Андрей Ватагин - Героями не рождаются 2 (СИ)

На самом деле, это ещё одна причина, по которой я затеял весь этот разговор. Астральные тела у сверхов куда более развиты, чем у обычных людей. Не настолько, конечно, как у с детства занимающихся их раскачкой магов, но и этого может оказаться достаточно, чтобы взять хотя бы начальную ступень. Не уверен, что у Анны соответствующая предрасположенность, чтобы освоить Барьер с Астральным клинком, но вот Магическое зрение с Усилением, которые используют маги практически всех школ, вполне может ей даться. При должном усердии, разумеется. И в её работе это станет отличным подспорьем, значительно повысив её эффективность и, соответственно, выживаемость.

После вчерашнего я в полной мере осознал, что одного только подаренного ей защитного артефакта категорически недостаточно, слишком уж непредсказуемы потенциальные противники, и, как следствие, генерируемые ими ситуации. И если я хочу обеспечить своей девушке максимальную защиту, то я должен поделиться с ней тем единственным, что у меня осталось полезного от предыдущих воплощений — своими знаниями.

— И что нужно, чтобы научиться? — Заинтригованно спросила Анна.

— Терпение, — ответил ей я, вспоминая, казалось бы, бесконечные часы медитаций, — очень много терпения.

— Можно? — Предварительно постучавшись, после чего приоткрыв начальственную дверь, спросил я.

— Заходи, Севастьян, — Павел Ильич оторвался от стопки лежащих перед ним документов и приглашающе махнул мне рукой, — присаживайся.

Я не общался с непосредственным начальством с тех самых пор, как впервые попал в Министерство, когда именно он меня встретил и ввёл в курс дел. Имею ввиду, не общался с глазу на глаз, а не на уровне «здрасте — до свиданья», да парочки ничего не значащих коротких бесед в общей столовке. Просто потому, что я пока рангом не вышел, чтобы отвлекать от важных, возможно даже государственных дел такого серьёзного человека. Именно поэтому, устроившись в кресле для посетителей, я чувствовал себя несколько неловко.

— Ну что, герой, как тебе Москва со всеми её плюсами и минусами? — Поинтересовался Северов. — Это у вас там Изверги мирно пасутся за оградкой и большую часть времени никому не мешают. Здесь же наши собственные… зверушки — ограждай ни ограждай — перелезут, перепрыгнут, сделают подкоп, а то и вовсе забор сломают, чтобы только начать пакостить.

— Это был… необычный опыт. Не хотел бы я его повторять.

— Ещё бы, — Павел Ильич поправил стопку документов, отодвинул её в сторону, после чего уложил сцепленные в замок руки перед собой, — Севастьян, похоже пришло время нам с тобой серьёзно поговорить, и расставить все точки над «ё».

Он смерил меня пронзительным взглядом из-под очков, отчего я неуютно заёрзал на своём кресле. Второй серьёзный разговор за последнее время. Сейчас главное не сболтнуть лишнего, куратор уже показывал мне этот трюк. Ты оказываешь на своего собеседника некое давление, делая вид, что знаешь о чём-то, в результате чего он рассказывает об этом сам, пытаясь хоть как-то оправдаться. Для того, к кому применяется подобное воздействие, лучше всего молчать в тряпочку, предоставив оппоненту самому обозначить, что конкретно ему от тебя нужно. Что я, собственно, и сделал, попытавшись придать себе уверенный вид. Ну, насколько это вообще возможно, находясь на ковре у начальства.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Прищурился Павел Ильич.

— О чём именно вы спрашиваете? — Вопросом на вопрос ответил я.

— Делаешь успехи, Петрович неплохо с тобой поработал, — хмыкнул он, откинувшись на спинку своего роскошного кожаного кресла. — Вчера ко мне обратился официальный представитель Ассоциации с очень щекотливым вопросом. Не хочу ходить вокруг да около, а поэтому спрошу прямо: как долго ты собирался молчать о том, что состоишь в романтических отношениях с гражданкой, зарегистрированной в МАС и являющейся полноценной Героиней?

Вот уж чего я не ожидал, так это такого. Похоже, Ассоциация не могла не отреагировать на подобный финт ушами с нашей с Анькой стороны. Или это Ави, паскудник бронированный, подсуетился? В любом случае, сейчас это не важно. Пришлось сходу погрузить себя в лёгонький транс, чтобы вести разговор с холодной головой. Не знаю, куда всё в итоге вырулит, однако эмоции в подобной ситуации — не самый лучший советник.

— Так долго, как это возможно, — честно ответил я. — Анонимность — не то, чем следует пренебрегать. Насколько мне известно, страны, подписавшие договор с Ассоциацией, на законодательном уровне обязуются не претендовать на раскрытие личностей зарегистрированных сверхов.

— Всё так, — кивнул Северов, — и поверь, дальше моего кабинета эта информация не уйдёт. Но я поднял этот вопрос не для того, чтобы тебя стращать, а лишь желая предупредить.

— Хотите, чтобы я прекратил эти отношения? — Напряжённым голосом поинтересовался я.

— От того, что твоя девушка работает в дружественной нам международной организации, она не перестала быть полноправной гражданкой нашей страны. — Было заметно, насколько осторожно подбирает слова Павел Ильич. — Однако же, её статус Героини — это фактор, который нельзя не учитывать. Она — фигура публичная, да и ты, если не будешь делать глупостей, вполне можешь взлететь достаточно высоко. Но шила в мешке не утаить, рано или поздно ваша связь привлечёт к вам обоим повышенное внимание всех причастных, Севастьян. Поверь, все эти Шекспировские страсти никому из нас не нужны. Ты сам озвучил наиболее очевидный и надёжный способ избавить себя, да и её тоже, от неизбежных проблем.

Да я скорее уволюсь по собственному желанию, чем расстанусь с Анькой. Особенно после вчерашнего, когда я подпустил её к себе намного ближе, чем кого-бы то ни было в этом мире. Да и вообще, чего уж там! Настолько глубоких отношений у меня не было за все мои несколько не слишком длинных жизней. А работа?.. Неужели я не найду себе приличного места? Пусть не на госслужбе, но в частном секторе меня с руками оторвут. Да ещё и больше манёвра для моей геройской деятельности останется.

— Однако, — Северов вгляделся в моё будто окаменевшее лицо и ничего не выражающий взгляд, наверняка поняв, о чём я сейчас думаю, — сомневаюсь, что ты выберешь лёгкий путь.

— То есть, существует альтернатива, — вычленил главное я.

— Неопределённость, порождает ещё большую неопределённость, — как-то чересчур туманно, что было для него совсем не характерно, высказался Павел Ильич. — Скажи, Севастьян, насколько серьёзны твои намерения относительно Анны Агариной?

— Предельно серьёзны.

— В таком случае, рекомендую сильно не затягивать с преданием вашим отношениям… м-м-м… — он в задумчивости пожевал губами, — законного статуса, если ты понимаешь, о чём я.