Алёна Реброва - Цветные Стаи

За все время я прорыла ход, наверное, не больше пары метров: тяжелое это было дело без лопаты. Ногти приходилось сгрызать под корень, чтобы они не ломались, мелкие камни и ракушки царапали кожу, а пальцы уже почти не гнулись от бесконечного напряжения. Одно в этом деле было хорошо: земля чистила мою кожу не хуже воды, так что я хотя бы не воняла.

Однажды я в очередной раз погрузила ладонь в землю, и вдруг суставы пальцев уткнулись во что-то твердое, неестественно выгнувшись… испугавшись, что я сломала руку, я закричала.

Мой крик эхом разлетелся по коридорам, и возвратился ко мне в самых разных формах. Я замерла, склонив голову набок и прислушиваясь. Где-то вдали мой голос еще отражался от стен, постепенно затихая.

Я снова крикнула, на этот раз ниже, так, что звук состоял из одной вибрации, шума.

Ничего.

Тогда я напрягла горло и тонко заскулила. Звук вышел мерзкий, настолько тонкий, что я едва его различала. Я стала слушать, что с ним станет, прислушивалась изо всех сил… и тогда это чувство возникло второй раз. Мой крик вернулся, неся в себе слепок окружающего мира. И я смогла его воспринять! Вот оно! То самое! Именно так я смогла почувствовать тоннели в первый раз! Горло напрягалось, я издавала этот тонкий звук, а потом ловила его, сама того не понимая.

Чтобы проверить это еще раз, я повернулась к земле, которую только что рыла, и снова запищала, напрягая уши.

Однако, звук отразился совсем не так, как я думала. Должен был бы затеряться в мягкой земле, а он вернулся стеклянным звоном.

Встряхнув больную руку, я потянулась к месту, где наткнулась на что-то твердое, и осторожно стала убирать оттуда землю.

Когда я очистила этот участок и смогла ощупать ладонями свою находку, оказалось, это был гладкий отшлифованный камень! Он был большой… очень большой.

Только когда я расчистила половину прохода, я поняла, что это, скорее всего, костяк тоннеля, в котором я нахожусь. Земля только на поверхности, а под ней – сплошной камень.

Но когда я расчистила ход до конца, оказалось, что внизу пролом… Камень был сколот и образовывался небольшой лаз. Я расчистила его прежде, чем пришел очередной оранжевый, и пролезла внутрь.

Тоннель тут был намного больше! Дыра, через которую я пролезла, находилась на уровне моей головы. Стены здесь были ровные, но по ним разрослась отвратительно пахнущая плесень. Причем росла она только до линии на высоте моего бедра, а дальше были только влажные мертвые ошметки. Будто совсем недавно здесь была река.

Не выдержав щекотавшей ноздри вони, я чихнула, да так хорошо, что пробрало до пяток… Звук вернулся ко мне нескоро.

Оранжевые приходили совсем недавно, а пока я могу побродить тут.

Решив так, я тщательно закопала свой лаз и пошла вперед по новому тоннелю, внимательно прислушиваясь к звучанию собственных шагов и иногда подвывая, чтобы знать наверняка, что не сломаю нос о стену.

Я шла, пока не захотелось есть. Теперь-то я помнила, как вернуться к месту, где меня оставили оранжевые, потому не боялась. Сильно прижмет, вернусь туда. Без еды они меня не оставят, даже если я пропаду на время. Пока голод еще не начал сводить с ума, можно и погулять.

Раньше я никогда не испытывала голода, только в этих мерзких подземельях! Если мне хотелось есть, я могла облопаться до боли в животе, просто наловив рыбы. А если мне было лень рыбачить с гарпуном, я могла пойти к стражникам у красных. На Остове у меня всегда были деньги. Когда я снова вернулась на Огузок, в еде тоже недостатка не было. Теперь же, стараниями святош, голод преследует меня постоянно…

Но в этот раз было не как всегда. В этот раз, стоило мне понять, что я голодна, рот наполнился слюной так, что она едва не стекала по подбородку, а ноздри тревожно задергались. Желудок сжался, заставляя немедленно идти дальше. Толком не понимая, что со мной, я ускорила шаг.

