Матвей Курилкин - Королевская кровь [litres]

– Пусть кто-нибудь срочно едет в Заячьи Дорожки, ищите лекаря. Как можно быстрее! Я сам такое не лечил, не знаю, справлюсь ли. И Тимо перевяжите, а то кровью истечет, – я обратил внимание, что старик так и крутится вокруг, не обращая внимания на собственную рану. – И где мой кипяток?

Впрочем, кипяток мне был не так уж необходим. На то, чтобы прокипятить инструменты, все равно не было времени, я рассчитывал обойтись для дезинфекции собственным запасом спирта. Но сначала нужно было усыпить Карла. Можно было попытаться воспользоваться собственными силами, но я не был уверен в результате. Такие вещи у меня стали получаться совсем недавно, да и то через раз. Зато у меня был запас сонного зелья для стрелок. Им я и воспользовался – уколол раненого в шею, дождался, когда он обмякнет. Достал инструменты, разложил их на чистой тряпке. Тщательно протер спиртом.

– Свен, пожалуйста… что угодно… По гроб жизни богов за тебя молить буду… Четверо детей у него… – Я только теперь обратил внимание, что Хорст не прекращает молить о помощи, бессвязно, растерянно, отчаянно. Да и вообще вокруг собрались все, включая спасенных от ограбления.

– Дядька Хорст, мне нужны будут лечебные травы.

– Какие? Какие, Свен? Только скажи. Я их не знаю, но мы все поможем, правда.

– Подорожник знаешь? – уточнил я.

– Конечно знаю! Круглый такой, да?

– Именно. Собирай как можно больше. Пусть все собирают, только оставьте мне Герда, чтобы помогал, и еще кого-нибудь оставьте, чтобы за пленными следил. И насобирайте как можно больше!

Подорожник, конечно, нужная штука. Как только ни используют эту траву для лечения, вот только в данной ситуации он мне даром не нужен. Мне нужно было, чтобы все лишние ушли, не стояли над душой, а подорожник просто первое, что пришло в голову. Моя маленькая хитрость сработала – рядом остался невозмутимый и очень спокойный Герд, остальные испарились, как утренняя роса в жаркий полдень. Я вновь повернулся к пациенту, и, наконец, сделал первый разрез.

Не знаю, сколько времени заняла операция. Я был слишком сосредоточен на своих действиях, чтобы замечать окружающее и отслеживать течение времени. Я сделал длинный разрез – возможно, более длинный, чем необходимо, но мне было плевать. В первую очередь попытался осушить брюшную полость, но кровь все прибывала. Не знаю, каким чудом мне удалось найти причину – слишком мало опыта. На картинках в книгах все выглядит совсем иначе, чем у настоящего, живого человека. Если бы не отцовские наставления, мне бы точно не удалось ничего сделать. Тем не менее я все-таки нашел. Печень. Кровь прибывала из печени – стоило пережать печеночную артерию, и удалось, наконец, осушить рану. Я не слишком хорошо помню, что делал дальше. Машинально отсчитывал секунды, одну за другой – если слишком надолго оставить артерию пережатой, Карл умрет. Я все-таки смог ушить поврежденную артерию и рану в самом органе. Энергию направлял так обильно, что, казалось, швы и не нужны – края схватывались сами. Чуть расслабился только после того, как освободил печеночную артерию. Кровь начала наполнять сосуды, и я с восторгом и некоторым удивлением чувствовал, что разрывов нет. Впервые я смог ощутить ток крови не у себя, а у кого-то другого! Теперь, когда брюшная полость была освобождена от лишней крови, можно было провести ревизию. Удивительно, но больше ничего не пострадало! Если бы не ранение печени, я бы сказал, что Карлу повезло. Впрочем, ему и так повезло. Я чувствовал, что организм мужчины уже начал справляться с повреждениями. Вряд ли он встанет на ноги в ближайшие пару недель, но еще несколько минут назад он умирал, а сейчас – нет. Удивительное чувство. Осталось только зашить разрез на животе. После того, что мне довелось проделать за несколько минут до этого, сущая ерунда.

Подняв голову, я с удивлением заметил, что уже темнеет. Рядом стоит Герд, направляя на живот раненому свет яркого фонаря, а по правую руку от меня незнакомый мне мужчина со щегольской бородкой и аккуратно завитыми усами.

– Браво, молодой человек! Без преувеличения скажу, что вы – настоящий талант! Истинное удовольствие было наблюдать за вашей работой! Скажите, как часто вам приходилось делать подобные операции?

Я ошеломленно потряс головой. Судя по скрывшемуся за горизонтом солнцу, с начала операции прошло часов пять.

– Ни разу, – я, наконец, решил ответить. – Только ассистировать. А вы?

– Доктор Марк Дункле к вашим услугам, – улыбнулся мужчина, видя мои затруднения. – Находился в Заячьих Дорожках проездом и уже готовился распить бутылку вина в компании с попутчиками, когда меня прервали ваши друзья. Разрешите еще раз высказать свое восхищение вашим мастерством. Вы отлично провели операцию, а уж контролю энергии я могу только позавидовать! Зря, зря говорят, что Глеотинский университет стал выпускать недоучек! Просто восторг! Честно говоря, когда услышал, что недавний выпускник взялся оперировать ранение брюшной полости, я ждал худшего. Боялся, что найду здесь покойника, но надеялся предотвратить непоправимое или хотя бы исправить ваши ошибки. Но мне не пришлось вас поправлять! Если быть совсем честным, я вообще не уверен, что мне удалось бы лучше проделать то, что сделали вы! Я вам завидую белой завистью! Обязательно отпишу мэтру Лоренцу о ваших успехах – вы ведь у него учились? Ох, молодой человек, я со своими восторгами совсем не вовремя. Вы же едва на ногах держитесь! Впрочем, неудивительно…

Это я позволил себе слегка пошатнуться и опереться о борт телеги. И притворства в моих действиях почти не было, хотя это проявление слабости я устроил как раз после того, как восторженный доктор начал вспоминать преподавателей университета, в котором я никогда не учился. Видя мое состояние, доктор Дункле решил отложить расспросы на потом – очень удачно. К тому же он великодушно наложил повязку и помог собрать инструменты, да и рану старого Тимо зашил.

Только после этого наш разросшийся обоз наконец продолжил движение. Разбойников, кстати, уже забрали – как оказалось, пока я был занят ковырянием во внутренностях несчастного Карла, приезжали стражники, забрали пленных и тела. Меня отвлекать не стали. Оставшиеся пару километров до Заячьих Дорожек я провел с комфортом, лежа на телеге и созерцая медленно вращающееся над головой небо – сил на операцию потратил столько, что голова кружилась как после хорошей попойки. Смешно, но голова моя покоилась на огромном мешке, туго набитом листьями подорожника – оказывается, Хорст со товарищи как косой прошлись по ближайшим окрестностям, начисто ободрав все запасы лечебной травки. Даже доктор Дункле не смог остановить отца Карла, который с маниакальным упорством продолжал набивать мешок, руководствуясь моим указанием. Я не стал разочаровывать старика и объяснять, для чего мне понадобилось так много этой травы. Решил, что дам рецепт какого-нибудь полезного отвара, которым надо поить больного. Вреда не будет, и Хорст не поймет, что от него просто хотели избавиться на время операции.