Тесса Греттон - Королевы Иннис Лира [litres]

Элия спросила:

– Простить мне этого человека или этого короля?

Марс медленно покачал головой. Он был и тем, и другим. Всегда.

– Я сделаю все, что велишь, – произнес он, дотрагиваясь большим пальцем до ее нижней губы. – Все, что ты прикажешь, прямо сейчас. – Он провел большим пальцем вдоль мягкой кожи, затем опустил его. Все существо Моримароса жаждало обнять ее крепче, ближе, чтобы умолять Элию о том, чего он хочет, опуститься перед ней на колени, даже в качестве короля. – И навсегда отныне я буду честным с тобой – даже если это сделает Ареморию и Иннис Лир врагами в политике или торговле или в чем-то еще. Я буду говорить тебе правду.

– Марс, – осторожно произнесла она, словно пробуя на вкус это имя. – И Моримарос. Человек и король.

– Я хочу, чтобы мы были только чем-то одним, выбрали только одно.

Элия в ярости произнесла:

– Я не хочу быть выбранной превыше всего, но больше всего я хочу одного. Я хочу быть частью чьего-то целого.

Он молчал мгновение, изучая ее.

– Ты помнишь, как много недель назад, в Летней резиденции, ты сказала, что я – Лев войны, который всегда отдельно от твоего Звездного Дитя. Что они не могут существовать в одном небе из-за того, как они создаются формами вокруг них?

Она кивнула.

– Что было бы, если бы глаз Льва был имени Калпурлагх? Это только семантика; это только то, что, давно сказал какой-то старик, делает такую вещь невозможной.

– Новые формы, – прошептала она, глядя на небо. – Ты хочешь сделать новую форму.

– Я не знаю, для чего еще нужен король, – сказал он печально.

Элия Лир взяла его руку, на которой не было королевского кольца, сделала глубокий вздох и наклонила голову в сторону ветра, дразнившего ее кудряшки на виске и на ухе.

Она сказала:

– Сражайся за меня на рассвете, Моримарос Ареморский. Я буду готова с короной из болиголова.

Никто не заметил, как Аифа отошла от процессии, которая пробиралась сквозь тьму к замку. И никто не заметил, как она блуждала в переполненном большом зале, где в огромном очаге полыхал огонь. Люди ютились здесь парами и семьями, шепот, выпивка, убаюкивание детей на ночь. Они делили одеяла и бросали кусочки еды лохматым собакам, все спрятались здесь от холодного ветра. Здесь царило ожидание.

Аифа продолжала осторожно держать корону из болиголова на полуночно-синей шерсти платья. Корона дрожала от ее дыхания, и она не знала, что с ней делать.

Вздыхая, Аифа доплелась до трона возле огня и рухнула на пол на свежий камыш и прислонилась к трону. Скрестив ноги, она осторожно поместила корону на коленях.

Ядовитый болиголов был прекрасен: свежие, крошечные белые цветы в гроздьях, выстреливающих звездными вспышками от центрального бледно-зеленого стебля с маленькими фиолетовыми пятнами. Элия сплетала стебли вместе снова и снова, пока корона не стала неуклюжим замысловатым венцом из созвездий цветов.

Аифа провела пальцем по лепесткам, чувствуя их легкий мягкий ответ. Ее мысли были наполнены благоговейным трепетом. Эта прекрасная часть природы была здесь творцом королей. Яд. Смерть и возрождение через холодные воды корней – то, что делало королями на Иннис Лире. Если бы ее лучшая подруга не столкнулась с этим, Аифа могла бы улыбнуться простоте.

Чтобы заслужить доверие острова, нужно было доверить ему свою жизнь.

Аифа закрыла глаза. Элия была согласна. Элия была такой смелой в этом или в отрицании – черта, которая проявлялась в родословной Лира. Но нет, Аифа верила, что Элия верила в это всем сердцем.

Если бы только это сделала Аифа.

Возможно, легче было бы совершить прыжок самой, доверить свою жизнь воде корней, чем видеть, как Элия съест этот яд, как онемеет и упадет, быть в отчаянии, в ожидании, когда воды изгонят яд из ее крови и Элия снова откроет прекрасные глаза и скажет что-нибудь нежное о том, что она видела, пока ненадолго умерла.

Аифе пришлось ухватиться за собственные руки, чтобы не швырнуть корону в огонь. Брона предупреждала, что каждая часть растения смертельно опасна.

Бревно в камине треснуло, испугав Аифу. Она засмеялась над собой, но грустно. Девушка боялась приближающегося рассвета. Эрригал Бан и Моримарос из Аремории, встретившись лицом к лицу, скорее всего, могут убить друг друга; тогда сестры съедят эту ядовитую корону и позволят острову выбирать.

Аифа ожидала, что король победит, если только предатель как-то не обманет, и, возможно, это все перечеркнет. Ни магии, ни коварного предательства.

Слава всем звездам и червям земли, Элия не была беременна от этого бастарда.

Закрыв глаза, Аефа задалась вопросом, нужна ли она принцессе, вернулась ли Элия в свои комнаты или была с королем. Черви, но Аифа надеялась, что она с королем. Убеждает его победить, бороться изо всех сил. Все, что ей нужно было сказать и сделать, все она должна была сделать.

Крайне маловероятно.

Аифа вскочила на ноги, держа корону в руке, ее кожа была защищена тонкой голубой тканью, и поспешила к подруге.

Элии нигде не было видно. Ни в спальне, ни на смотровой площадке вышки. Аифа бродила в спокойном темпе, чтобы никого не волновать, но искала тщательно. Она увидела как Рори Эрригал выбегает из подвала, а Риган Коннли медленно идет по коридору от того места, где ложилась спать.

Когда совсем стемнело, Аифа вернулась в спальню, в которой жила с Элией. Как только она достигла дверного проема, появилась принцесса, медленно шедшая с опущенными глазами по тонкому плетеному ковру, расстеленному на теплом полу холла.

– Элия, – тихо позвала Аифа.

Веки принцессы взлетели вверх. Хотя у нее были кудри, а не косы, которые заплела Аифа, Элия выглядела точно так же. Нетронутой. Впрочем, ее помада исчезла, размазалась, только чуть осталась в левом углу рта.

Это зрелище заставило сердце Аифы забиться быстрее.

– Пойдем, – сказала она, распахивая дверь.

Комната была небольшой и великолепно обставленной. Аифа положила корону в мягкое кресло и встала на колени перед очагом, чтобы развести огонь.

Элия подошла к центру комнаты и остановилась.

– Аифа, – произнесла она очень тихо.

– Я здесь.

Аифа поднялась, подошла к своей принцессе и взяла ее за руки.

– Расскажи мне.

– Я поцеловала короля Аремории, – сказала Элия с полуулыбкой.

– Наконец-то! – дочь Дурака затанцевала на месте, чтобы подбодрить подругу.

Но улыбка Элии задрожала.

– У меня проблема с тем, чтобы все это почувствовать.

Сплетя их пальцы вместе, Аифа удостоверилась, что ее лицо было светлым и открытым, лицом человека, готового выслушать.

– Так много противоречий. Я не могу падать и стенать, – продолжала Элия. – Я не могу кричать, рыдать или даже радоваться. Эти вещи не подобает делать королеве. Но я тоже… Я знаю, что лучше не закрываться ото всего этого, не впадать в блаженное оцепенение. Уж нет.