Тесса Греттон - Королевы Иннис Лира [litres]

Элия не двигалась, будто вросла в ковер, и дрожала. Можно было подумать, что своей неподвижностью девушка сдерживает нечто огромное.

– Я здесь, сэр, – отозвался Улло из Бургуна. – Что дальше?

Король Лир улыбнулся в ошеломляющей тишине, и стало ясно, от кого Риган получила эту опасную выразительность.

– Мой дорогой король Бургуна, ты долго искал мою любимую дочь, и теперь видишь ее перед собой. Ты бы хотел, чтобы она осталась с тобой?

Улло стоял недалеко от Элии. Он поклонился и взглянул на нее. Младшая дочь не отреагировала на заинтересованность Улло. Король Бургуна выпрямился и произнес:

– Ваше высочество, я жду обещанного мне: вашу дочь и ее приданое.

– Приданое было у моей дочери, тогда как эта девушка… не она.

Никто не мог сказать точно – со страхом или с трепетом произнес это король.

Улло взял принцессу за руку. Элия обратила внимание на небывало грустное выражение его лица.

– Мне жаль, милая Элия. Теряя сегодня своего отца, ты теряешь и мужа.

Младшая дочь Лира задохнулась от смеха, и присутствующие в зале заметили, как гнев проникает сквозь ее самообладание.

– Смирись с этим и не извиняйся, Улло из Бургуна. Поскольку тебя больше всего интересуют богатство и приданое, у нас не получился бы хороший брачный союз.

Граф Эрригал еле сдерживался, чтобы не прыснуть от смеха.

Улло вырвал свою руку и с измученным лицом и слугами удалился.

– А ты, король Аремории? – спросил Лир. Ему явно удавались драмы. – Возьмете ее? Поскольку я не могу вам дать ничего, кроме чести и уважения, советую вам отказаться. Я не могу приказать вам забрать то, что я ненавижу.

Элия отшатнулась и почти ударилась о стену из кожи и мускулов – о короля Аремории. Его твердый, проницательный взгляд полностью был сосредоточен на ее отце.

– Странно, Лир, – начал Моримарос спокойным и ясным голосом, – что девушка, получавшая от вас клятвы в совершенной привязанности, должна сейчас забыть навсегда о вашей любви. Какая невероятная сила может стереть чувство всей жизни за минуту…

– Когда еще она была моей дочерью, я думал, сила Элии исходит от Луны, которая появляется, когда темнеет. То есть как у ее матери, – сладко и грустно протянул Лир. – Я-то думал, она будет моим утешением и королевой, как ее мать. Теперь же она ничто и ничего не стоит.

Моримарос посмотрел на короля и на дочь:

– Эта девушка – сама приданое.

– Так и забирай ее в таком случае! – разозлился Лир. – Теперь она твоя, а моя, настоящая, ушла и больше никогда не вернется.

– Отец! – воскликнула Элия.

– Нет! – Король закрыл глаза, царапая лицо. – Для тебя теперь нет отца. Ты не можешь быть моей дочерью Элией. Моя любимица должна была стать королевой, а вот ты – ничтожество!

– Нет! – выкрикнула Элия так громко, как никогда в жизни.

Удивились и Гэла с Риган: одна поморщилась, другая застыла с приоткрытым ртом.

Кайо произнес:

– Лир, ты ведь не можешь…

– Заткнись, граф Дуб! Я любил ее больше всех, но когда мне она понадобилась, эта девчонка развернулась в вашу сторону. Она должна была стать королевой!

Лир, двигаясь с огромным трудом, со стоном вновь взошел на трон.

Кайо шагнул вперед и опустился на колени перед троном.

– Мой король, которого я всегда любил и уважал, как моего сеньора и брата… Не спеши.

– Кайо, ты можешь взглянуть на меня с ненавистью прямо сейчас? – потребовал Лир. Он повернулся к Коннли и Астору. – Вы, двое, разделите этот остров на равные части. Все это для вас, королевы Иннис Лира, мои дочери Гэла и Риган! Других не существует!

– Лир! – закричал граф Дуб, медленно поднимаясь на ноги. – Я брошу вызов, я буду говорить, даже если ты разобьешь мое сердце. Я избрал этот остров, и твоя семья много лет назад стала моей семьей. Я защищал твою репутацию от слухов и клеветы, но сейчас ты ведешь себя как сумасшедший, каковым, похоже, и стал. Я выступаю против этой дикости. Ты безрассуден! Две короны уничтожат этот остров, и, ради Бога, поверь мне – Элия любит тебя так же сильно, как и остальные.

– Клянусь жизнью, заткнись, – король прикрыл глаза, будто от боли.

– Моя жизнь должна быть использована против твоих врагов, Лир, и прямо сейчас ты сам себе враг, король. – Кайо процедил последние слова сквозь зубы.

– Убирайтесь вон, вы, двое, и идите, куда хотите, но сюда не возвращайтесь.

– Позволь мне остаться здесь, брат Лир.

– Судя по звездам…

– Звезды – ложные боги, если они приказывают тебе поступать так!

Лир снова вскочил на ноги с яростным криком.

Астор нырнул между королем и Кайо со словами, адресованными графу Дубу:

– Будь осторожен.

Однако рассерженный Кайо оттолкнул его. Он воскликнул:

– Моя сестра, твоя жена, возненавидела бы тебя за это, Лир. Она умерла за твои звезды! Тебе мало? Сейчас ты изгоняешь свою самую лучшую и добрую дочь? Как ты смеешь? Поделить остров? Сделай это и уничтожь таким образом все мудрые и хорошие вещи, которые ты когда-либо делал! Везде только один наследник трона! Сделай одну из своих дочерей королевой, иначе остров будет разорван на куски, и не бросай Элию, которая тебя любит!

Лир приставил свой нос к носу Кайо.

– Говоришь, выбрал нас, однако что-то ты никак это не доказал. Ты не веришь в мои звезды и не повинуешься моей воле, и, хотя ты всегда говоришь обратное, ты не оставил на этой земле ни жены, ни корней. Ты всегда наполовину здесь и наполовину где-то еще, Кайо. Ты говоришь, что верен мне, но ты мне никогда не был верен. Никогда! – Губы короля задрожали. – Отправляйся-ка к богу своего Третьего королевства, Кайо. У тебя есть неделя для отъезда, и если тебя увидят в Лире после этого, тебе придется умереть за ересь.

Плечи короля Лира вздымались, и на щеках появились розовые пятна. Кайо склонил перед ним голову.

Тишина падала, как дождь, рассеянная и разорванная на куски, задыхающаяся.

Никто в зале не двигался – ужас и шок витали по нему. Гэла оскалила зубы, пока Астор не положил руку на плечо жены и не сжал его. Глаза Астора были широко раскрыты. Риган прикусила нижнюю губу, пока на ней не потемнела кровь. Коннли положил руку на меч, не зная, кого защищать – запыхавшегося графа Дуба или разбушевавшегося короля. Лицо графа Эрригала было красным, и он удерживал молодого мужчину. Тот уставился на Элию. Ярость словно сдавила его рот. Подчиненные схватили оружие; скрипела кожа, и в воздухе были слышны судорожные вздохи и шепот.

Все будто происходило на горе, готовой к извержению.

Казалось, Элия одна сохраняла спокойствие. Она ничего не делала, а лишь стояла молча. Девушка протянула трепещущую руку помощи Кайо.

– Отец, прекрати, – сказала она.

– Я тебя не вижу, – зарычал Лир.

Элия закрыла глаза.

– Посмотри получше, – произнес Кайо.