Ирина Котова - Королевская кровь. Горький пепел

С восходом солнца жители города Великая Лесовина и ближайших к Северным пикам городков, а также солдаты рудложской и иномирянской армий услышали тяжелый подземный гул и грохот, эхом прокатившийся, казалось, по всему Северу. То взлетела в воздух вершина старого вулкана, что находился в четырехстах километрах от Лесовины. От начавшегося извержения полег лес на километры вокруг, в городах поближе выбило окна, и даже в столице Севера потрескались стекла и задребезжала посуда.

Жители, не понимающие, что происходит, выбежали на улицы – слишком свежа была еще память о страшном землетрясении, что накрыло город в сентябре, да и иномирянский портал, зияющий недалеко от Лесовины, мог преподнести сюрпризы. Но вместо всполохов магических боев и туч стрекоз северяне увидели черный клубящийся столб дыма, который поднимался над далеким вулканом, и текущую по склонам алую лаву.

А затем, к ужасу людей, над вулканом появилось огненное существо, настолько огромное, что его можно было разглядеть за сотни километров от вершины. Оно похоже было на исполинскую пламенную птицу или крылатого зверя размером с гору – и зверь, медленно качая крыльями, заскользил по воздуху к Лесовине, за один взмах преодолевая десятки километров.

Зверя того на его пути видели десятки тысяч человек – жители городов, застав и хуторов, солдаты и партизаны. Видел его и король Бермонта Демьян, с войсками своими прибывший на помощь Северу и участвующий в наступлении от гор. Стихийный дух пролетал высоко, в километре над лесами и домами, но жар его мгновенно топил глубокий северный снег и опалял лица застывших людей, а когда его морда закрывала небо над одним из городков, хвост еще видели над предыдущим.

Он сиял как солнце, гудел, как сотня вулканов, и непрерывно менялся. Вот текла над хуторами и деревнями Севера огненная птица – и вмиг оборачивалась она в гигантского золотого гепарда. Не успевали разглядеть его, шествующего важно, высекающего искры из облаков, как превращался он в пламенного быка или крадущегося волка.

И только самые глазастые и отважные, не прячущиеся от жара и не впадающие в панику, могли разглядеть, что на шее у текучего огненного зверя, закрывшего небо, сидит обнаженная беловолосая женщина.

Алекс Свидерский вышел из палатки, расположенной в лагере северян в пригороде Лесовины, при первых же содроганиях земли. Сражений не было уже трое суток – иномиряне накапливали силы у перехода, который так и зиял в двух десятках километров от Лесовины, и готовились снова ударить по столице. В другом направлении у врагов дела шли куда лучше: они уверенно продвигались к Блакории, и единственными, кто оказывал им сопротивление с той стороны, были партизаны. Армия была брошена на защиту Лесовины с расположенными за нею землями и блокирование пути в Центр Рудлога.

К Алексу, застывшему при виде исполинского огненного духа, подошел Алмаз Григорьевич, покряхтел, дергая себя за бороду. На улицы городка высыпали и жители, и солдаты, и все изумленно глядели в небо.

– Не думал, что я еще чего-то не видел на Туре, – сказал старый маг скрипуче.

Из командного пункта, разместившегося в одном из гостеприимных хуторов, вышел и командующий в сопровождении офицеров. Подошел к магам, протянул бинокль Свидерскому.

– Посмотрите, Александр Данилович. Это не опасно? Не стоит ли нам эвакуировать лагерь?

Алекс поднес бинокль к глазам. Замер, отнял его от лица и снова поднес.

– Могу поклясться, что этим огнедухом управляет ее величество Василина Рудлог, – проговорил Свидерский с изумлением и передал бинокль учителю. – Генерал О ́лбжеш, лагерь эвакуировать не стоит. Нужно немедленно отводить наших разведчиков от портала, к нему отправимся мы с Алмазом Григорьевичем. Я помню, что произошло в присутствии королевы у Иоаннесбуржского перехода. Если я верно все понял, то сейчас и у местного будет очень жарко.

Огненный зверь за несколько минут преодолел сотни километров от вулкана до Великой Лесовины. У портала, вокруг которого метались обезумевшие от ужаса иномиряне, он оказался еще через взмах крыла.

В него стреляли, на него пикировали сотни раньяров, вспыхивая свечками у его тела. От сияющего в земле «цветка»-перехода во все стороны разбегались люди и инсектоиды, кто-то нырял внутрь.

Птица опустилась низко над порталом – загорелся в ее подбрюшии лес, – дохнула струящимся жаром, и последние раньяры полетели вниз хлопьями пепла. Склонила башку, едва заметно шевеля пылающими крыльями. С ее загривка на опустевшую землю у портала соскользнула молодая обнаженная женщина, и птица потекла, полилась пламенной широкой лентой к ее ногам, окружила высокой жаркой стеной. Засияли руки наездницы, окруженной пламенем, и она ударила ладонями в землю – со скрежетом и гулом побежали трещины вокруг портала, вновь, как у Иоаннесбурга, выбрасывая фонтаны лавы и затопляя ею «цветок» межмирового перехода.

Последнее, что услышали далекие наблюдатели, – это пронзительный, яростный вой, который, вибрируя, поднялся из затухающего портала и затих, оборвавшись, когда тяжелая волна лавы окончательно захлестнула переход.

– Боги гневаются, боги! – шептали успевшие спастись солдаты Лортаха друг другу, осеняя себя защитными знаками.

Алмаз Григорьевич и Александр Свидерский нашли ее величество Василину на берегу раскаленного озера. Она была в сознании, но тяжело дышала и от слабости не способна была говорить и двигаться.

Маги накачали ее витой, Зеркалом перенесли в Королевский госпиталь в Иоаннесбурге и, оставив на попечение врачей и виталистов, вернулись на ликующий Север. Да, на Севере находились еще десятки тысяч врагов и тысячи инсектоидов, и впереди были еще тяжелые бои… но, отрезанные от своего мира, иномиряне теряли главное преимущество – постоянное обновление личного состава. А значит, их уничтожение становилось делом времени.

Принц-консорт, которому сообщили о появлении жены в госпитале, через несколько минут ворвался в палату, застыл, окидывая взглядом врачей, виталистов и слабо улыбающуюся Василину, уже сидящую на кровати, и рванулся к ней. Упал на колени, обхватывая супругу руками, вжался лицом в живот и замер, задыхаясь.

Хлопнула дверь – то осторожно вышли врачи.

– Ты что, плачешь? – хрипло, с трудом выговаривая слова, спросила Василина, прижимая к себе его голову, гладя по темным волосам. – Мариан?

– Нет, – пробормотал он, целуя ее в бедро, и потерся о медицинскую рубаху мокрым лицом.

Новость о том, что ее величество Василина Рудлог вернулась на огненной птице и закрыла портал, облетела Рудлог за несколько часов.

Ликовал Север, с надеждой смотрел на него Юг. Армия Блакории, к этому моменту почти разбитая и жмущаяся к границе с Рудлогом, вдохновившись новостями, контратаковала врага так яростно, что иномирянам пришлось отступить, и блакорийцы отбили себе несколько десятков километров территории.