Вадим Панов - Самый главный приз [litres]

– Странно.

– Я тоже удивился. Думаю, это расизм.

– Что?

– Самый настоящий расизм, – убежденно ответил Копыто. – Я, когда лекцию в сети скачивал, случайно в соседнюю тыкнул, а там суровый коуч рассказывал про расизм на работе и про то, как мешает он цивилизации развиваться. Ну, то есть, если есть большая корпорация, то в совете директоров должны быть представлены все цвета кожи и генди… гендро… гомо…

– Гендерное, – помогла застрявшему Шапке девушка.

– Именно! – кивнул Копыто. – И все гендры… в общем, все то, что ты сказала, только в разных вариантах: мужчины, женщины и то, что получается, когда эти себе отрезают, а те…

– Копыто!

– Сам спросил! – огрызнулся уйбуй, без восторга припоминая подробности странной лекции. – Еще он говорил, что все профессора в университетах не могут быть белыми и умными, среди них должны быть обязательно цветные и толерантные. А еще туалеты в университетах и корпорациях должны быть для всех разных, чтобы, значит, женщины нормальные и женщины, которые толерантные, друг с другом не пересекались и с мужиками тоже… – Слушатели уныло переглянулись: остановить этот поток сознания не представлялось возможным. – Я тогда еще подумал, как плохо, что у нас в Тайном Городе расизм и тот же «Тиградком», например, принадлежит всем Великим Домам, а заправляет в нем Бесяев. Почему в совете директоров нет Красных Шапок? Или в Торговой Гильдии, например? Что там шасы делают с нашими деньгами? Мне тоже интересно.

– Копыто, пока ты тут сидел, эрлийцы над тобой никаких экспериментов не проводили? – осторожно осведомилась девушка.

– Я бы и не позволил на себя экскременты переводить.

– Какие ты слова умные знаешь, – хихикнул шас.

– Это все благодаря мотивационной технологии коучинга, – заученно отрапортовал дикарь. – Хочешь научу? Первое занятие бесплатно.

– Мне надоело, – решительно произнесла Фатма. – Копыто, если ты прямо сейчас не скажешь, что случилось, мы с Леброй уезжаем.

– Да, – поддакнул Томба, обрадованный тем, что подруга наконец-то взялась за ум и готова отказаться от опасного дела. – Мы уезжаем, пока нас не заставили за тебя заплатить.

– Курвус сказал, что спасет меня бесплатно, – доверительно сообщил дикарь. – За то, что я не стану ему лекцию по скоростному коучингу читать.

– Перестань упоминать эти слова! – потребовал шас. – Рассказывай, что случилось во дворце! Эти зеленые расисты не взяли тебя на работу и ты с горя решил стащить у них машину?

– Ну… я думал об этом, – не стал скрывать Копыто.

– И что, угнал?

– Не-а, в гараже народ сидел, который меня на работу не взял. А как при народе машину угонять? Они и накостылять могут…

– Расисты, – всхлипнула Фатма.

– Ага, – кивнул уйбуй. – Я тоже так подумал, только говорить им ничего не стал, пошел вокруг и увидел в ангаре фургон.

– Да ты что?! – «изумился» Томба. – Настоящий?!

– Не настоящий, а тот самый фургон, – понизив голос, сообщил Копыто. И сообразив, что собеседники ничего не поняли, добавил: – С запчастями.

И улыбнулся, увидев вытянувшиеся лица Лебры и Фатмы, поскольку теперь они догадались, что имеет в виду уйбуй. Только не поверили.

– Тот самый фургон, который ты притащил в Южный Форт? – прищурился шас.

– Да.

– И который потом искали все Великие Дома? – едва слышно спросила девушка.

– Да! И который я потом снова нашел, в Форт притащил, а его снова украли. Оказывается, зеленые его утащили, а сами делают вид, что ничего не знают.

– Ты уверен?

– Да!

Короткий ответ прозвучал неприятным приговором.

Лебра и Фатма переглянулись.

– Ничего удивительного, – тихо сказала девушка. – Наши захватили фургон, но не стали это афишировать. Отношения между Великими Домами сложные, так что возможно все.

– Правдоподобная версия, – промямлил шас.

– Но ты в нее не веришь? – с напором осведомилась Фатма.

– Я хочу сказать, что возможны варианты. – Лебра отвел взгляд.

– Я согласна, что возможны разные варианты, – поддержала друга девушка. – Поэтому и предлагаю не спешить с выводами. Ни с какими выводами.

– Хорошо.

И только тут они поняли, что все время их разговора Копыто продолжал рассказывать.

– …Думаю: «Вот ведь повезло!» – а тут мне сзади по башке кто-то врезал. Я разворачиваюсь, но ведь не видно ничего, только тени вокруг, я хватаю ятаган, пронзаю ближайшую тень, а она начинает струиться…

Было видно, что уйбуй способен рассказывать о своем подвиге очень долго, поэтому Лебра кашлянул и поинтересовался:

– Дальше что? Когда ты всех победил, но обессилел и не смог продолжать сражаться?

– Дальше я очнулся в мешке, – грустно поведал Шапка.

– В каком мешке?

– В вонючем. И еще в багажнике.

– Автомобильном?

– А каком еще?

– Почему тебя не убили? – удивилась Фатма.

– Не знаю, – честно ответил дикарь, на всякий случай отодвигаясь от девушки. – Потому, наверное, что тот мужик хотел сделать так, чтобы я про все забыл, потому что он мне на голову руку положил и стал что-то говорить.

– Какой мужик? – не понял шас.

– К которому меня привезли.

– Кто привез?

– Говорил же: зеленые ведьмы, – ответил Шапка, удивленный тупостью собеседников.

– Что сделал мужик? – очень тихо спросила Фатма.

– Положил мне на голову руку и стал что-то говорить непонятное и в глаза вот так смотреть. – Копыто продемонстрировал, как именно «вот так», и продолжил: – Я даже испугался сначала.

– А потом?

– Потом ничего.

– Не забыл?

– Не… Только в голове что-то зачесалось, как будто там вши забегали, только внутри, а потом успокоились и спать легли. – Дикарь тревожно посмотрел на Лебру. – Хочешь сказать, что он меня заразил?

– Не знаю, – протянул шас. – Сам как думаешь?

– Я думать не могу, я не пил давно, – вздохнул Копыто. – Мне брат Курвус налил в терапревти… тепревети…

– В терапевтических целях?

– Да, в них, но мне мало, а Курвус сказал, что хватит. А раньше я не пил, потому что думал, что после дворца выпью, в смысле, на работе, да не сложилось. У тебя есть виски?

– Нет.

– Жаль, что ты неготовый приехал.

– Тогда помолчи, ладно? – попросил шас.

– Это еще почему? – попытался возмутиться дикарь.

– Ты сам сказал, что не пил давно, поэтому давай теперь мы подумаем, ладно?

– Ну, попробуйте, – махнул рукой Копыто и принялся расправлять на коленке бандану.

Фатма и Лебра вновь переглянулись.

– Надо рассказать навам, – неуверенно произнес Томба. Но тут же добавил: – Наверное.

Поскольку догадывался, что Фатме его идея не понравится. И не ошибся.

– Это внутреннее дело Зеленого Дома, – твердо сказала девушка.

– Но…

– Не обсуждается.

В голосе Фатмы появились хорошо знакомые Лебре нотки, свидетельствующие о том, что решение принято и спорить бесполезно, однако серьезность происходящего заставила шаса рискнуть перейти в наступление: