Эрика Адамс - Поющая во тьме [СИ] [litres]

— Хорошо, что вы пришли. Рабыня смирная, никуда бежать не собирается. Осмотрите её, вся в синяках. С ней плохо обращались, — с осуждением в голосе произнесла Мейрим.

— Можешь идти, Мейрим. Я справлюсь сам.

Мейрим вопросительно посмотрела на него, но вышла. Лекс потрогал воду в ванной — ледяная. Мейрим не успела добавить горячей воды из большого котла, стоящего на печи.

— Подойди, — велел он рабыне. Толкнул её в ванну. Нелепо взмахнув руками, она упала, окатив Лекса брызгами ледяной воды. Лекс с удовольствием отметил, как кожа девушки покрылась мурашками.

— Как тебя зовут?

Он поставил руки по обе стороны ванны, не давая рабыне встать.

— Ани.

Своё имя она произносила чуть нараспев, получалось А-ани.

— Неправильный ответ.

Обхватил тонкую шею руками и погрузил голову в воду. Девушка судорожно начала бить руками и ногами по воде. Лекс удерживал её голову под водой некоторое время, потом отпустил. Девушка села, хватаясь мокрыми руками за края ванны, закашлялась. В комнату, привлечённая шумом, заглянула Мейрим.

— Всё в порядке?

Её тревожный взгляд метался между рабыней и хозяином.

— Вполне. Уходи.

Мейрим хотела что-то возразить, но, не осмелившись вымолвить и пары слов, ушла.

— Продолжим. Как твоё имя?

— А-ани.

Снова схватил её, удерживая под водой чуть дольше прежнего. Отпустил. У девушки уже зуб на зуб не попадал.

— Запомни, у тебя теперь нет имени. Ты — никто. Ты — ничто. Ты — грязь под ногтями, от которой нужно избавляться. Ты — назойливая муха, которую я могу прихлопнуть прямо сейчас, а могу забавляться часами, отрывая крылышки. Ты — рабыня, и больше ничего. Помнишь меня?

Рабыня отрицательно покачала головой.

— Опять неправильный ответ. Похоже, тебе нравится захлёбываться ледяной водой.

Вновь толкнул её под воду, наблюдая, как изо рта и носа вырываются пузырьки воздуха. В глазах плескалось нечто, похожее на страх. Но недостаточно сильный. Её тело будто сопротивлялось само по себе. Лекс рывком вытащил её из воды.

— Я Лекс, помнишь меня? Помнишь переход Исх-наар?

Девушка кашляла, пытаясь избавиться от воды, попавшей в лёгкие. Её сильно трясло.

— Может, ты меня и не помнишь. Сейчас — нет. Но вспомнишь, это я тебе обещаю.

Он сжал руку в кулак и ударил справа. Голова, будто державшаяся лишь на верёвочке, мотнулась в сторону. Девушка ударилась об угол ванны, из рассечённой кожи потекла кровь. Лекс наклонил голову: ещё немного, и попал бы в висок. Пожалуй, нужно быть осторожнее и бить расчётливее. Иначе игрушка сломается прежде, чем он сумеет ею наиграться. Поднялся на ноги, снял рубаху, насквозь пропитанную водой, и вышел. В сторону метнулась Мейрим. Похоже, она подслушивала под дверью. Лекс скривился: все слуги одинаковы, и прошёл в столовую.

— Ясмина!

В комнату вбежала девушка.

— Подавать вам на стол?

Лекс кивнул, вытянулся на стуле, предвкушая вкусную еду. Но его прервали.

Запыхавшийся Бобур с порога выпалил скороговоркой, что за лекарем посылает Данир, его беременной жене сильно поплохело. Лекс чертыхнулся, собрал в котомку самое необходимое и вышел во двор. Там его ждал слуга, приехавший в лёгкой повозке. Слуга нещадно стегал лошадей. Они неслись со всех, а из их разинутых ртов вырывались хлопья пены. Видно, дело было серьёзное. Жена приятеля Лекса, Амисса, никогда не могла похвастаться отменным здоровьем, а с беременностью её состояние ещё больше ухудшилось. Лекс опасался, что она не сможет доносить ребёнка до положенного срока.

Выглядела она и в самом деле плохо. И без того тонкая, бледная кожа казалась прозрачной в свете вечернего солнца. Она корчилась от боли, обхватив руками живот. Лекс осторожными касаниями ощупал живот, развёл ноги в стороны, осмотрев промежность. Успокаивающе похлопал Амиссу по руке и принялся доставать из котомки пузырьки и бутылочки. После Лекс крикнул сиделку, объяснив ей, что и когда давать госпоже.

— Амисса, тебе нужен отдых, и только. Не утруждай себя нагрузкой. Никакой.

С нажимом на последнее слово произнёс он и вышел к ожидавшему за дверьми приятелю.

Данира можно было бы назвать приятным, если бы не развязная улыбка и чуть злобный прищур. Высокого роста, мускулистый, с тяжёлым, будто вытесанным из камня лицом, он казался почти таким же иноземцем, как Лекс. Светло-зелёные, почти прозрачные глаза контрастировали с тёмными волосами, чем неизменно привлекали к себе женское внимание. Иногда Лекс задавался вопросом, почему он всё ещё поддерживает связь с этим прохиндеем.

Данир был из того сорта приятелей, что всегда рядом на кутежах, но в момент истинной опасности подожмут хвост. Однако он поначалу выручил Лекса, снабдив его изрядной суммой. Более того, он отказывался принимать деньги обратно, отвечая с типичным для него хохотком, что они ещё успеют расквитаться. Из-за этого Лекс чувствовал себя вечно обязанным приятелю и сносил его общество, как мог.

— Долгих тебе лун, Лекс.

— И тебе, Данир.

— Слуга сказал, что оторвал тебя от еды.

— Точнее, я и куска не успел в рот положить.

— Пойдём, исправимо это.

Приятели уселись за обильно накрытый стол. Лекс не стал терять время зря и первое время от него не было слышно ни звука. Зато Данир говорил за двоих, как обычно хвастаясь.

— Знаешь, Данир, оставил бы ты свою жену в покое. Ей осталось совсем немного времени. Если ты не умеришь свой аппетит, она потеряет ребёнка.

— Увы, дружище. Как только Амисса открывает свой маленький ротик и начинает нашёптывать мне всякие непристойности, я не в силах удержаться. Горячая штучка. Женившись на ней, я получил в распоряжение готовую на всё шлюшку и хорошую супругу в одном лице.

— И всё же. Тебе не хватает бордельных шлюх?

— Я успеваю и там, и там. Но если ты так настаиваешь, то сейчас мы отправимся к нашей любимой гостеприимной тётушке.

Тётушкой в городе называли хозяйку одного из борделей, пользовавшегося популярностью. В борделе существовали чёткие правила: получаешь только то, за что платишь. Ничего сверх оговорённого. Девушки были и красивые, и уродливые, и просто старательные. Лекс время от времени посещал этот бордель, утоляя вполне естественную потребность. Не отказался он и на этот раз, решив, что обойдётся лишь просмотром пары танцев. Внутри борделя, как всегда, царил приятный полумрак.

У входа гостей сегодня встречала сама Тётушка. Поприветствовала их поимённо и пожелала приятного времяпрепровождения. Ходили слухи, что она помнила имена всех своих многочисленных любовников и клиентов. Когда-то она и сама была одной из самых высокооплачиваемых шлюх, скопила денег, выкупив саму себя у хозяина, и открыла собственный бордель. Пусть город был невелик, но здесь она была богиней, богиней всех шлюх.