Николай Басов - Посох Гурама

Вообще-то все такие купола могли принимать только формы тел вращения. И должны быть сплошными, без разрывов или прорех. Как Атольфу удалось сделать исключение для кончика сторожевой башни и каким-то образом закруглить силовой купол над водопадом? Это было еще одним доказательством совсем неплохой осведомленности Атольфа в магических хитростях определенного толка.

Сухмет передернул плечами, как от озноба.

– Это похоже на наваждение, но мне опять кажется, что за нами кто-то подглядывает, – прошептал он.

Лотар улыбнулся:

– И подслушивает?

– Это очень тонкое, почти незаметное внимание. Оно так совершенно, что может исходить от очень сильного мага.

– Или от по-настоящему хорошего следопыта, разведчика.

Сухмет натянул на ногу Лотара сапог и пожал плечами.

– Если это человек, то он очень искусен.

– Я ничего не чувствую.

– В тебе еще недостаточно силы.

Сухмет встал, протянул Лотару руку и помог ему подняться на ноги. Лотар выпрямился с такой болезненной миной, что Сухмет помимо воли хмыкнул.

– Бедный мой господин, кто бы узнал в тебе сейчас непобедимого воина?

– Молчи, презренный, или я зажарю твой язык на вертеле! – зарычал Лотар с подчеркнутым восточным акцентом.

– Нет, не так. – Сухмет хихикнул, глядя на неловкие после долгого сидения шаги Желтоголового. – Настоящий владыка не кричит, когда угрожает. Он шипит, как змея, и ему внимает даже комар, замирая на лету. А ты орешь, как новобранец, который вынужден подбадривать себя даже в учебном поединке.

Лотар встряхнулся, пытаясь избавиться от этой гнусной скованности в движениях.

– Смотри, вот научишь на свою голову, тогда…

Внезапно легкое холодное пятнышко появилось на затылке Лотара, и теперь даже он знал, что за ними наблюдают. Уже в следующий миг он искал своим темновым зрением противника, затаившегося в кустах, куда им сейчас предстояло идти. Он просеивал ветку за веткой и снова, как несколько ночей назад на перевале, ничего на обнаружил.

– Ты оставил еду открытой? – спокойно спросил Лотар.

Сухмет стоял рядом, вливая в него свою энергию.

– Я поставил вокруг стоянки магический круг. Если его пересечет хотя бы песчинка, я узнаю об этом даже здесь.

– Все спокойно?

– Совершенно.

– Может быть, он настолько искусен, что…

– Охранную магию не обманет даже Нахаб. В природе нет существа, которому это под силу.

Лотар стряхнул напряжение, появившееся от этого взгляда из кустов, а может быть, из-за звука этого жуткого имени, в котором таилась какая-то страшная безнадежность. К счастью, нечто, которое так называлось, находилось по-настоящему далеко и путь его сюда не лежал. В этом просто не было смысла. Демоны такой силы вершат судьбы могучих цивилизаций, а то, что происходило здесь и сейчас, было мелкой, ничего не решающей стычкой на границе добра и зла.

Они постояли еще.

– Пойдем, – сказал Сухмет. – Чай перекипит. А этот… Может, он и не враждебен.

Лотар кивнул. Они пошли. Но уже через десяток шагов оба замерли, ошеломленные одним и тем же чувством.

В великом и прекрасном шатре ночи одна за другой рвались чьи-то жизни, и где-то рядом. И было это так мучительно, что у Лотара, как никогда, заболели раны.

– Где? – прошептал он.

– В замке.

Они снова стали слушать стон безнадежной, отчаянной борьбы, прерываемый смертью.

– В других это кажется ужаснее, – сказал Лотар, поворачиваясь к замку. – Самому драться проще.

– Я читал в одном трактате, что настоящего воина его нелегкая судьба очищает. И наступает миг, когда он перестает быть воином, потому что не способен взять жизнь у врага даже для спасения собственной жизни.

– И кем он становится?

– Не знаю, в трактате об этом не говорилось.

Они снова послушали шум в замке. Все, что там творилось, должно было продлиться недолго. Лотар уже почти не слышал звона оружия.

Внезапно кто-то пробежал по стене, почти невидимый в темноте, как нетопырь. За ним, ярко освещенные множеством факелов, бежали ратники со знаками княжича Гильома на щитах. Лотар видел, как беглец наклонился над краем стены, глянул вниз и отшатнулся. Это был смелый и сильный человек, иначе он не прорвался бы на стены замка. Но он испугался бешено несущегося к водопаду потока, и Лотар не осуждал его.

Схватка длилась не более минуты – слишком много было преследователей, и уж очень решительно они нападали. Сухмет охнул, когда в воздухе разлилось напряжение еще одной смерти. Потом он вытянул шею.

– А эти, что с цветами Гильома, дерутся кистенями.

– Если потом трупы сбросить в водопад, никто не докажет, что их убили. Потому что резаных ран не будет.

– Ну да, следы объяснят ударами об уступы стен или острые камни на дне.

Несколько минут воины со щитами отдыхали, собравшись над убитым. Потом подняли его, раскачали и подбросили высоко в воздух. Жалкая марионетка, которая только что была живым человеком, полетела вниз, скатилась по склону черной скалы, плюхнулась в воду. Стражники на стене, поддерживая своих раненых, подобрали факелы, оружие и пошли вниз.

– Значит, те, кто служит Гильому, убивают тех, кто приехал с Атольфом и кто грабил на перевале.

– Пьяная ссора?

– Не похоже. Скорее всего действуют по приказу.

– Значит, прячут концы в воду, – сказал Сухмет и вздохнул. – А сами вожди?..

Он напряженно стал изучать замок, но почему-то ему было трудно разобраться в нем.

– Нет, Атольф, Батенкур и еще кто-то третий – скорее всего сам Гильом, мирно сидят в главном зале. У них ужин.

А Лотар без труда увидел, как эти трое смеются, поднимая огромные кубки с дорогим вином, хотя слуги, обслуживающие их, вздрагивают, прислушиваясь к тому, что происходит в замке, а три охотничьи собаки, собравшись у дверей, воют, задрав головы к высокому прокопченному потолку.

– Да, они в порядке, – согласился Сухмет. – Значит, теперь нет никого, кто мог бы объяснить тайну появления Чунду на перевале, кроме Атольфа, Батенкура и, конечно, Гильома. – Он снова вздохнул. – Они ужинают, пойдем ужинать и мы.

Шум в замке стих окончательно, значит, из тех возниц, которые днем пригнали повозки с последней добычей, и воинов, которые охраняли их, никого не осталось в живых. Только Батенкур и Атольф.

– Да, пойдем ужинать. На сегодня представление окончено.

Целых три дня пришлось Лотару восстанавливать силы. Первый день он тренировался в темпе, который вполне мог превзойти Рубос, когда бывал в ударе. На второй день он почувствовал себя так хорошо, что работал почти в полную силу, но к вечеру выглядел не платным убийцей демонов, а скорее пастухом, который едва-едва удрал от главного барана своего стада. Зато на третий день, как он ни старался, загнать себя не мог – тело справлялось со всем, что бы он ни делал, а усталость не приходила.