Алёна Реброва - Цветные Стаи

– Зато ты видишь!

То, что предлагала мутантка, было безумием. Но в то же время она была права: если у исчезнувших за эту ночь еще был шанс, с каждой минутой он становился все меньше.

Мы забрались наверх и медленно двинулись по тоннелю. Это кольцо оказалось заметно шире тех, в которых мы находились до сих пор. К тому же, оно находилось сверху. Или это последствия поломки, или лабиринт на деле намного сложнее.

Нужно было выяснить, есть ли здесь проходы в другие кольца и сможем ли мы вернуться иным путем, если вдруг придется прятаться от упырей.

Расстегнув курку и рубашку, я попробовал рассмотреть рисунок на своей груди и понять, где мы. В месте завала прохода не было, а кольцо, в которое мы попали, находилось в совершенно другой группе. В той, которая соединялась с Остовом. Выбраться из нее в нужные кольца по карте было нельзя, если только мы не встретим других обвалов и поломок.

Убедившись, что найденный лаз – действительно единственный путь отступления, я осторожно повел Яшму по тоннелю.

Мы двигались очень тихо, придерживая дыхание, и все же тоннель звенел от любых, даже самых незначительных звуков. Подошвы сапог бились о камень слишком сильно, эхо разносило этот звук мгновенно. Пришлось снять их и остаться в носках.

Чем дальше мы уходили от лаза, тем страшнее было идти вперед. С каждым шагом я видел все дальше за поворотом и в любую секунду передо мной мог возникнуть светлый силуэт людоеда. Каково было Яшме, которая шла, ориентируясь только на звук моего дыхания, я боялся даже представить.

Я помнил, с каким ужасом она рассказывала про патруль в подземельях, и знал, насколько тяжело ей было отправиться сюда. И все же ей хватило храбрости настоять на том, чтобы мы пошли за людоедами одни, не дожидаясь подмоги. Она верила, что мы должны рискнуть ради пропавших. Было ли дело в ее слепом бесстрашии, или же она настолько полагалась на меня, я не знал. Но подвести ее я не мог, и поэтому пробовал затронуть все чувства, которые у меня были.

Всматриваясь вдаль, я одновременно посылал слабые вибрации по жилам мариния, проверяя, нет ли впереди прохода. Вскоре я обнаружил панель.

Прежде, чем идти дальше, я долго стоял возле стены, пытаясь понять, есть кто-то рядом или нет. Вокруг было пусто, однако, когда мы дошли до прохода, он оказался открыт. Воды тут не было, мох со слабо светящимися цветками рос только очень высоко на стенах, куда человек просто не смог бы дотянуться. Это означало, что людоеды были здесь частыми гостями.

Нужно было принять решение, идти прямо по тоннелю или свернуть в проход.

Яшма зашла в новый тоннель и стояла там несколько секунд, прислушиваясь и издавая тонкие, едва различимые для уха звуки. После она взяла меня за руку и потянула за собой в проход. Затем положила мою ладонь на серп, висящий у меня на поясе.

Я не видел и не слышал упырей, однако их запах действительно заполнил все вокруг: даже я его чувствовал. Однако, оборванный мох и зловонные кучи на полу были единственными видимыми следами людоедов. Поблизости их все еще не было.

Мы шли около десяти минут, и я обнаружил на полу что-то блестящее. Подняв и рассмотрев вещицу, я понял, что это был браслет, сделанный из пластин драгоценного металла. За такую вещь на Остове можно было купить огромную жилую пещеру. Браслет мог принадлежать Командующей.

Я передал его Яшме. Она кивнула, ощупав его.

Браслет был с замком и не слетел бы с руки просто так, а людоеды не смогли бы снять его, не порвав цепочку. Выходит, хозяйка сама его сбросила.

Находка заставила нас ускорить шаг. Это был знак, что Хризолит была жива, когда ее увели сюда. Возможно, она жива до сих пор.

Вдруг тишину взорвал пронзительный крик, от неожиданности мы с Яшмой подскочили, бросившись поближе друг к другу. Пришлось зажать рты руками, чтобы не закричать самим.

Визг не прекращался, он длился еще несколько секунд, отражаясь от каменных стен. Несчастный заходился снова и снова. Его голос эхом разносился по тоннелям, заполняя все вокруг. Невозможно было понять, далеко он или близко, кричит разумный человек или один из неговорящих. Ясно было только то, что кричит мужчина.

Крепко сжав руку Яшмы, я медленно повел ее вперед.

Наконец, мы услышали новые звуки. Это был громкий хлесткий топот, то и дело прерывающийся, как будто бегущий останавливался. Похоже, это не был упырь: те могут свободно перейти на бег в темноте и ни разу не споткнуться.

Прошло не больше нескольких минут, и я увидел беглеца. Это был один из фиолетовых. Он удирал, натыкаясь на стены, его лицо исказилось в уродливую маску ужаса, которая выглядела бы очень смешной, если бы я увидел ее не в темных тоннелях, полных людоедами.

Фиолетовый создавал столько шума, что за ним не было слышно погони.

– Это фиолетовый, – сказал я Яшме. – Он бежит к нам, пока погони не видно.

Перехватив приблизившегося сумасшедшего, я крепко сжал его плечи и заговорил с ним, пытаясь успокоить. Он ничего не соображал, начал кричать и вырываться, но постепенно мой голос подействовал успокаивающе, и он утих. К счастью, у безумца не было истерики, только страх. Он был дурачком, но хотя бы вменяемым.

Погоня за ним все-таки была. Двое людоедов выбежали из-за поворота, я сразу заметил их и предупредил Яшму.

Упыри тоже обнаружили нас и встали на месте. Они прекрасно понимали, что чужаки сверху не лучшая добыча, особенно когда силы равны.

Между нами было не меньше тридцати метров, преодолеть это расстояние быстро было нельзя. Однако, дать людоедам уйти мы тоже не могли. Общаются они между собой или нет, нельзя, чтобы большая часть стаи узнала о том, что мы здесь.

– Держи его, я пойду один, – сказал я Яшме. – Может, они подойдут ближе.

– Если что, кричи.

Передав безумца в руки мутантке, я отправился к упырями, покрепче ухватив серп. Они продолжали стоять на месте, слепо уставившись сквозь меня. Они слушали и принюхивались, пытаясь понять, что делать.

Я подошел на расстояние десять метров, когда людоеды все-таки решили действовать. Яшма была достаточно далеко, чтобы в случае, если она кинется мне на подмогу, упыри успели убежать. Поэтому они решили рискнуть и схватить меня вместо сбежавшего фиолетового.

Людоеды не шипели, они не издавали ни звука. Их лица стали чуть более напряженными, они молча двинулись вперед, синхронно, как танцоры. Это были две женщины.

Когда они оказались на расстоянии четырех шагов, я бросился вперед, взмахнув серпом, и одна из них упала замертво. Вторая испуганно крикнула и навалилась на меня, вцепившись в руку. Ее худое тело не могло свалить меня, но людоедка оказалась проворной и быстро дотянулась до моего лица, нащупывая глаза. К счастью, я успел полоснуть серпом по ее шее быстрее, чем она впилась ногтем мне в глазницу.