Николай Басов - Выкуп

И вдруг треножники стали гореть ярче, потом еще ярче… Теперь большая их часть пылала почти так же неистово, как бесконечные факелы в предыдущем коридоре. Рев и этого пламени казался оглушительным, но так как тут не было магической акустики, его вполне можно было выдержать.

Некоторые из треножников стали двигаться, переступая коваными ногами по ровному полу, иные стали звонко дрожать… Но едва угли в их чашках выгорели, они все замерли, и теперь уже ничто на свете, кроме новой порции топлива, не могло их оживить.

– Как мне кажется, в твоих приемах наблюдается некоторое однообразие, – проговорил Рубос, когда стало ясно, что путь вперед опять открыт.

Сухмет поднял взгляд на мирамца:

– Это еще что? Вот когда придет пора аннигилировать трон и посох, вот тогда энергии выделится столько, что… Боюсь, как бы вся скала разом не обрушилась.

Рубос приостановился:

– В самом деле? А где в этот торжественный миг должны быть мы?

Сухмет подошел к стене, в которой некогда была пробита небольшая дверца. Теперь она была заложена, и так плотно, что создавалось впечатление, что стена состоит, как и в других залах дворца, из монолитной скалы.

– Хотелось бы, конечно, оказаться как можно дальше. Но боюсь, я буду на расстоянии вытянутой руки. Или, что не имеет значения, на расстоянии броска моего посоха до трона. Видишь ли, Рубос, в посох теперь заложено такое заклинание, которое позволит уничтожить оба этих инструмента, едва они соприкоснутся… А кидаю я не очень далеко. Жаль, мало тренировался в этом деле.

Рубос постоял, опустив голову.

– И, насколько я понимаю, мне в этот момент придется сдерживать слуг Хифероа? Значит, я тоже должен быть?..

Он не договорил, но Сухмет его понял:

– Я предупреждал тебя – нам следует готовиться к смерти.

– Да, – Рубос стал прямее и усмехнулся, – я помню.

Сухмет внимательно посмотрел на мирамца:

– Ну, в отношении тебя существуют варианты. Возможно, появится шанс спастись…

– У нас разные представления о безопасности, тебе не кажется?

Рубос ответил так спокойно, что Сухмет понял: больше на эту тему говорить не придется. Поэтому он повернулся к заинтересовавшей его стене и снова стал ее осматривать.

Коридор уходил куда-то вниз, из него доносились слабые, как шуршание крыльев ночного мотылька по стеклу, звуки. От них даже Рубосу стало не по себе. Но, как ни странно, Сухмет не проявлял немедленного желания окунаться в этот темный и непонятный провал. Сухмет все еще не мог оторваться от стены. Наконец он с извиняющейся улыбкой проговорил:

– Нет, не могу удержаться, чтобы не увидеть их собственными глазами. Конечно, это может осложнить переговоры, но, с другой стороны, проявление силы тоже необязательно пойдет во вред.

Рубос ничего не понял. Но Сухмет и не думал пояснять. Он обернулся и попросил:

– Рубос, перед залом с треножниками стояли факелы с ярким таким, дневным пламенем. Сруби-ка штуки три и принеси сюда, пожалуйста.

Рубос отправился назад, в освещенную часть зала, нашел несколько вмазанных в стену факелов на не очень толстых, всего с руку, деревяшках и срубил их ятаганом. Заодно и силу удара в своем новом, накачанном магией Сухмета качестве проверил. Оказалось, что он не так уж и плох. Вот только хруст в кисти на самых сильных ударах его немного беспокоил. Но боли он практически не чувствовал, поэтому ничего не стал говорить, когда свалил факелы перед Сухметом, который все еще ощупывал стену маленькими, желтыми, сморщенными ладошками.

– Что дальше? – спросил мирамец.

– Ничего не чувствую, как они их там расставили?.. – Сухмет очнулся от своей сосредоточенности. – Дальше? Сейчас мы их погасим.

Восточник внимательно посмотрел на негаснущие факелы, и пламя на них вдруг стало тише и слабее. Больше Рубос не ждал, он топнул ногой, обутой в грубый дорожный сапог, и сбил пламя с одного, второго… Третий факел погас сам.

– Теперь, Рубос, разрубай эти медные колбы и высыпай порошок из них вот тут.

Сухмет указал место неподалеку от каменной статуи какого-то рыцаря с обломанным копьем. Пока Рубос работал, восточник походил около статуи, странно бормоча про себя:

– Надо же, столько лет прошло, а они копье так и не поменяли… Только передвинули, чтобы стена не казалась слишком голой… И как ему удалось это копье отломать голыми руками? Это же красный магокани, крепче не бывает, он сталь заставляет тупиться…

Но тут Рубос сказал, что все готово. Порошок, состоящий из мелких ярко-голубых и темно-красных, как рубины, чешуек, и в самом деле лежал ровной кучкой именно там, где когда-то находилась дверь.

– Теперь давай спрячемся, – предложил Сухмет.

Сам он отошел от стены в другой конец зала и щелкнул пять раз пальцами. На пятом щелчке от кучи порошка пошел дым, а потом она с оглушительным треском взорвалась. Стена, у которой эта кучка лежала, разлетелась обломками в разные стороны, и в ней образовался пролом, через который мог бы проехать всадник.

Рубос только головой покрутил.

Они прошли в следующий зал, где стояли знаменитые живые машины Хифероа. Две ближайшие от пролома машины изрядно пострадали. Один обломок ударил по кадке, из которой росло удивительное дерево, переливающееся всеми оттенками синего цвета, и кадка треснула. Дереву это определенно не понравилось, но его еще можно было спасти. А вот вторая машина была практически убита. Несколько кусков стены, острых, как каменные топоры, рассекли кожу на высоких и плоских стеблях, похожих на цветы, растущих из огромного блока малахита, пронизанного тонкими медными проводами и золотыми штырьками.

Сухмет огорченно всмотрелся в гаснущие цветы и пробормотал:

– Печально, когда такая красота гибнет… Впрочем, если он откажется, все равно многое тут погибнет.

Сухмет осмотрелся. Будь у них время, он бы вник в удивительные машины Хифероа основательно и со вкусом, но времени как раз не было. Поэтому он просто погладил некоторые из странных созданий горного колдуна и вышел из зала, поклонившись на прощание.

Рубоса позабавил этот поклон. Он спросил:

– Это все-таки не додзе, чего же кланяться?

– Ты и в гимнастическом додзе кланяешься лишь потому, что зал – священное место постижения истины. Так вот, представь себе, этот зал – тоже место истины. И она тут выступает в еще более ошеломительных обличьях. Только не всем дано это постигнуть… Нет, не думай, в первую очередь я имею в виду себя. – Сухмет помолчал. – Жаль, я не выучил как следует магию живых существ, мне было бы легче понять, какую красоту я только что видел.

Рубос с уважением кашлянул.

– А то, что пару этих штук мы все-таки расколошматили, не помешает?

Сухмет вздохнул: