Эрика Адамс - Поющая во тьме [СИ] [litres]

— Вставай, нужно идти дальше.

Ани оглянулась, вдалеке едва мерцал удаляющийся огонёк.

— Дай нам несколько минут.

— У вас нет нескольких минут. Тени. Ра а нджи. Её кровь привлечёт их всех.

— Ты же можешь отогнать тени.

— Но не ра а нджи. Одной мне не справиться.

— Я помогу тебе.

Ани засмеялась.

— Ты и себе не в силах помочь, Лекс. Есть ещё шанс выжить, но только для тебя одного.

— Я не брошу её.

— Очень жаль, — Ани развернулась, намереваясь уйти.

В голове Лекса мелькнула мысль.

— Подожди. Если я оставлю её здесь, то должен буду сделать это сам.

Ани молча кивнула, достала изогнутый кинжал из-за пояса, протягивая его Лексу. Он, пошатываясь, встал, взял кинжал и резко накинулся на проводницу, приставив острый клинок к её горлу.

— Ты не уйдёшь. Ты останешься здесь, с нами. И как только она придёт в себя, мы двинемся вслед остальным.

— Глупец.

Ани сделала пару шагов вперёд, удерживаемая Лексом, потом резко отклонила голову назад, развернулась, ударив горящим факелом Лекса в лицо. Он отшатнулся, потерял равновесие, и упал, сбивая пламя с волос и пытаясь что-то разглядеть опалёнными огнём глазами. Ани ткнула факел в землю, погасив его. Вокруг настала абсолютная чернота. Лекс не видел даже собственных рук.

О том, где сейчас находится проводница, он мог только догадываться по лёгким шорохам, скользящим вокруг. Сильный удар по глотке и руке, сжимающей кинжал. Удар остриём вбок. Лекс захрипел, завалился на бок, но, собрав все силы, ударил кулаком. Кулак ударил лишь воздух. Он встал в боевую стойку, пытаясь угадать, где проводница. Почувствовал лёгкое касание рук, за пояс заткнули кинжал и сильном толчком сбили с ног. Лекс почувствовал, как колыхнулся воздух рядом.

— Ты сам сделал этот выбор. И если ты любишь её, то убьёшь прежде, чем ра а нджи и тени доберутся до вас.

Ани метнулась в сторону, издавая пронзительный свист. В ответ прозвучал такой же свист, но отдалённый. Лекс, еле передвигая ноги, пошёл в сторону, откуда донёсся свист, пытаясь догнать Ани, но услышал стон боли Дарии. Она пришла в себя и звала его. Бросить, оставить её хоть на минуту он не мог, не имел права. И ему ничего не оставалось, кроме как спотыкаясь, вернуться к жене, истекающей кровью.

Она что-то бормотала, то проваливаясь в забытьё, то возвращаясь в реальность. Лекс обнял её, сжимая в руке клинок, готовый защищать её от всего на свете. Но чувствовал, как капля за каплей рубашка пропитывалась кровью из раны в боку, а вместе с кровью таяла жизнь, и силы стекали тонкой струйкой к Дарии, нисколько не облегчая ей участь.

Шорох. Топот. Скрежет. Лающий смех. Лекс с ужасом заметил, что смотрит прямо в красноватые угольки глаз. Раанджи. Смрадное дыхание обдало его теплом. А потом на его лице сомкнулись челюсти. Лекс что есть силы вонзил кинжал в зверя. Зверь отпрянул, но лишь для того, чтобы накинуться на Дарию. Лекс кинулся ему на спину, как безумный, втыкая кинжал в плоть, покрытую густым мехом.

