Дмитрий Силлов - Закон крови [= Кровь охотника] [litres]

Мы же все еще катались по полу, сцепившись со старшим носферату. Я уже успел провести ему пару ударов локтем в челюсть, но вампир попался крепкий и не оставлял попыток вцепиться мне клыками в шею. Когти у него тоже были будь здоров, и я серьезно опасался, что еще немного – и он не клыками, так когтями достанет мне до артерии. Потому третий удар я, изловчившись, провел в то место, где у человека должен быть нос, а не пара дыхательных дырок. Оказалось, не ошибся. Носферату хрюкнул – и ослабил хват.

Это он сделал зря.

Перехватив ближайшую лапу, я крутанулся всем корпусом, вытянул ее за счет поворота и сломал в локтевом суставе о собственное предплечье. Послышался характерный хруст. Вампир хрюкнул вторично, потом открыл пасть, намереваясь заорать. Но не успел. Его обмякшая кисть с когтями по дециметру каждый все еще была у меня в захвате. Недолго думая, я сжал в кулаке один из ее пальцев и резким ударом вогнал импровизированный кинжал в слуховое отверстие шишковатой башки.

Носферату вздрогнул, медленно выдохнул невыкричанный воздух – и умер.

– Быстро, и при этом в бою. Мне бы так, – раздался знакомый голос у меня над головой.

– Ты, Бельский, еще всех нас переживешь, – проворчал я, поднимаясь на ноги и осматриваясь. – Молодцы, всех уделали.

Действительно, из вампиров не ушел никто. И никто, к счастью, не успел воспользоваться оружием. Волчица дрожала, нервно слизывая с шерсти темную кровь. Маргариту трясло не меньше. Боевой азарт прошел, и сейчас она со страхом смотрела на свои когти. Вернее, на окровавленный кусочек камуфляжа, зацепившийся за острие одного из них. Ничего, такая тема бывает с каждым, кто впервые вышел из настоящего боя. Это Русу вон все по барабану. Присел на корточки, крылья за спиной сложил и в позе горного орла костяные клинки свои полирует о камуфляж трупа, от крови чистит. Раньше после боя или стрельб так же по часу мог сидеть, автомат облизывать. Что, в принципе, правильно – оружие должно быть в порядке. Но сейчас расслабляться было рановато.

– Так, трансформацию отставить, – приказал я. – Трясучку тоже. Еще не всё. Нам выходить отсюда надо. Поэтому сейчас перекидываемся обратно в людей и быстренько переодеваемся во вражьи шмотки. Черт, ну и покоцали же вы их! Выбирать замучаешься.

Лада посмотрела на меня, встряхнулась по-собачьи и прорычала:

– Отвернитесь!

Ладно, без проблем. Похоже, у девчонок-ликанов не в моде было превращать одежду в шкуру. Как и собачиться, кстати.

– Марго, не переживай ты так, – раздалось у меня за спиной тихое рычание. – Иначе было никак.

– Да я чо, Лад, я ничо… – нервно вздохнула сзади Маргарита. – Думала, по фигу будет, я ж до этого одного замочила – и без проблем. А оказалось, что потрясывает…

«Хе, «потрясывает», – подумал я. – Знала бы ты, как духи блюют в окопах, подстрелив своего первого двухсотого. А некоторые и второго, и третьего. Так то из автомата, а не клинками по живому. Молодцы девчонки!»

– Всё, можно.

Мы с Русом повернулись.

Лихо.

Перед нами стояли два спецназовца в камуфляжах и с автоматами в руках. Нормально. Девчонки оказались и вправду боевыми.

Теперь настала очередь Руса. Крылья у него были роскошные, серебристые и большие, перевитые в районе лопаток жгутами мускулов, прикрытых жесткими перьями. Интересно, а я могу такое себе отрастить? Вроде, в Синей мгле ничего подобного не наблюдалось, только челюсти и шерсть, как спел когда-то Высоцкий.

Но сейчас требовались иные превращения. Пока Бельский, кривясь от боли, запихивал в себя обратно крылья и мечи, я размышлял, что нам делать дальше. Шагнул было к ближайшему пятнистому трупу, типа переодеться, – и передумал. Подобрал пару револьверов «Гном», про себя одобрив выбор вампирского спецназа, пристроил их себе вместе с кобурами сзади на ремень, подтянув его предварительно – «Гномы» весили немало, прикрыл всё это дело курткой, подождал, пока Рус натянет на себя чужую камуфлу, и сказал:

– Значит, так. Собираем лишние магазины, натягиваем балаклавы и ведем к выходу Охотника.

– Хороший план, – кивнул Бельский. – Но не проще и тебе камуфлу напялить и вместе с нами к выходу идти. Ну, была перестрелка, ну, не поймали никого…

– Тогда первый вопрос будет, почему маски на мордах, – пояснил я. – Если заметил, они здесь балаклавами не злоупотребляют. А так все внимание на мне будет.

– Теперь понял, командир, – кивнул Рус. – Как и то, почему я комотд, а ты – комвзвода.

– Не прибедняйся, – бросил я. – Короче, «омоновки» на головы, взяли меня на прицел – и к выходу. А то я гляжу, тут наша шустрая погоня нарисовалась. Как бы не догнали и не начали выяснять, кто есть ху.

Действительно, далеко в начале цеха из трубы кровостока вылезла крошечная фигурка и не нашла ничего лучшего, как по желобу съехать в бассейн, словно пострадавший по аварийному трапу самолета. За ней показалась вторая.

– Бегом, – скомандовал я. – И меня в спину стволами пихайте посильнее для правдоподобия. Только не в плечо, черт! Не зажило еще.

…До черного прямоугольника в стене цеха с красной надписью «EXIT» над ней было метров двести.

Те метры мы преодолели бегом. При этом я усиленно вертел головой туда-сюда, стараясь зафиксировать в памяти процесс консервирования крови и перемола расчлененных трупов в фарш, который автоматически заливался какой-то химией и закатывался в банки с надписью «Фарш колбасный консервированный». На банках с кровью тоже имелась надпись – «Коктейль безалкогольный «Кровавая Мери». Юморной народ кровососы. Как бы их фабрику расхреначить к чертям собачьим? Понятно, что восстановят, но уж больно хочется.

Этими мыслями я поделился с народом во время пробежки трусцой. Общее мнение свелось к «без понятия, командир», озвученному Русом. Что ж, отложим теракт на потом. Главное сейчас – не подобно киногероям вылететь из обители зла на фоне красивого взрыва за спиной, а просто свалить отсюда, отоспаться, отъесться и на свежую голову подумать, как нам дальше сообща спасать человечество.

При мысли о еде мне стало тоскливо – желудок аж заныл просительно. Хоть фарша псевдоколбасного, хоть «Кровавой Мэри» закинь, хозяин, а?

«Фигу тебе», – мысленно сказал я желудку, героически пробегая мимо расфасованной в картонные ящики груды вампирской жратвы, над которой трудился медлительный робот-транспортировщик. Спереть у него лишнюю жестяную банку было раз плюнуть, но выход маячил в двадцати шагах впереди по курсу, и я героически устоял. Чем спас себя от греха консервного каннибализма.

Проем в стене мы преодолели на бегу – и вывалились на улицу. Если можно было так назвать просвет между длинными громадами заводов – напротив фабрики смерти стояло абсолютно аналогичное здание.