Ник Перумов - Гибель Богов [Трилогия] [litres]

Внутренне холодея, я поднял глаза на Ракота. Владыка Тьмы стоял, и лицо его, обрамлённое могучей львиной гривой иссиня-чёрных волос, показалось мне страшной маской ожившего мертвеца, вырванного из могилы; глаза Падшего Мага вылезали из орбит, зрачки расширились, и я понял, что он чувствует сейчас то же самое, мы оба осознавали, что это конец.

Заклятья Познания, отправленные к самым границам ведомого нам Мира, принесли весть, которую и Ракот, и я ожидали в любой момент, но отчего-то совсем по-детски верили, что нас минует страшная участь, хотя Владыка Тьмы сам же и вызвал в наш Мир всеуничтожающую силу.

Сторожевые заклятья предупредили нас, что Неназываемый одолел ранее неприступные для него барьеры и ворвался в пределы Упорядоченного, поглощая на своём пути ткань Реальности.

Обессиленный, потрясённый, оглушённый страшным известием, я рухнул в кресло.

«Он сказал: надо предупредить Брана?!» – ошеломлённо думал Хаген, медленно шагая к Источнику Миров мимо замершего Ётуна и грозно нахмурившегося Хрофта. Ни Страж Источника, ни Отец Дружин не обратили никакого внимания на этот возглас, пропустив его мимо ушей; хотя кто-кто, а Владыка Асгарда, сам отправивший Хагена к лесному отшельнику, просто обязан был встревожиться, услыхав это имя в таком месте и от такого существа, – Ученик Хедина всерьёз сомневался, действительно ли он видит перед собой людей, или же это только искусная подделка под них.

«Что это может значить? Если Бран – действительно из числа обитателей этой деревни, то понятно, отчего Яргохор не имел над ним власти! Конечно! Почему же ни я, ни Учитель, ни Старый Хрофт – почему мы не придали этому никакого значения, когда я вернулся с Гнипахеллира?! Мы просто отбросили это, не сумев понять… Но что за люди живут в этой деревне? Как она вообще возникла в таком месте?! Неужели это какие-то отборные слуги Молодых Богов?»

Сапог Хагена упёрся в неширокий бордюр, окружавший Кипящую Купель; голова чуть кружилась; вокруг Источника разливался странный дурманящий запах, и Хаген явственно ощущал страшное напряжение Магических Сил, стянутых на этом месте безжалостной рукой в тугой узел. Преодолевая дурноту, хединсейский тан заставил себя склониться над пенящейся водой. По поверхности бежали радужные пузыри, отчего-то не лопаясь. Хагену почудилось, что на их переливающихся боках он видит себя, крутые хединсейские обрывы, Учителя, склонившегося над моделью Мира в своём Заклинательном Покое, а затем он увидел пламя, рвущееся вверх из развороченных башен, расколотые бастионы, изрубленных воинов на камнях крепостного двора… Краткое видение промелькнуло и исчезло, оставив тяжкий осадок на душе тана; Источник предсказывал будущее, но кто мог знать, сколь истинно предсказание? Не спрашивать же об этом у Мимира!

– Бери же амулет, Хаген! – прогремел за спиной тана Старый Хрофт. Рука в латной перчатке медленно коснулась бурлящей воды. Пальцы в первый момент обожгло, однако боль тотчас исчезла, стоило Хагену, преодолев себя, опустить ладонь поглубже. Во всём теле появилась странная легкость, точно и не осталось позади тяжёлого боя, безумного поединка с Ночными Всадницами, последующей схватки с Мимиром и его подручными; уходила усталость, в утомленные мышцы вливались новые силы, однако Хаген ощутил и возмущение глубинных, изначальных, первоосновных магических начал, выведенных из равновесия внезапным вторжением существа, также несущего в себе зачатки родственных им сил. Где-то в иномировых безднах дрогнули несокрушимые опоры, так долго направлявшие бешеные потоки энергий в предназначенные для них русла. Тан вновь ощутил боль – теперь уже не в руке, но во всём своём существе, эта боль пронзала каждую частицу его тела, она усиливалась с каждым мгновением, кто-то настойчиво пытался заставить его повернуть назад; к боли прибавился страх, затем чья-то чужая воля попыталась овладеть его рукой; воспротивившись, тан не без труда заставил тело вновь повиноваться себе.

Локоть и предплечье скрылись под водой; целый сонм феерических видений ворвался в сознание Хагена, диковинные существа заплясали перед его мысленным взором; танцовщицы сказочной красоты и неземной гибкости извивались в сложных па причудливого танца; вокруг них вели нескончаемый хоровод звери, каких тан никогда не видел и о каких никогда не рассказывал даже Учитель: единороги, грифоны, крылатые львы, пернатые змеи – все неописуемо красивые, с прекрасными многоцветными глазами, каждый взгляд которых пронзал тана до глубин сознания, и он невольно содрогался – такое неприятие насилия, такое умиротворение исходили от них и читались в их взглядах, что Хаген ощущал жгучий стыд за всю свою жизнь, посвященную войнам и разрушению.

Над удивительным хороводом склонялись тёмно-зелёные, с тонкими серебряными прожилками листья раскидистых деревьев, немного похожих на пальмы Южного Хьёрварда, но куда величественнее и соразмернее тех; ярко-алые комочки мелких птах перепархивали среди изящно изогнутых ветвей с гладкой, чуть поблёскивающей корой… И над всем этим великолепием раскинулся золотистый купол небосвода, мягкий и тёплый даже на вид.

Тан с трудом отогнал от себя эти мороки, отнимающие силы и злость, так необходимые в бою. Его рука погрузилась ещё глубже, вода коснулась подбородка, и пальцы нащупали гладкий шар истинного амулета.

По ладони прошло лёгкое покалывание; медленно, очень медленно тан потянул вверх тяжёлую сферу. Её мерцание завораживало; и, хотя на первый взгляд эта глобула ничем не отличалась от ложного амулета, захваченного таном и Хрофтом в Храме Ямерта, тан едва не выронил её из руки, подняв над поверхностью, – амулет прямо-таки источал Силу, он был создан для повелевания ею; и потоки брызнувшей из амулета энергии едва не ослепили Хагена. Не в силах оторвать взгляда от чудесной вещи, заключавшей в себе ключ к власти над всем Упорядоченным, тан медленно поднялся на ноги. Он понимал теперь, что смутившие его минуту назад видения на самом деле были истиной – он смог заглянуть в мир Обетованного, ему открылось то, чего не видел ещё ни один из Смертных за последние десять веков – лишь удостоенные особого внимания Богов герои последних войн с Ракотом, награждённые за свои подвиги вечной бестревожной жизнью. Мир этот потрясал, завораживал, околдовывал; никакой Маг не смог бы навести таких искусных, таких обольстительных видений, они просто не пришли бы ему в голову…

– Хаген!! Хаген, очнись, это я, Хрофт! – услыхал тан повелительный голос Отца Дружин. Золотистый туман, затянувший сознание, медленно рассеивался, тан вновь видел перед собой реальный мир.