Григорий Шаргородский - Цена жизни [litres]

Кто бы сомневался, что господа из охранки просто так не успокоятся. Слежку мне удалось заметить практически сразу. Тем более что вести подобные мероприятия на новомодных паромобилях здесь еще не научились. Я, конечно, не Доминик Торетто, но угнаться за мной у этих ребят кишка тонка.

Хвост я сбросил задолго до складского комплекса, да и там особо не задержался. Мыкола покинул склад, так сказать, с вещами – прихватив с собой скатанный в рулон матрас.

Потакая моей паранойе, мы покинули Новую Москву через восточную окраину, затем, проехав через перемычку, соединяющую обе части столицы, добрались до Тверского тракта. На широкую, хорошо укатанную дорогу паромобиль выехал в половине одиннадцатого. Я тут же разогнал его до максимума, чтобы наверстать упущенное.

Так уж повелось, что ночные поездки здесь – это единственная возможность разогнаться до нормальной скорости. Днем так не получится. Вокруг вечно снуют пешеходы, постоянно норовящие сунуться под колеса. Возчики, управляющие хоть нагруженной мешками телегой, хоть дорого украшенной каретой, ведут себя крайне эгоистично. Самые хамовитые автомобилисты из моего родного мира на фоне местных водителей кобыл и даже редких паромобилей выглядят божьими одуванчиками.

А вот ночью красота – широкий, в сложных местах подсыпанный гравием, Тверской тракт радовал глаз своей пустотой. Фары неплохо освещали дорогу, так что беспокоиться нужно было только о каком-то страдающем бессонницей лосе.

Места здесь хоть и обжиты многие века назад, но полностью безопасными их не назовешь – то местный батюшка пропустит обряд очищения и с погоста вылезет поднятый сбрендившей деревенской ведьмой упырь, то у кого-то из местных оборотней крышу снесет. И окрестная нечисть, существование которой упорно отрицается официальной церковью, тоже порой любит пошалить. Чаще всего все эти безобразия происходят по ночам, так что, едва солнышко нырнет за горизонт, местные жители баррикадируются в своих домах и носа наружу не кажут. А путешествующие купцы расползаются по гостиным дворам и укрепленным бивуакам.

Ну а мне, выходцу их другого мира, на условности плевать. Тем более что на случай форс-мажора в багажнике имеется свой упырь.

Кстати об упыре. Уже на подъезде к Твери я выпустил его поохотиться, напомнив о правилах поведения. И все же пока Мыкола пропадал где-то в лесной чаще, сомнения все сильнее одолевали мою душу. Судя по всем признакам, формирование классического стригоя подходит к концу. Так что вскоре придется расстаться с ним, и не факт, что оттягивать это событие – в моих интересах. Ментальные установки профессора неплохо действовали на несформировавшегося упыря, а вот не слетят ли они с существа, имеющего явные задатки высшего вампира, – это насущный, да что уж там, жизненно важный вопрос.

Определиться с тактикой дальнейшего поведения мне не дало возвращение Мыколы. Он безропотно выполнил все указания, но мое воображение уже рисовало в его глазах проблески хищной насмешки.

К Твери мы подъехали в два часа ночи. Благодаря разорению домашней аптечки Даши мне удалось разжиться энергетическими тониками и спать совершенно не хотелось. Правда, за это придется заплатить длительным дневным сном, что вполне вписывалось в мой план дальнейших действий.

На объезд города я решил не тратить далеко не лишнее время и лихо пронесся по улицам сонной Твери, перепугав парочку городовых и всполошив добрую сотню собак.

Солнце начало подниматься за моей спиной, когда мы проехали Едрово, и практически сразу начались проблемы с продвижением вперед. Скорость пока снизилась незначительно, но дальше больше.

Валдай проезжали с черепашьей скоростью, да и за городом пришлось изрядно напрячься, чтобы не натворить делов. Гиперактивные с утра купцы заполонили всю дорогу, порой образуя пробки, оглашаемые жуткой руганью. Мое терпение лопнуло в городке под названием Крестцы. Там я остановился и переждал пик транспортного буйства, заодно позавтракав и выпив дополнительную порцию допинга. Леонард, эгоистично выспавшийся ночью, сожрал кусок сырого мяса и опять завалился спать на мягкое сиденье.

Сволочь такая!

Завтрак пошел на пользу не только моим нервам, но и осведомленности. Подсев к шумной компании купцов, явно пребывающих в третьей гильдии и привыкших путешествовать одной компанией, я с ходу разжился адресами десятка складских комплексов, аналогичных тому, что приютил нас в столице.

За Крестцами стало значительно легче. Транспортный поток окончательно устаканился, и мне, постоянно лавируя, удалось увеличить скорость. Но все равно с тоской вспоминался ночной полет с ветерком.

В итоге в городок Шолохово, где на берегу реки Малый Волховец находился один из рекомендованных складов, мы прибыли в половине десятого утра. Только здесь я понял, что выпитый на завтрак тоник был лишним: сна ни в одном глазу. Впрочем, нет худа без добра. Сняв небольшой склад и номер в гостинице, я облегчил паромобиль на вес одного упыря. Затем проследил, чтобы мой багаж был перемещен в номер вместе с Леонардом, который тут же устроился спать на пуфике.

– Не хочешь со мной посмотреть на достопримечательности Новгорода?

В ответ Леонард Силыч лишь презрительно фыркнул и выразительно посмотрел на стол.

– Ладно, закажу тебе что-нибудь пожрать. Но до моего возвращения из номера ни ногой.

В ответ кот лишь свернулся в клубок и опять уснул. С ним такое бывает – может и пару суток проспать после особо лихих загулов по соседским кошкам. Похоже, вынужденное общение с Дашей далось ему тяжело. Странно то, что того же Мыколу он воспринимал более лояльно.

Побеспокоившись о пропитании друга, я направился осматривать одну их главных жемчужин Империи.

Состояние трафика в Великом Новгороде было просто ужасающим, поэтому паромобиль пришлось оставить на специальном подворье для извозчиков. Это мне посоветовал один из лихачей, которого я остановил, дабы получить дельный совет. Он же был ангажирован мной в качестве гида.

Савватей – как отрекомендовался мой гид – чувствовал себя в мутном потоке новгородского трафика как рыба в воде. Поэтому он лихо домчал меня до центра города, параллельно проводя довольно занятную экскурсию.

– Вот здесь, ваше благородие, прямо у фонтана сошлись Никита Беловежский и Вацлав Ярый. Чудо, что на площади почти никого не было, иначе вместо фонтана тут стоял бы памятник невинно убиенным. Ярый тогда шваркнул чем-то совсем уж непотребным. Для фонтана даже котлована рыть не пришлось. А вон ту парочку домов отстраивали заново, – ткнув свернутым кнутом, указал мне Савватей на два относительно новых дома. – Да и не жалко, все равно рухлядь была.