Вадим Панов - Самый главный приз [litres]

– У вас есть конкурент?

– Был, – поколебавшись, ответил японец, глядя наву в глаза. – Но мы давным-давно выяснили отношения, и он не станет претендовать на титул.

– Потому что мертвые ни на что не претендуют?

Тори чуть склонил голову, но промолчал.

– И тем не менее причина покушения находится где-то здесь, – протянул Сантьяга. – Не было ли чего-нибудь странного в убийстве уважаемого Утаморо?

– Вы не читали отчеты? – Японец едва заметно шевельнул бровями, демонстрируя охватившее его удивление.

– Нет.

– Утаморо вырезали сердце.

– Его нашли?

Тори попытался изобразить неудовольствие непочтительностью вопроса, но передумал, поняв, что для нава его ответ имеет большое значение, и качнул головой:

– Преступники забрали сердце оябуна с собой.

– Ага… – Сантьяга потер подбородок. – Интересно…

– Они собираются строить аркан?

– Скорее всего.

– Какой?

– Пока не знаю, – честно ответил комиссар. – Но не сомневайтесь, Тори-сан: я узнаю и отомщу за Утаморо.

– Позвоните перед тем, как соберетесь, – негромко попросил японец.

Сантьяга помолчал, после чего отвесил будущему оябуну неглубокий поклон:

– Договорились.

замок Septentrionalem draco

Швейцария, кантон Во, 14 июля, четверг,

10:10 (время местное)

Этот старый, девятнадцатого века, дом на берегу Женевского озера носил гордое название «замок», однако выстроен был в мирное время. Хоть и в стиле горных крепостей, но не для защиты или демонстрации силы. Он лишь изображал родовой рыцарский дом, но изображал достоверно, привлекая взгляды туристов, забредающих или заплывающих в эти края. Дом имел броское название, а в его истории выделяли два значимых момента: убийство из ревности, случившееся в двенадцатом году ХХ века, когда девятнадцатилетний сын владельца застрелил родную тетю за то, что та собралась в третий раз вступить в брак и вновь не с ним, и привидение, которое стало бродить по сводчатым коридорам вскоре после того, как тетю похоронили, а сына владельца освободили «за недостаточностью улик». Насчет убийства и освобождения – чистая правда, насчет привидения – голимая ложь, выдуманная ушлыми хозяевами поместья на волне моды на спиритизм и медиумов.

О красивом и комфортабельном замке Septentrionalem draco Схинки услышал от маклера несколько лет назад, съездил, осмотрелся, влюбился и уговорил Яргу купить роскошный дом на одну из подставных компаний. Сам заурд к недвижимости был равнодушен, за исключением, разумеется, Цитадели, полновластным хозяином которой он мечтал стать, и не возражал, чтобы орангутан выбрал Septentrionalem draco своей основной штаб-квартирой, наплевав на то, что замок стоит хоть и на отдельном большом участке, но все-таки не вдали от посторонних глаз, а в весьма населенной и оживленной местности. Схинки наплевал, потому что ему нравилось бывать в Швейцарии.

Но при этом, разумеется, орангутан появлялся в любимом доме скрытый мороком, показывающим его обычным челом, или приезжал в лимузине с наглухо тонированными стеклами, из которого выходил в гараже, или, как сегодня, использовал портал. Потому что из Японии путь неблизкий, а время дорого.

Расставшись с Гранни – девушка отправилась на африканскую базу проекта «Дикие персы», – орангутан шагнул в зеленый вихрь портала и через пару секунд вышел на другом конце Земли, оказавшись в любимом Septentrionalem draco.

Покинув комнату порталов – особое помещение с мощным магическим маяком, на который наводились колдовские переходы, Схинки постоял в коридоре, раздумывая, что делать, и повернул направо, к открытой террасе, на которой пробыл примерно двадцать минут, наслаждаясь видом озера и гор, – так он отдыхал. Затем вернулся в дом, на лифте спустился на самый нижний этаж, специально пробитый глубоко под подвалом, и оказался в магическом кабинете, в котором, помимо всего прочего, хранил самые важные артефакты. Кабинет являл собой настоящую сокровищницу волшебных устройств, но сейчас орангутана интересовал большой деревянный шкаф со стеклянными дверцами, на полках которого Схинки собирал нужные для задуманного заурдом аркана ингредиенты – вырванные из жертв сердца.

Он распахнул дверцы, полюбовался первым трофеем – сердцем дракона, который забрал у Ярги, после чего осторожно поставил банку с частичкой оябуна Утаморо рядом с окаменевшей частичкой Антрэя. Полюбовался еще, выдавая забавные гримасы, сфотографировал добычу на смартфон и отправил изображение Ярге.

Первое задание выполнено блестяще.

Затем последовал отдых – воскрешение и путешествие на Дальний Восток изрядно утомили Схинки, а стимуляторами он старался не злоупотреблять, – и лишь на следующий день, посвежевший и пребывающий в прекрасном расположении духа, он вернулся к делам. После завтрака отправился в «электрокабинет» – так он называл оснащенную по самому последнему слову техники комнату, обеспечивающую связь с любой точкой земного шара, бросил взгляд на часы, показавшие, что помощники должны были уже собраться, и нажал на кнопку, запуская режим видеоконференции.

– Всем привет!

И сделал шумный глоток кофе из прихваченной с завтрака чашки.

Появившиеся на мониторах помощники вежливо ответили на приветствие и замерли, ожидая продолжения. А Схинки пил кофе и неторопливо их разглядывал.

Он призвал на сетевую встречу только «сторонних» помощников Ярги, не живущих и никогда не живших в Тайном Городе, и все они, за исключением вампиров, узнали о поселении нелюдей как раз от первого князя. Что же касается вампиров, то именно они, расселившиеся по планете мятежные масаны, до недавнего времени считались главной опорой Ярги, безжалостным мечом, которым он пронзит Великие Дома. Раньше на совещаниях обязательно присутствовало не менее трех кардиналов с разных континентов, и по отношению к остальным участникам они вели себя весьма высокомерно. Однако разгром, который учинил вампирам Сантьяга и который еще не закончился, поскольку ковены кровососов уничтожались один за другим в результате беспощадных и бесчисленных «походов очищения», – разгром все изменил. Мятежные масаны перестали существовать как серьезная боевая сила, и сейчас их остатки представлял Маркус Луминар из Сан-Франциско. При этом все понимали, что Схинки позвал его исключительно из вежливости.

А роль главной надежды перешла к Терезе Берди, хитроумной баронессе зла – этот титул ей придумал первый князь, – которая возглавляла боевой отряд человских ведьм и колдунов, может, не очень большой, проигрывающий масанам в численности, зато крепко спаянный и великолепно мотивированный. Эти маги искренне считали, что нелюди бросили их на произвол судьбы, не позволяя прикоснуться к древним знаниям, и были готовы на все, чтобы сокрушить Тайный Город. Тереза занималась отрядом два года и замечательно справилась и с подготовкой, и с идеологической накачкой. Ее положение в организации казалось незыблемым, однако Берди чуяла, что в спину ей дышит молчаливая Гранни ди Атура.