Зверь был огромен и скинул его, будто игрушку. Лекс почувствовал, как внутри всё сжалось от леденящей тоски и боли. Нечто бесплотное, едва ощутимое приподняло его и с силой швырнуло на землю, подминая под собой. Острые когти играючи вспарывали его плоть. Голову сдавило тисками. Казалось, всё вокруг окрасилось красным. И в целом мире не осталось ничего, кроме боли и ужаса оттого, что совсем рядом истошно вопила Дария, раздираемая на части другим хищником…

События шестилетней давности пронеслись перед глазами так, будто это было вчера. Лекс жадно отхлебнул вина.

— Позволь мне рассказать немного о том, что произошло с момента нашего расставания. Как видишь, меня не сожрали твари гиблого леса, но неплохо покусали. Я очнулся оттого, что меня обыскивали. Жадно, по-человечески. Я едва мог рассмотреть лицо человека, склонившегося надо мной в жажде наживы. Наверное, разговаривающий кусок обглоданного мяса очень сильно его напугал… Это был один из нескольких охотников. Я едва мог шевелить языком, но всё же пообещал им щедрое вознаграждение, если они доставят меня живым в поселение. Скорее всего, мне просто повезло, потому что охота у них была неудачной, а возвращаться с пустыми руками им не хотелось. И они схватились за единственную возможность хоть как-то наполнить свои карманы, то есть меня. Перед отъездом я припрятал в паре надёжных мест часть своих денег и драгоценностей, поэтому мог с чистой совестью обещать золотые горы. Охотники сдержали своё слово и даже доставили меня прямиком к лучшему целителю в том захолустье. Я шёл на поправку очень медленно, я гнил заживо, и жизнь во мне держалась лишь благодаря желанию отомстить. Я провёл год в низине ущелья Исх-Наар. И всё это время я, ходячий живой труп, постоянно справлялся о тебе и твоём напарнике. Безрезультатно. Говорили, что Нарий со своей ручной собачонкой залёг на дно. Другие говорили, что он оставил это дело. Я надеялся до тех пор, пока не прошёл слушок, переросший в уверенность, что он отправился прямиком в бездну. Я решил, что судьба сама свела за меня счёты, что больше меня ничто не держит в низине и отправился с первым торговым караваном. К тому времени я почти полностью оправился, но был ещё слаб. В пути внезапно открылись раны, которые, как я считал уже полностью зажили. Увы, на честных проводников мне не везло. Тот, с кем я договаривался о плате, решил, что я больше не жилец, обчистил карманы, и бросил подыхать в придорожной канаве. Знал бы он, что искал не там и нашёл лишь малую часть, очень расстроился бы.

Лекс сделал паузу. Ани внимательно слушала не перебивая.

— Я должен был умереть. Я, съедаемый мухами и червями, гнилой кусок мяса. Но что-то удерживало во мне жизнь. Меня подобрали. Долгое время я не приходил в себя и сквозь пелену бреда воспринимал всё происходящее, не имея возможности отблагодарить своего спасителя. Это был лекарь из Румбада долины Хендала. Он выходил меня только потому, что «любил интересные случаи». А как только я немного пришёл в себя, начал ему помогать, так и оставшись с ним. Сейчас я живу в доме, когда принадлежавшим ему, и лечу людей, которых когда-то лечил он. Очередная насмешка судьбы. У моего отца в столице Намирра несколько лекарских, одних из лучших. Знаешь ли, Ани, у нас в Намирре старший сын должен следовать делу отца. Я лишь средний сын, потому участь с малолетства стоять возле его стола и наблюдать, как он режет людей и лечит запоры, меня миновала. Но мой старший брат погиб на охоте, когда мне исполнилось 10, и теперь я должен был воплотить все чаяния отца. Он взялся за меня не на шутку, муштруя меня день и ночь. А когда я достиг 16 лет, отец решил, что мне стоит поучиться у иноземцев и взял с собой в путешествие. Вестал, Арбас, Нуа… Тогда я по-настоящему был зол на то, что должен буду заниматься нелюбимым делом, но сейчас я даже благодарен отцу за это. Всё же я неплохой ученик и достойный лекарь.