Антон Демченко - Боярич: Боярич. Учитель. Гранд [сборник litres]

Леонид тихо застонал. Наверняка это был еще один из «неожиданных» экзаменов отца. Очередная проверка на сообразительность, которую Бестужев-младший феерично, с грохотом и помпой провалил! Замечательный день, просто великолепный…

Ученик младшего «Б» класса Высшей гимназии имени святого равноапостольного князя Владимира Леонид Валентинович Бестужев уставился невидящим взором в спинку сиденья водителя, но уже через несколько минут встрепенулся. Он просто не умел подолгу пребывать в одном и том же состоянии. Вот и сейчас меланхолия, вызванная ожиданием выговора от отца, сменилась деловитостью, с которой Леонид принялся систематизировать все происшедшее за день, старательно выискивая все ошибки, свои и окружающих. От нудной отцовой лекции это его, конечно, не избавит, но если Леонид сам перечислит все свои косяки, батюшка вполне может сменить гнев на милость и обойтись без наказания нерадивого чада… Ну а нравоучения – дело привычное. Выдюжит.

Я хотел было толкнуть Леониду еще пару идей-заданий для наших одноклассников, но в этот момент мой старый браслет дал о себе знать.

– Кирилл, ты где? – Мила или Лина? Хм… Вот ведь как интересно получается – когда я их вижу вдвоем, отличить одну близняшку от другой не составляет никаких проблем, а вот когда передо мной лишь одна из них, определить, которая именно, дело совсем не простое.

– Тебя здороваться не учили? – Отвечаю на молчаливое прощание Бестужева, и тот, махнув рукой, тактично сваливает.

– Да-да. Привет, – нарочито активно машет рукой кузина на маленьком экране. – Так где ты есть? Занятия окончены, и кто-то обещал нам сегодня первую тренировку!

– Ну, раз обещал… Буду дома через четверть часа. Подъезжайте.

– Будем с нетерпением ждать тебя на конюшне, – фыркнуло изображение и погасло. Вежливые у меня кузины, что тут скажешь. Особенно Лина.

Хмыкнув, я сменил френч на куртку и, подхватив вытащенный из рюкзака шлем, отправился на стоянку за своим «Лисенком».

Промчавшись по боярскому городку, я вылетел на Стромынский тракт и, прибавив ходу, повел «Лисенка» в сторону Каланчовой площади. Не доезжая Алексеевских рядов, свернул к Полевым переулкам и уже через три минуты въехал на «свою» просеку. Затормозив у распахнутых ворот, я снял шлем и хмыкнул, глядя на маячащую в проеме обширную задницу очередного черного «вездехода», блистающую хромированным бампером. Номер, прячущийся от этого блеска в тени специальной ниши, явственно намекал на принадлежность рыдвана громовскому гаражу. Кто бы сомневался…

Вдоволь налюбовавшись почти закупорившим въезд автомобилем, я чуть поддал газу и, вильнув, четко вписался между вездеходом и воротным столбом. Ну, а что крыло этому мастодонту поцарапал, так это, право же, такие мелочи. Пусть даже водителю так и не кажется. Ишь, как зыркает… Ну, так думать надо было, прежде чем идти на поводу у близняшек и ставить машину так, как они говорят. Только вежливость осветит гостю путь к сердцам хозяев… Ха.

Честно говоря, я бы ничуть не удивился, если бы по приезде обнаружил сестер, вовсю шарящих по моему дому, невзирая на отсутствие у них ключей. Но нет. Загнав «Лисенка» во двор, я увидел кузин, сидящих эдаким куцым, как заячий хвост, рядком на ступеньках маленького крыльца у дверей в сени. При моем приближении эти наряженные в шортики и маечки юные особи подскочили словно ошпаренные…

– Рядовой Громова прибыла для прохождения службы, – одинаково выгнув грудь колесом, в один голос заявили близняшки. Ха, зря стараются. После видов декольте Катерины М-Фоминишны… м-м, в общем, у них нет шансов. Ни одного…

– Прибыла, значит… Хорошо, – протянул я. – Тогда слушай первый приказ, рядовой Громова. Пятнадцать кругов вокруг расположения. Бегом марш!

И, не дожидаясь их реакции, шагнул на крыльцо. Отперев дверь сеней, я хотел было уже двинуться в дом, но раздавшийся из-за спины голос заставил развернуться.

– Зачем? – это Лина, вон как пыхтит.

– Рядовой Громова! Что за вопросы-на?! Команды говорить не было! Три наряда вне очереди. Вперед, к здоровью, бегом марш. Двадцать кругов.

– Кирилл! – чуть ли не зарычала Лина. Ах, так? Пробежать каких-то четыре километра влом?

– Не хотите по-хорошему – будем по-плохому. – Я пожал плечами и повернулся к охраннику, игравшему роль водителя: – Подавители где?

Через секунду больше похожие на обычные спортивные «напульсники» хитрые артефакты защелкнулись на правых запястьях сестренок. Отбиваться они не стали. В условиях договора такие ограничители были прописаны, так что дело ограничилось недовольным фырканьем и моим выразительным стуком по мигающей руне фиксатора на браслете. Запись занятий, по тому же договору, я должен отправлять на почтовый ящик деда. Не знаю уж, что он там хотел увидеть, но, как оказалось, в качестве стимулирующего воздействия на строптивых красавиц такое напоминание тоже годится.

Убедившись, что ограничители действуют, я удовлетворенно кивнул и ткнул пальцем в сторону ворот.

– Уже двадцать пять кругов, – уточнил. Сестры смерили меня недовольными взглядами, но все же поплелись на выход. Ну уж нет, так дело не пойдет. Мне здесь черепахи не нужны!

Сформированные мною вращающиеся «воздушные диски» ткнулись плоскостями в ягодицы сестер, и те, взвизгнув и опалив меня горящими жаждой убийства взглядами, помчались во всю прыть. А куда им было деваться? Подавители не дают воспользоваться стихийными техниками, снять их раньше чем через два часа смогу только я. Отбиваться же от воздушных «обжигалок» эфирными техниками… так у барышень таковых в арсенале нет… В общем, пущай полетают…

Спустя двадцать пять минут кузины пробежали свою честно заработанную «пятерку» и ввалились во двор. Походили, отдышались… Вот вроде бы и злости в глазах поубавилось, да… Правда, вместо нее там появилось что-то другое. И сверлят меня взглядами, и сверлят… Хм.

Внимательно осмотрев себя, я наткнулся взглядом на надкушенный многослойный бутерброд в руке, вооружившись которым я и следил за бегуньями, удобно устроившись на крыше дома. А! Так они голодные! Ну, это мы поправим.

– Рядовой Громова, слушай мою команду, – спрыгивая с крыши, улыбнулся я чуть запыхавшимся сестрам. – В наряд по кухне заступить!

– Че-эго? – опешили сестры.

– Не «че-эго», а «есть заступить», – воздев указательный палец в небо, поправил их и вздохнул, увидев абсолютное непонимание во взорах. Пришлось пояснять: – Жрать хотите?

Сдвоенный кивок в ответ.

– Ну, так вперед, на кухню. Холодильник и плита в вашем распоряжении, – я махнул рукой в сторону дома, и сестры сорвались с места. Только пыль столбом. В доме что-то загрохотало, зазвенело, потом хлопнуло, и…