Но, оказалось, что мой нос умнее меня! Это была сушеная рыба… нет, сушеные водоросли… провались я на этом самом месте, если это не сушеные водоросли с приправой, как их готовят на Остове!

Однако, водоросли пришли в эти пещеры не на своих ногах, это уж точно. Тем более, водоросли с Остова.

Вскоре за запахом водорослей я учуяла и человеческий запах. Пришлось остановиться.

Человек шел один, не спеша ступая по камню.

Это был не оранжевый. Из-за того, что они едят одну траву, пахло от них совсем по-особенному.

– Кто здесь? – вдруг крикнул он, остановившись в нескольких метрах от меня. – Я тебя слышу!

Как же, слышит он меня…

Я бесшумно отступила назад.

Человек зашуршал одеждой, я услышала, как лязгнул о пряжки гарпун.

– Стража! Выходи немедленно!

Стража? Он? Откуда здесь черные? Неужели оранжевые сунули сюда бедолагу после нападения и он до сих пор тут бродит?.. Только вот гарпун бы ему не оставили.

– Ты один? – спросила я, не торопясь приближаться.

– Кто ты!? – воскликнул он, выбрасывая гарпун в пустоту перед собой. Я услышала, как древко просвистело в воздухе.

– Я голодная и одинокая девушка, которая не хочет проблем. У тебя есть водоросли?

– Что!? Тут небезопасно!.. Как ты сюда попала!? Ты преступница?

– Вообще-то когда-то я тоже была стражницей, – сказала я.

Здесь голубчик не увидит цвета моей кожи, и я могу сказать ему все, что захочу.

– И сюда я пришла не по своей воле, – вздохнула я. – Так что, поделишься водорослями?

– Да… хотя у меня осталось так мало! – стражник выдохнул. – Ты давно здесь?

– Не знаю, – я пожала плечами, подходя поближе к нему.

Я слышала, как он лезет в сумку за едой, и слюна заполнила рот, так что говорить я не могла, пока, наконец, не получила свой хрустящий солоноватый лист.

Ох, вот это вкуснятина! Не то что пресная травка оранжевых! Хрустящая водоросль, тающая на языке и превращающийся в жирный лоскут, похожий на копченую рыбью кожу…

– У тебя есть еще?.. Есть-есть, я точно знаю!

Он протянул мне еще один лист, усаживаясь.

Когда я съела еще, мне захотелось пить, и черный дал мне флягу с водой.

– Я заблудился, – рассказал он мне, пока я ела. – Меня отправили патрулировать нижние ярусы, а потом я наткнулся на этих… Я едва унес ноги! Они гнались за мной, пока я не бросил в них взрывчатку! К счастью, тоннель от этого не завалило. Но обратно я вернуться не могу, их там как воды в море! Мне ни за что не пробиться.

– Откуда у тебя эта водоросль, говоришь?..

– Это мой паек! Я… я растягивал его на несколько дней, – он вздохнул. – Что ж, все равно я уже не надеялся выбраться.

– Паек!?

Я не ослышалась? Этот паренек – настоящий патрульный? Не пленный?

– Не хочешь ли ты сказать, что попал сюда с нижнего яруса Остова!?

– Ну, да! Я это и говорю. Меня отправили вниз без напарника на несколько дней! Сейчас, когда почти вся стража на Огузке, приходится работать за десятерых! Но нас мало, слишком мало! Взрывчатка уже не спасает. Эти твари поняли, что к чему. Они чуют нашу слабость… Каждый день погибает кто-то из наших, сдерживать их все труднее. Люди уже начинают догадываться, а только этого нам не хватало! – он тяжело вздохнул. – Никогда не думал, что закончу вот так. Думал, дослужусь до высоких ярусов и начнется у меня сладкая жизнь, буду купаться в роскоши… не в то время я родился, ох, не в то.