Александр Пивко - Последний из рода Корто [litres]

– А ведь я не хотел его убивать! – артистично воскликнул Лаврентий. – Я хотел всего лишь заставить его отречься от престола, но ни в коем случае не убивать. Он ведь мой сводный брат, родная кровь! Но кто же знал, что со мной в императорский дворец прокрадется безумный убийца Корто?!

Ветурий задумчиво прижал палец к губам, потом опустил руку:

– Да! Именно так я и скажу! Звучит-то неплохо, верно? Убить его.

Отголоски недавней безумной ярости снова промелькнули в глазах юноши. Коротким движением воткнув оба меча в лежащее перед ним тело, он запустил обе руки накрест в широкие карманы. Выхватил оттуда охапку метательных игл, швырнул их веером в приближающихся бывших союзников, а теперь врагов. Кто-то отмахнулся от заостренного железа, кто-то коротко ругнулся, скривившись и вытащив их. Но особого вреда они не приносили. А Кассиус очень быстро расшвыривал весь свой запас игл, метая их десятками во все стороны. Даже Ветурию не повезло – одно из нелепых орудий «безумного убийцы Корто» проскользнуло мимо телохранителей и вонзилось в руку нового императора. Но игла вонзилась неглубоко, практически на излете, так что Лаврентий лишь улыбнулся и двумя пальцами вытащил ее.

В итоге Кассиусу никого так и не удалось серьезно ранить своим необычным оружием. Тогда юноша снова выхватил мечи. И завертелась новая схватка, уже с заранее известным концом. Полтора десятка чародеев против одного – исход не вызывал сомнений…

Кассиус ужом вертелся, отражая удары со всех сторон. Об атаке он и не помышлял – некогда. Получая удары со всех сторон, он каким-то чудом обзаводился новыми порезами, вместо смертельных ран. Но такое везение не могло длиться слишком долго… Заблокированный сразу с трех сторон, на него, после богатырского замаха сбоку, обрушился огромный длинный меч, еще недавно сражавшийся вместе с ним. Чудовищной силы удар, несмотря на блок обеими мечами, отшвырнул юношу, как невесомого, на десяток метров назад.

Лаврентий довольно улыбнулся. Еще немного – и убийца предыдущего императора умрет. Он, как новый император, не мог оставить в живых того, кто лично зарезал его царствующего сводного брата. Так не принято. Проливший кровь императоров не достоин жизни. Да и настолько талантливый юный чародей может очень быстро вырасти в силе. Кто знает, что ему может прийти в голову через десяток лет? А обида на императорскую семью у него большая…

Внезапно место, куда должен был приземлиться Кассиус, вспыхнуло синеватым светом и возник голубой овал блуждающего портала. И тут же в него влетел юноша…

А потом из овала начали выскакивать разнообразные твари, и чародеи уже отбивались от них. Впрочем, такое количество магов легко уничтожало всех прибывавших чудовищ. Так что когда портал исчез, ни один чародей не был даже ранен внезапным нападением.

– И что это было? – спросил стоявший возле двери Саджори.

– Не знаю, но нам это на руку, – воодушевился Лаврентий. – Значит, слушаем все! Никакого Корто не было – на всех, кто был тут, напали неизвестные твари. Они же убили императора. Запомнили?

– Я знаю, что это за твари – такие нападают в районе Белой Крепости, – проронил один из чародеев, стаскивая с головы окровавленную маску. Под ней оказался Мамерк. Раздраженно прижав к шее руку, он отдернул ее, обращаясь к стоящему рядом:

– Слушай, глянь, что у меня на шее – жжется сильно.

Сразу несколько человек глянули на него. На шее у Мамерка был длинный, но неглубокий порез. Вроде бы обычная рана, но ее края были насыщенно фиолетового цвета. Как и открытая плоть, выглядывающая сквозь разрез.

– Это тебя так какая-то тварь? – сочувственно спросил кто-то.

– Да нет, там меня Корто поцарапал своей зубочисткой.

Глянувший туда же Ветурий побледнел и начал закатывать рукав своей рубашки. Но рубашка была сделана из тонкого, но очень прочного шелка. Тогда он, зарычав от досады, напрягся и одним движением разорвал ее. На запястье была царапина такого же фиолетового цвета.

Новоиспеченный император повернулся к ближайшему чародею:

– Ты! Доставай меч и руби вот сюда, – показал он на собственную руку, отступив на ладонь вверх от пореза.

– Ваше императорское…

– Быстро! – сорвался на крик Лаврентий, – Я сказал, руби! Вот сюда!

Пожав плечами, чародей выполнил приказ.

– А-а-а-а! – заорал новоиспеченный инвалид, зажимая обрубок руки между колен. Немного придя в себя, он скомандовал дрожащим голосом:

– Перебинтуйте меня! Быстрее, бездельники! А то я истеку кровью!

Еще раз пожав плечами, тот же самый чародей, что и отрубил руку, оторвал от собственного камзола полосу ткани и начал бинтовать Ветурия. А новый император, бледный от боли, закусил губу, чтобы не сорваться на скулеж. И внезапно он увидел, как на него смотрят окружающие. Как на больного.

– Вы думаете, я сошел с ума?! – сорвался Лаврентий. – Да вы просто куча идиотов! Это яд, понятно вам, ослы?! И я знаю его симптомы – это смертельный яд! Осмотрите себя – те, кто увидит на себе такого же цвета царапины – избавляйтесь от окружающего мяса или конечностей любой ценой! Иначе уже через пару часов увидите Плутона лично! Идиоты, вокруг одни идиоты…

Испуганный Мамерк прижал руку к порезу. Избавиться от яда он уже никак не мог. Окружающие чародеи внезапно начинали срывать с себя одежду, осматривая тело. Кто-то чуть ли не рыдал от счастья, не обнаружив на себе ни царапины. Некоторые, сжав зубы, с проклятиями вырезали куски мяса из себя. Жить-то хочется! А трое, как и Мамерк, стояли с потухшим взором, ожидая смерти…

Бледный Лаврентий на подкашивающихся ногах добрался до ближайшего дивана и растерянно уселся. Не так он себе представлял в мечтах начало правления.

– Какой… коварный человек… этот Корто… – вздохнув, прошептал сам себе под нос новый император. – Не ожидал я такого…

На полдня раньше, в лесу недалеко от города Грумент

На поляне разбил лагерь большой отряд людей. Вокруг кострища, обложенного камнями, были расставлены потрепанные палатки. Откровенно бандитского вида люди вели себя на удивление тихо. Кто-то жарил на углях мясо, кто-то сидел и точил оружие. Пара человек азартно рубилась на деревянных муляжах мечей. Еще несколько обступили сражающихся и комментировали схватку. Некоторые, оглядываясь, втихомолку прикладывались к поясным флягам и занюхивали рукавом. А кто-то, невзирая ни на что, дрых так, что могучий храп разносился по всей поляне. Под раскидистым деревом, чуть в стороне от лагеря сидел мужчина лет сорока, весь покрытый шрамами, и кропотливо перебирал рукоять короткого ножа.

От лагеря к мужчине подошел невысокий крепыш. Подходил он со спины, да и ступал тихо. И вздрогнул, когда к нему обратились, не поворачиваясь и не поднимая голову: