Антон Демченко - Боярич: Боярич. Учитель. Гранд [сборник litres]

Я замер на месте, не отводя ствола от двери, ведущей к гальюну и тамбуру. Стоп. Один у тормозной площадки да десять здесь… а в вагон, я точно помню, заходило пятнадцать человек ровно. Еще пять должны быть в тягаче. Точно знаю, специально пересчитывал, когда они грузились. Этот их Казимир перестраховался. Отдал десяток своих бойцов в усиление к тем гаврикам, что на поезде прикатили… А раз их нет здесь и я сильно сомневаюсь, что наемники решили прогуляться к своим друзьям в «голове» состава… Я тронул Эфир и, тихо выматерившись себе под нос, рванул ко второму тамбуру, на ходу меняя магазин автомата на полный.

В самом закутке было пусто. А вот дверь на открытую площадку хлопает. Ну не спрыгнули же они на ходу, правильно? Правильно… особенно учитывая, что в соседнем вагоне «ба-абы-ы!!!». Все как одна в подавители закованы, да под дулами автоматов… а значит, никакого сопротивления оказать своим гостям они не смогут. Твою дивизию!

Выглянув на тормозную площадку, я поморщился, заметив сорванные пломбы на низкой дверце грузового вагона. Точно, развлекаться пошли, твари…

Создав воздушный пузырь, моментально отрезавший площадку от воющего ветра и шума движущегося состава, я аккуратно потянул на себя дверь, старательно скрывая движение за отводом глаз и надеясь, что в этот момент никто с той стороны на нее не смотрит, скользнул в полумрак грузового вагона, еле рассеиваемый тусклой гирляндой-времянкой, протянутой под крышей этого железного гроба.

От ударившей по мозгам какофонии эмоций меня аж качнуло. Поморщился: честное слово, это хуже зубной боли! Страх, ярость, ужас… и еле заметная на этом фоне нотка грязненького такого предвкушения, словно запах гнили…

Стоявшие у самой двери наемники, державшие под дулами автоматов вжимающуюся в дальний конец вагона толпу, дружно осели на грязный пол, расплескивая кровь из распоротых ножами шей. А вот не хрен было отвлекаться на приятелей, вовсю лапающих вытащенную из толпы девчонку. Уроды устроились чуть в стороне от фонящей ужасом и ненавистью толпы и устроили представление, старательно, напоказ и неторопливо сдирая с выламывающейся из их граблей заложницы немногочисленную одежду… Эксгибиционисты, насильники и педофилы. Ей же лет двенадцать-тринадцать, не больше! Ла-адно… Как говорится, до бога высоко, до царя далеко… Побуду за обоих, авось не обидятся…

Кхукри не очень-то подходит для прямых уколов, рубить и резать им куда сподручнее, на мой взгляд. Только боюсь, если бы я залил кровью наемников пытающуюся сейчас вырваться девчонку, истерика была бы гарантирована. И кто знает, не поедет ли у нее от такого представления крыша?

Шаг, еще один. Удар по затылку одному и, пока тот не свалился под ноги своей жертве, резкий тычок ножом в грудь второму. Все-таки колоть таким ножом не очень удобно, да… Но под разгоном это даже не его проблемы, а того, кому широкий клинок разворотил ребра.

Выныриваю из разгона – и низкий гул, наполнявший вагон, тут же превращается в плач детей, спрятанных за спинами старших заложниц: ни одного мужского или хотя бы юношеского лица. Только женщины, девушки и девочки. А я-то еще удивлялся, что никто из пленников даже не попытался рискнуть там, на вокзале. Просто некому было!

Перевожу взгляд на замершую передо мной соляным столпом девчушку… хотел было помахать у нее перед лицом рукой, но тут же опомнился и, вытерев кхукри, для начала решил убрать их в ножны. Не тут-то было.

– Можно? – Девчонка отмерла, бросила короткий взгляд на тихо застонавшего у нее под ногами единственного оставшегося в живых наемника и указала на нож в моей руке. А в эмоциях… Я старательно отгородился от вала ярости и боли, захлестнувшего заложницу.

– Тяжеловат он для тебя, боярышня…

Пошарил взглядом по телам наемников и, увидев нужное, выхватил из набедренных ножен одного из них вполне приличный боевой нож. Девочка кивнула, принимая его у меня из рук, и, резко присев, почти упав на тело вырубленного мною урода, с силой вогнала клинок ему в затылок, по самую рукоять. Точно боярышня… из новгородских, должно быть. Замерев на секунду, девочка поднялась на ноги и протянула оружие мне. Покачал головой.

– Твой враг – твой трофей. – Пафосно? Но необходимо. Пусть пленники поймут, что не сменили шило на мыло. Да и чуть-чуть доверия с их стороны мне не помешает. Конечно, прямо сейчас одаривать присутствующих оружием из доставшегося мне арсенала наемников я не собираюсь – мало ли на кого помутнение найдет! А эта девочка послужит примером и аргументом для остальных: пусть видят, что плен для них закончился. Как бы еще с подавителями вывернуться? Не хочу я пока им руки развязывать, с другой стороны… околеют же в этом холодильнике!

– Как тебя зовут, боярышня? – перевел я взгляд на склонившуюся над убитым ею наемником девочку.

– Ника, – стаскивая с тела ремень с ножнами, пропыхтела она… Но тут же спохватилась и, выпрямившись, произнесла уже совсем другим тоном: – Ника Тверитина, младшая дочь боярина Тверитина.

– Хорошее имя. Тебе подходит. Поможешь мне в одном деле, Ника-Победа? – бросил короткий взгляд на все еще жмущихся к дальнему концу вагона заложников.

– В чем? – явно отследив мой взгляд, настороженно спросила она.

– Мне нужно добраться до головы поезда. Там осталось еще пятеро… этих, – ответил, пнув ногой труп. – А оставлять за спиной хаос очень не хочется. Кто знает, как у остальных с нервами. Учудят еще что-нибудь. Поможешь отобрать здесь самых вменяемых – таких, чтобы смогли и малышню успокоить, и нервных взрослых от глупостей удержать? Человек пятнадцать-двадцать, на большее количество у меня просто оружия не наберется.

– Помогу, – серьезно кивнула Ника и, забыв о ремне и ножнах, так и не снятых с наемника, принялась осматривать толпу изучающим взглядом. Кремень девка!

Вот и замечательно. Нет, я и сам мог бы сориентироваться по эмоциям, но… Да-да, опять показательное доверие, а заодно определим «командиров». Кто его знает, как оно дальше повернется, и не придется ли уходить от поезда на своих двоих? Так пусть у меня будет хотя бы пара десятков помощников, чтобы не пришлось самому глотку надсаживать, пытаясь заставить эту толпу действовать, как нужно мне, а не левой пятке какой-нибудь истерящей боярышни.

Не дожидаясь, пока выбранные Никой придут в себя от такой резкой смены обстановки, я наскоро «прошелся» по их эмоциям и, удовлетворенно кивнув, постарался сжато объяснить происходящее… Но тут же чуть не утонул в посыпавшихся вопросах.

– Стоп-стоп-стоп! – выставив перед собой ладони, я кое-как остановил этот словесный ураган. Девушки тут же замерли на месте и уставились на меня в ожидании. – Дамы, я отвечу на ваши вопросы позже, в поезде еще пятеро наемников, а до Сортировочной, где можно будет увести поезд на кольцо, времени осталось всего ничего. Давайте сделаем так. Я сниму с вас подавители, а вы пройдитесь по вагонам, успокойте остальных и позаботьтесь об обогреве. Здесь же сдохнуть можно от холода.