Алёна Реброва - Цветные Стаи

– Единственные условия мира, которые заставят голубых и оранжевых отступить, – это мои люди, возвращающиеся на Остов. Стаи не примут переговоров.

– Мирным путем дело не решить, но можно захватить территорию голубых с наименьшими потерями: я почти уверен, что это сработает. Тогда они будут обязаны принять ваше щедрое предложение.

– И что тебе нужно для твоего плана?

– Столько опытных людей, сколько вы сможете дать. Чем больше, тем лучше.

– А условия мира?

– Напишем их вместе.

– Не много ли ты на себя берешь? – нахмурилась Командующая.

– С тех пор, как попал на Огузок, я живу во всех стаях по очереди, к тому же я член совета. В отличие от предводителей, которые следят только за одной стаей, я знаю, что нужно каждой. Я уверен, что сумею подобрать такие условия, которые устроят всех.

– Так вот, чего ты хочешь! – Хризолит хищно улыбнулась: она, наконец, поняла, что мы можем говорить на одном языке. Она наклонила голову, как будто хотела взглянуть на меня под новым углом. – Нескромные у тебя аппетиты для поэта.

– После ям я утратил свой талант. Пришлось чем-то заменять.

– Что ж, человек с такими амбициями вызывает у меня больше доверия. Я согласна на твое предложение. Если территория голубых прекратит сопротивление в ближайшие три дня, я предложу им такие условия, на которых мы сегодня сойдемся.

– Не только им, но и всем остальным стаям.

– Как скажешь.

Я оставался в шатре Командующей до утра, составляя мирный договор, который она должна будет предложить стаям. Было нелегко найти компромиссы там, где стакивались противоречивые интересы Остова и Огузка, но приходилось идти на уступки. Когда начало светать, у каждого из нас была подписанная копия договора.

Выйдя наружу, я не чувствовал под собой ног: я никак не мог поверить в то, что мне удалось сделать.

Добравшись до домика ведьм, я упал на свою лежанку и уснул. У меня было пять часов на сон и два часа на планирование перед тем, как я буду говорить перед Исполняющими черных.

Проснувшись, я отправился в гроты и привел себя в порядок. Если я хочу, чтобы черные ко мне прислушались, я должен выглядеть, как один из них, а не как ободранный мутант.

За завтраком меня нашел Погодник.

– Ты что устроил!? – возмутился он. – Что за шашни у тебя с Хризолит!? Почему я не знаю!?

– Давай найдем Буревестника, и все обсудим.

Найдя предводителя синих, мы ушли подальше от людей, в хижину Буревестника, и там я показал им бумагу с подписью Хризолит.

– Я пообещал добыть ей голубых в обмен на это.

– Я не умею читать, может, кто-нибудь уже начнет? – сказал Погодник.

– Быть не может…

Буревестник выхватил у меня документ и перечитал его еще раз. Колдун не сводил с него широко раскрытых глаз.

– И она согласилась на это!? В чем тут подвох?

– У нее очень большие проблемы на Остове. Возможно, со временем эти проблемы станут и нашими. Они буквально под нами. Ей очень нужно попасть в место, которое я нашел.

– Если она сдержит слово… я в это не верю, но если эта бумага хоть что-то будет значить, синие не зря подорвали те шахты! – сказал Буревестник, возвращая мне бумагу. Я свернул ее и положил в подкладку куртки рядом с другим договором от Хризолит. Моим личным.

На совете Исполняющих я подробно объяснил свой план. У каждого из них в подчинении было около пятидесяти людей, всего четыреста. Этого должно было хватить, чтобы все получилось.

Я знал Солнце и знал оранжевых. На баррикадах со стороны голубых не было ни одного чернокожего. Если сражение начнется там, и оранжевые не подоспеют вовремя, они не станут вмешиваться и останутся у себя. Главное, сделать все быстро, чтобы они подумали, что плен голубых – дело решенное.

Ночью, в самый темный час, черные должны прокрасться по берегу к самому краю земель голубых и быстро захватить поселение.

Я подробно описал территорию и расположение домов, каждая группа знала, куда нужно идти, чтобы выполнить задачу. На каждого охранника было четыре солдата, убивать голубых было запрещено. К вечеру все было готово для наступления.

С наступлением темноты черные группами по два-три человека стали подтягиваться к баррикадам и рассеивались там, вставая как можно дальше друг от друга. Равнина между линиями обороны отлично просматривалась с обеих сторон и резкое увеличение числа черных вызвало бы подозрение.

К часу ночи люди были на местах, и я, осторожно пробираясь по заросшему берегу, повел за собой первые две группы. Остальные тянулись за нами рассеянным строем.

Я внимательно следил за тем, что происходит на баррикадах. Не смотря на темноту, я отлично видел каждого человека. Они стояли в ряд.

Называя каждого из них по очереди, я ждал, пока откликнутся солдаты, которые брали его на себя. Только убедившись, что все готово, я скомандовал наступать.

Сорвавшись с мест, черные бегом добрались до баррикад, голубые едва успели поднять тревогу. Первые две группы повязали всех, кто был на стреме, остальные побежали за мной вглубь территории.

Тех, кто уже был на улице, тут же валили на землю, связывали и отволакивали в хижины. К домам, где находились люди, приставлялось не меньше десяти стражников.

Появились зеленые, которые не придумали ничего лучше, чем закидывать стражников миналией, надеясь, что те испугаются и отступят. На этот случай был отряд из двадцати человек, на каждом из которых не было ни одного открытого места.

Но зеленые не собирались сдаваться без боя, Карпуша рычал, как разъяренное животное, бросаясь на стражников едва ли не голыми руками! Он стал проблемой, его никак не могли повалить на землю, он преградил собой ход на территорию зеленых и не давал никому пройти внутрь, встречая стражников по одному. Его люди тем временем стреляли по черным из-за изгороди. Это серьезно задерживало работу: почти все голубые были в хижинах, черные уже занимали оборонительные позиции, защищая новую территорию от оранжевых. Но большая часть этой границы с оранжевыми была со стороны зеленых. Чем скорее черные займут позиции на земле зеленых, тем больше вероятность, что оранжевые не успеют вмешаться вовремя и решат вообще не вмешиваться.

Я сбросил тяжелую куртку доспехов и бросился к Карпуше. Зеленые тут же меня узнали, и миг изумления дал мне секунду на то, чтобы я пробрался прямо к подрывнику.

Он бросился на меня, но я упал на землю сам, и его удар прошел мимо. Пока он разворачивался для нового удара, я успел принять позицию, которой учила меня Яшма.

– Ты тощий и слабый. Никогда в жизни ты никому не навредишь ударом своего кулачка… – говорила мне тогда Яшма. – Но если правильно использовать массу всего тела, можно сбить противника втрое тяжелее. Есть такое древнее боевое искусство… на «К» называлось, уже не вспомню.