Тамара Квитко - Улыбка [litres]

Его взгляд остановился на поблескивающей крышке люка. Он вспомнил вопрос на одном из зачётов: почему крышки люков круглые? Удобнее в них залезать при надобности, ответил один из ребят. Ответ оказался неверным, и все смеялись. А парень был прав. Очень удобно нырнуть в круглый проём люка. Это шанс. Другого выхода в данной ситуации не предвидится.

Хумов достал из мешка топорик, ловко поддел крышку, отодвинул в сторону, спустился и осторожно, бесшумно вернул её на место. И тут же услышал шум въезжающей во двор машины, топот ног, голоса переговаривающихся:

– Пусто. Никого.

– Хорошо смотрите.

– Двери на замках.

– Не мог он проскользнуть в одну из дверей с жильцом?

– У него на это не было времени.

– И здесь его нет.

– Всё осмотрели?

– Всё. Пусто.

– Да. Никого.

– В машину. Следующий двор.

Хумов облегчённо вздохнул и, подождав, пока не затихнет шум от мотора, достал визитку. Часы на его руке высветили номер, и он решил связаться с Ханой.

– Говорите, – услышал он сонный голос, и его сердце отреагировало тёплым толчком и секундным падением в сторону солнечного сплетения.

– Здравствуйте. Это я, Хумов. Вы мне сегодня в поезде дали свой номер для связи.

– Это вы? Как здорово! Вот не ожидала, что вы так скоро свяжетесь со мной. Я совсем недавно вернулась от бабушки. Ой, как я рада! Просто очень!

– Мне нужна ваша помощь.

– Что случилось? Чем я могу вам помочь?

– Для начала мне нужно укрытие на одну ночь, а там будет видно.

– Вас ищут? Вы совершили геройский поступок? Спасли кого-то, и вам грозит наказание? Да. Иначе и быть не может. Вы не способны сделать ничего дурного. Рассказывайте быстрее, как было дело.

– Можно при встрече?

– Ой! Что это я? Вам грозит опасность, а я… Адрес на визитке. Моё окно на втором этаже прямо над входной дверью. Забраться совсем просто. Даже для меня. Только тихо! Не разбудите родителей. Жду. Как интересно… Детектив какой-то. Самый настоящий детектив. Так захватывающе! Жду. Пока.

Через два часа двадцать две минуты Хумов стоял перед парадной двухэтажного особняка на одной из фешенебельных улиц города. Хана предусмотрительно оставила окно полуоткрытым, и ему не составило большого труда подтянуться, залезть на козырёк, а затем бесшумно юркнуть прямо в комнату Ханы, которая крепко спала, намаявшись за нелёгкий, насыщенный необыкновенными событиями и сильными эмоциями день, обнимая большого плюшевого медведя. «Совсем ещё ребёнок», – с нежностью, доселе неведомой, подумал он, рассматривая предметы, теряющие чёткость очертаний в полумраке, назначение которых было не вполне ему понятно, так как он привык обходиться минимумом.

Освоившись, молодой человек достал из рюкзака пластиковый пакетик и через минуту у него появился надувной походный матрас и подушка. Теперь пора и поспать. Часы показывали два часа пятнадцать минут.

Хумов с удовольствием растянулся на походном ложе за дверью, решив, что, если дверь откроют, его могут и не заметить в темноте. Расслабление он произвёл по одной из коротких систем, после чего погрузился в сон глубокий, но в то же время и чуткий, и когда Хана поворачивалась во сне, он тут же открывал глаза и, проверив, что всё спокойно, снова засыпал. Нужно хорошенько выспаться, не зацикливаясь на случившемся. Утро вечера мудренее.

Профессор Валерий Степанович Наев в который раз обманул ожидания своей дорогой супруги Светланы Ивановны, любовно приготовившей к ужину салат из лука, выращиваемого ею на грядке загородного дома. Профессор созвонился с ней и долго извинялся, сообщив о непредвиденной срочной работе. Светлана Ивановна сокрушённо вдыхала, стараясь скрыть разочарование. «Ну будет тебе. Ты же у меня умница. Всегда понимала. Ты же знаешь, как я рвусь к тебе», – пытался успокоить жену Наев, обладавший невероятной чуткостью и на расстоянии улавливать настроение жены. Светлана Ивановна продолжала сокрушаться:

– Хорошо хоть Ханочка вчера навестила, а то бы целый день была одна, как сегодня. Ты вот вчера обещал и не смог. Сегодня я тебя жду, не дождусь.

– Ханочка? – профессор улыбнулся, и голос его стал еще мягче.

– Она опоздала на занятия.

– Ты, надеюсь, не ругала её, а то, не дай бог, сделаешь срыв нервной системы. В наше время у каждого второго срыв. Психические заболевания вышли на первое место в мире. Надо быть предельно внимательными и осторожными в общении. Обязательно поговорю с преподавателем.

– Ой, только не это! Хана очень хорошо отзывается о педагогах. А попросили оставить класс из-за её очередного опоздания, но вежливо, с улыбкой. Воспитание во благо воспитуемых. Только и всего. Хане скоро восемнадцать. Пора серьёзнее относиться к обязанностям.

– Да нет, она пока совсем ребёнок. – Валерий Степанович даже утвердительно кивнул головой в знак своей полной уверенности в том, что его внучке ещё далеко до совершеннолетия, настолько она невинна, наивна, чиста душой.

– Конечно, ребёнок! Сегодня отличная связь: трёхмерная. Я могу даже прикоснуться к тебе, – и Светлана Ивановна нежно погладила мужа по щеке, слегка заросшей щетиной, а муж прикоснулся губами к её руке.

– Вот видишь. Тебе не одиноко. До встречи.

Едва закончилась телепортвидеосвязь, которую себе пока могли позволить немногие по причине дороговизны, как Наев получил сообщение, что он может отдыхать, а его разбудят, когда в этом будет необходимость.

Профессор, минуя лабораторию, прошёл в операционную. Там его ожидали два врача и три медсестры. Их тоже вызвали для внеочередной операции. «Временный отбой. Рекомендую всем поспать», – сказал он сухо, и, как только он вышел, его коллеги, не говоря ни слова, последовали за ним.

В индивидуальной комнате для отдыха он быстро откинул кровать и, не раздеваясь, вытянулся во весь свой немалый рост.

Не то что он испытывал дискомфорт, он привык к подобным вызовам на дежурства, просто его начинала раздражать нечёткость действий. Вот и сегодня ему пришлось разочаровать жену. Вчера – то же самое. А ведь вчера он смог бы встретиться со своей любимой внучкой, приехавшей, как всегда, неожиданно к бабушке.

Его вызвали на незапланированное дежурство пять часов назад, в то время как он собирался свернуть на своём автолёте к загородному дому.

Нет. Так не годится. Ему нужно срочно подготовить хотя бы одного ассистента для замены, а самому максимально освободиться. Почему он всё берёт на себя? Почему доверяет только себе и считает своё присутствие обязательным? Но ведь на карту ставится жизнь человека, а Бог создал его таким невероятно хрупким и нежным. Мозг координирует все функции организма, создавая конечный продукт своей жизнедеятельности – психику. А психическая субстанция бесконечно разнообразна, индивидуальна и неуловима, как и сама душа.