильцу мансарды, к тому же и надеялся на готовые к активации «крылья», а стригой мог не рассчитать силы и прибить важный источник информации.

Простое устранение исполнителя меня никак не устраивало.

– Спокойней, господин Ледицкий. Я пришел для разговора.

– Ты кто такой? – прорычал черноволосый брутальный красавец, за статность принятый в гвардию и выпертый оттуда за излишнюю молодецкую дурь.