Матвей Курилкин - Королевская кровь [litres]

– Да уж, – покивал Бурундук. – Тикль тогда тоже где-то рядом служил, хотя мы и незнакомы еще были. Расстроится, когда узнает, что не довелось Бреннелевым гончим кровь пустить.

– Эх, обоз бы им сжечь, – протянул я, глядя на вереницу телег. Желание выглядело невыполнимым, потому что вокруг поезда рассредоточилась чуть ли не половина этих самых гончих.

– Ну ты сказанул, командир, – подтвердил мои сомнения Хенрик. – Тогда уж проще сразу командование выбить.

Я отвел в сторону пучок травы, закрывавший вид на это самое командование. Эти двигались с комфортом – на трех каретах, и о безопасности своей не забывали – расположились в самом центре построения, окруженные дополнительно еще сотней наемников.

– Ладно, – согласился я. – Это все мечты. Будем действовать так, как безопаснее. Дождемся, когда встанут на ночлег, и сделаем вылазку. Нас сейчас не ждут, так что нужно воспользоваться ситуацией по максимуму, но без особого риска. Так и будем их беспокоить. Как осы или там шершни. Налетели, покусали и убрались.

Мы увидели армию Совета около пяти пополудни, а уже через час они начали готовиться к ночевке. Остановились прямо на чьем-то поле, благо урожай был уже собран. Наши разведчики видели, как вражеское командование заняло хутор владельцев поля. К сожалению, многочисленную охрану они от себя не отпустили, так что одним ударом обезглавить противника было невозможно. Но и так получилось неплохо – почти треть боеспособной части армии оказалась в некотором отдалении. Атаковать решили обоз, отчасти потому, что его охраняли исключительно наемники – таким способом мы надеялись избежать жертв среди подневольных соотечественников. Должно быть, господа генералы не доверяют собственным солдатам, опасаются, что те растащат припасы, как только получат такую возможность.

Лошадей подвели как можно ближе, оставив десятков пять охотников охранять наш транспорт и припасы. Ингу – тоже. Даже уговаривать не пришлось. Она, правда, пыталась напроситься с Говорной, для которой у меня было особое задание, но быстро вняла объяснениям, что это напрасный риск.

Ночь выдалась ветреная и холодная, но ясная, что тоже было нам на руку. Солдаты противника, нахохлившись, сидят возле костров, пытаясь уловить крохи тепла, по сторонам не смотрят. Правда, часовых выставить не забыли, и уж они свое дело знают. Этим холод будто нипочем, чутко вглядываются в темноту, в сторону лагеря даже не поворачиваются. Не хотят, чтобы свет костров слепил глаза. Нам, напротив, было немного неудобно, глаза волей-неволей ловят блики огня, приходится сознательно отворачиваться.

Тихо снять часовых не представляется возможным – слишком часто они стоят, да и перекличку регулярно проводят. А вот пробраться мимо нескольких бойцов смогли без особых сложностей. Конечно, обнаружение таких диверсантов только вопрос времени, но нам даже десяток охотников практически в тылу врага будет не лишним. Сам я даже не пытаюсь пробраться к повозкам, как бы ни хотелось. План нападения откровенно слабый, в любой момент нас обнаружат, поэтому я остаюсь с основной частью отряда – отсюда удобнее будет отдавать приказы. Те же три десятка охотников, которые сейчас аккуратно, ползком, пробираются внутрь охраняемой территории, и так знают, что и как им делать. Если их не обнаружат раньше времени, они дождутся, когда действовать начнет основная часть отряда, а потом попытаются поджечь обоз. Если же их заметят, мы просто начнем раньше, чтобы оттянуть силы противника и дать возможность нашим отойти.

Ожидание не угнетает. Немного нервирует, не без того, но мне ведь далеко не в первый раз приходится вот так лежать в траве, глядя на ничего не подозревающего противника. Даже хорошо – если все тихо, значит, ребята смогли беспрепятственно пробраться в лагерь. Два часа ожидания пролетели быстро. Дальше ждать нет смысла. Я нахожусь на самом краю длинной цепочки бойцов, расположившихся перед лагерем. Передаю Альберту приказ готовиться. Он передает дальше. Я дожидаюсь, когда так же, по цепочке, придет подтверждение от самых дальних бойцов, и мягко нажимаю на спусковую скобу арбалета. Цель выбрана давно. Часовой падает беззвучно, сразу следом – еще один. Это работа Альберта. Я слышу щелчки спускаемой тетивы.

– Тревога! – наемники, наконец, заметили, что их убивают. Довольно быстро – всего десять секунд прошло. Я не слежу, сколько еще врагов убито – мне нужно как можно быстрее перезарядить арбалет. Еще один выстрел – на этот раз почти вслепую, в сторону лагеря, на свет костра. Даже не знаю, удалось ли кого-то поразить, да и не важно. Пора вставать наконец-то! Два часа на холодной земле. Несмотря на то что все это время я поочередно напрягал мышцы, чтобы не дать себе замерзнуть, первые движения неуклюжие и неуверенные. Это быстро проходит. Я выхватываю меч и бегу к лагерю, чуть отставая от основной массы бойцов. Мне нельзя спешить – нужно видеть общую картину. Поэтому основное веселье проходит без меня. Парни налетают на сонных, не проснувшихся толком наемников, топчут и рубят, расшвыривают костры. Там, где стоят повозки, появляются языки пламени. Отлично! Три десятка, заранее пробравшиеся в лагерь, тоже времени не теряют. Я срубаю вылетевшего на меня наемника. Он, кажется, даже не успел меня увидеть – просто бежал оттуда, где стало слишком жарко. Охрана обоза не расслаблялась. Наемники вооружены – они спали не раздеваясь, с оружием под рукой. Только все равно невозможно мгновенно включиться в схватку спросонья, и мои ребята сполна пользуются полученным преимуществом.

Телеги с провизией горят. С моего места не очень хорошо видно, насколько огонь охватил обоз, но этого и не нужно. Я встречаю еще двух противников. Эти уже почти пришли в себя, даже пытаются действовать согласованно, но я быстрее.

«Эрик, вам пора уходить!» – это Говорна. Не зря я отправил ее в сопровождении десятка охотников на дальнюю от обоза сторону лагеря. Там мы беспорядка устроить не могли – им проще организоваться. Впрочем, охрана обоза тоже начинает собираться в группы. Действительно, пора. Я поднимаю свисток, болтавшийся у меня на шее, и делаю три коротких свистка. Сигнал отхода. Высокий, резкий звук слышен на большом расстоянии – охотники разворачиваются и уходят из лагеря.

Нас, конечно, преследовали. Возможно, не будь у нас транспорта, пришлось бы принимать бой, а так просто добрались до лошадей, после чего оставили погоню далеко позади. Отставших не было, как и потерь. Десяток раненых, из которых четверых пришлось латать прямо на ходу, но все остались живы. Думаю, лучшего результата от этой диверсии трудно было ожидать.

Больше так удачно выступить у нас не получилось ни разу. Теперь противник был настороже, да и скорость движения они постарались ускорить, тем более что половину обоза мы им сожгли. Мы еще дважды за неделю пытались пощипать наемников, а потом прекратили – стало слишком опасно. В последнюю вылазку не обошлось без потерь – мы оставили убитыми пятерых охотников. И даже тела забрать с собой не вышло. Мы и так чудом вышли из окружения, которое подстроили гончие. И даже погоревать о потерянных товарищах времени не было – ребята Хенрика в очередной раз отличились, захватив пленного, оказавшегося аж сотником гончих, так что пришлось срочно устраивать полевой допрос.