Дмитрий Скирюк - Осенний Лис [litres]

– Я не слыхала, чтобы кто-нибудь остался в живых после встречи с ними, – наконец сказала она. – Даже Веридис, и тот об этом не упоминал. Только в детстве, помню, я слышала песню…

– Спой.

– Я не умею петь, – потупилась та.

– Спой как умеешь. Пожалуйста.

Она запела. Сперва тихо, просто читая строку за строкой, но старые слова жили собственной жизнью, тянули мелодию за собой, голос девушки набирал силу, и вскоре песня стала действительно песней.

Жуга поднял голову.

– Всё так, – пробормотал он, – всё так… Скажи, Зерги, в этой твоей «магии чисел» четвёрка что-нибудь значит?

– Четвёрка? – Она задумалась. – Пожалуй, да… Да. Четыре времени года, четыре стороны света, четыре стихии… А что?

– Твой учитель, он вроде магией стихий занимался? – Зерги кивнула. – Расскажи.

– Агриппа писал…

– Агриппа? Кто это? – нетерпеливо перебил Жуга.

– Один учёный. Он говорил, что в мире есть четыре основы телесных вещей, суть огонь, земля, вода и воздух. Из них образуется всё. Четыре стихии дают четыре формы совершенных тел: камни, металлы, растения и животные.

– Эк чего нагородил, – пробормотал Жуга, морщась и потирая запястье, где тусклой зеленью отблёскивал браслет. Кожу под металлом саднило. – Мудрёно. А ежели попроще?

Зерги тем временем углядела браслет.

– Ой! Красивый камень. То красный, то чёрный. Можно посмотреть?

– Смотри. – Жуга протянул к ней руку с браслетом. – Но только так. Последнее время я побаиваюсь его снимать.

– Почему? – Она коснулась браслета и отдёрнула руку, ощутив непонятное жжение. Нахмурилась, лизнула кончик пальца и провела им по зеленоватой поверхности, оставляя тонкую светлую дорожку. Жуга только сейчас ощутил её запах – тонкий, сладковатый, совсем не похожий на мужской. Ему вдруг подумалось, что раньше он бы его не различил.

– Как тебе сказать… – Он замялся. – Сразу и не объяснишь. Эта штука что-то делает со мной, как-то меняет меня, и я не знаю как.

– Двух подвесков не хватает, – словно не слыша его, заметила Зерги и подняла голову. – Что здесь было?

– Фигурка человека. И звезда.

– Жаль, что учитель погиб. Я не знаю, что это, но он мне не нравится. Снял бы ты его, что ли, от греха подальше.

Жуга покачал головой и опустил рукав.

– Лучше не надо, – сказал он. – Хлопот потом не оберёшься. Звезду вчера в драке оборвали – всякий раз что-то случается после такого. И потом… есть ещё причина.

И он снова взялся за нож. Зерги молча смотрела, как Жуга поставил шест стоймя, отмерил его себе по переносье, надрезал и отломил лишнее, после чего вынул приготовленную полоску кожи и принялся оплетать его середину. До Зерги вдруг дошло, что паренёк не просто мастерит себе дорожную клюку – то был боевой тяжёлый посох-вертухай. Ей вспомнилось, что в каюте на огне стоит большущий медный ковш, где плавится свинец, и она окончательно уверилась в своей догадке.

– Думаешь, опять придётся драться?

– Бережёного Бог бережёт.

– Странный ты, Жуга, – помолчав, сказала она. – Ох, странный.

– Все так говорят, – не поднимая головы, ответил травник.

Что не посмели сделать люди, сделали к ночи ветер и вода: якорный канат перетёрся. Яльмар и Жуга только начали задаваться вопросом, чего это корабль качает не так, когда дверь распахнулась и в каюту буквально влетел стоявший на стороже цыганчонок. Глаза у него были что твои блюдца.

– Там это!.. – вскричал он, размахивая руками и тяжело дыша.

– Что? – вскинулся Яльмар, хватаясь за топор. – Гости пожаловали?

– Нет! Верёвка порвалась!

– Ну и хрен с ней. Чего орать-то?

– Большая верёвка! – выкрикнул Ян и, видя, что два дружка ничего не поняли, наконец нашёлся: – Которой корабль был привязан!

Повторения не потребовалось – Яльмар и Жуга со всех ног бросились наружу, едва не сбив по пути мальчонку. Зерги замешкалась, разыскивая куртку, и догнала их уже на палубе.

Янко был прав – якорь сорвало. Тяжёлые волны медленно, но верно несли корабль на береговые камни – ветер, как назло, переменился и снова дул с севера.

– Один! – Викинг топнул ногой и посмотрел на небо. – Так нас и впрямь разнесёт…

– Парус надо поднимать! – крикнул Жуга, перекрывая свист ветра.

– Так ветер же!

– Ну так что, что ветер!

Зерги, словно нож, вклинилась между спорщиками.

– Нашли время ругаться! – вскричала она. – Сами управиться не можете, так моряка спросите – всё равно без толку в каюте валяется!

– Как же я раньше не догадался! – Жуга хлопнул себя по лбу и поморщился – свежая рана напомнила о себе. – Срывайте чехол, я сейчас!

И он скрылся за дверью.

Ганзеец появился, растирая затёкшие руки, посмотрел на небо и сразу переменился в лице.

– Donnerwetter! – вскричал он. – Что вы стоите?!

И первым схватился за верёвку.

Парус поднимали все – и Курт, и Яльмар, и Жуга, и даже Зерги в меру своих слабых женских сил. Не дожидаясь, пока полотно наполнится ветром, Курт продел конец каната в бронзовое кольцо, в момент завязал его хитрым путаным узлом и проделал то же самое со вторым канатом, после чего метнулся на корму и навалился на румпель, разворачивая корабль по ветру.

– Что делать будем? – крикнул он. – В море не выйти – ветер!

– Правь к берегу! – распорядился Яльмар.

– Там же скалы…

– Правь, говорю, морда немецкая! Вон туда, где маяк! Берег там песчаный, и волна не такая крутая. Сядем на брюхо – всё лучше, чем утонуть.

Ветер крепчал. В вихре пены и брызг корабль мчался к берегу. Тяжёлый и неповоротливый, когг тем не менее оказался на редкость устойчивым судном. Жуга пробрался на нос и там, ухватившись за верёвку, молча смотрел, как вырастает прямо по курсу чёрная громада маяка. «Слишком быстро!» – мелькнула беспокойная мысль, и в этот миг тугое, полное ветра полотнище оглушительно хлопнуло, послышался треск и – почти сразу – крик ганзейца: «Парус! Порвали парус!» Корабль развернуло. Оставив руль заботам Яльмара, Курт бросился отвязывать канаты. Бешеный порыв ветра повалил корабль на бок, в трюм хлынула вода, а ещё через мгновение страшный удар сотряс когг от киля до клотика. Обледенелая верёвка выскользнула из пальцев, и Жуга полетел в темноту.