Ник Перумов - Гибель Богов [Трилогия] [litres]

Волшебник коротко кивнул и, уже весь во власти своих помыслов, быстрым шагом заспешил прочь. Хединсейский тан проводил Учителя взглядом и отправился на половину жены.

Они расстались совсем недавно, ведь по времени Хединсея здесь прошло лишь пять дней, и неприлично было высокородной дочери ярла, супруге могучего хединсейского тана, кидаться ему на шею после столь краткой разлуки; Ильвинг строго блюла обычай, но по глазам её Хаген читал, чего именно хочется ей сейчас больше всего, в то время как они в присутствии ближних женщин Ильвинг обменивались соответствующими моменту фразами…

…Потом было и многое другое, и Хаген с величайшим трудом заставил себя оторваться от жены, когда Старый Хрофт нарочито громко затопал и закряхтел за дверью.

– Ракот привёл своих – на это стоит поглядеть, – отчего-то вполголоса сказал тану Отец Дружин, когда они шли переходами цитадели. Хаген облачился в полный доспех, на правом боку висел Диск Ямерта; Хрофт опоясался своим прославленным Золотым Мечом в прозрачных ножнах, однако чудо-оружие странно смотрелось на фоне огромного овчинного тулупа, в который кутался Старый Бог. Утратив значительную часть своего могущества, он стал страдать от холода, подобно Смертным.

Часовой, отсалютовав тану мечом, поспешил поднять решётку, сплетённую из толстых стальных прутьев, и Хаген вышел на широкую боевую галерею, шедшую вокруг всей главной цитадели хединсейского Замка. Отсюда был прекрасно виден просторный внутренний двор крепости; обычно всегда заполненное спешащими людьми, мощённое камнем огромное пространство встречало сейчас совсем иных существ; самые древние гранитные глыбы, основы ещё сохранившихся фундаментов, на которых были воздвигнуты новые башни и бастионы, – лишь эти глыбы ещё могли припомнить кое-что из тех времен, когда Хединсей был гордой столицей могущественной Ночной Империи и похожие на нынешних гости частенько ступали по его плитам…

На каменном возвышении в самой середине двора стоял Ракот, в алом плаще, подобном языку подземного пламени. Хаген застыл, изумлённо и даже с некоторой оторопью разглядывая того, с кем ещё несколько часов назад он мирно беседовал и лишь по очень слабым признакам мог бы тогда понять, что перед ним не простой Смертный, пусть даже мощный телом и обладающий повелительным взором. Восставший разительно изменился, и теперь Хаген легко смог бы представить, как выглядел Падший Маг в те далёкие дни, когда его полки овладели почти всей Мировой Сферой, штурмовали Обетованное, а их повелитель носил гордый титул Владыки Тьмы.

Царило безветрие, но багряный плащ Ракота трепетал, словно раздуваемый могучими порывами урагана, иссиня-чёрная грива великолепных волос над высоким челом казалась сотканной из мрака короной; мощные руки были воздеты в повелительно-приветственном жесте – полководец встречал свои войска.

А они шли, и воздух стонал под ударами могучих крыльев. Изогнутые подобно серпам когти оставляли глубокие борозды на несокрушимом граните, глаза не представимых иначе, как в самом страшном ночном кошмаре, тварей горели диким огнём. Долгие десятки веков мрак заботливо выпестовывал их в тайных гнездилищах, и теперь, не знающие ни сомнений, ни колебаний, ни страха смерти, они вновь готовы были устремиться в бой по мановению руки того, кто стоял сейчас перед ними, в алом плаще и в венце из темноты.

Прямо по воздуху маршировали другие отряды, шли схожие с людьми существа, под кроваво-красными эмблемами орлов, с круглыми щитами и огромными палицами; длинными прыжками приближались заросшие шерстью создания, наподобие гигантских обезьян, не признававшие иного оружия, кроме собственных рук; в их густом меху запутывались стрелы, а мечи ломались о кожу, прочную, точно сталь.

Ползли многоглавые змеи, двигались отряды призраков, что поглощают души врагов, превращая их в жалких, беспомощных безумцев; и демоны из других вселенных, подобные тем, что пытались преградить Магу Хедину дорогу к Дну Миров; и многие, многие другие, в великом числе и во множестве обликов; тучи этих созданий затмили собой солнце, и день стал казаться вечером. Хаген, сколь бы ни был он удивлен, удивился еще больше, недоумевая, как все это сонмище разместится на дворе его крепости, хоть и достаточно просторном, но всё же, всё же…

Разгадка отыскалась быстро: на камнях цитадели оставались стоять лишь первые коснувшиеся их воины Ракота, остальные же словно вдвигались в их тела; длинные цепи существ складывались, подобно гармошке, и вскоре Восставший стоял посреди огромной толпы диковиннейших созданий, ни одно из которых не походило на другое; для описания всего их многообразия понадобились бы горы пергамента.

Хаген повернулся к стоявшему на посту караульному. Воин смотрел на странное сборище в крепостном дворе с удивлением, но без страха.

– Не боязно иметь таких красавцев в союзниках? – тем не менее спросил его Ученик Хедина.

– Нет, мой тан, – лихо ответил воин. – Да при виде их все наши враги тотчас разбегутся без боя!.. Но вот потом – не хотел бы я, чтобы они навсегда стали моими соседями, – прибавил он уже тише.

– Хорошо, продолжай службу, – кивнул Хаген дружиннику. Всё правильно – его отчаянные сорвиголовы, привыкшие к самым дерзким набегам, не погнушаются никаких страшилищ, если союз с ними сулит победу; но вот потом, после боя, они превращаются в обычных Смертных, и брезгливость берет своё.

Тем временем небо над Хединсеем очистилось; Ракот, похоже, собирался обратиться к своим слугам с какой-то речью, и Хаген с Хрофтом пошли дальше.

Они вышли из цитадели, миновали внешний обвод стен, где угрюмо трудились пленные, закладывая бутовым камнем проломы, оставленные огнём судовых баллист и пламенем Алчущих Звёзд; в отличие от дружинников Хагена, вид движущихся сил Ракота напугал их до чрезвычайности, и теперь конвоиры выбивались из сил, гоня их по местам. Однако приказ тана был строг – не проявлять к пленным жестокости, и оттого воины Хединсея действовали в основном угрозами, а не кнутами.

От Портовых ворот тан и его спутник свернули вдоль стен, по неширокой дороге, ведущей в глубь острова. Затем сделали ещё один поворот – на узкую тропку, петлявшую между валунами; она вывела их к крутому обрыву, где под восьмидесятифутовой стеной ярился прибой. Достав из кармана небольшой кожаный мешочек, Хрофт вытряхнул на ладонь янтарный камешек чуть побольше лесного ореха.

– Пока ты миловался с женой, твой Учитель дал мне вот это. – Отец Дружин ловко подкинул и вновь поймал камешек. – Это ключ. Он продержит Ворота открытыми некоторое время, пока мы не вернёмся. Там есть кому нас встретить – из числа слуг Мерлина, конечно, – так что твоим Мечу и Диску найдётся достаточно работы.