Сара Маас - Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата [litres с оптимизированной обложкой]

– Северную часть Белоклычьих гор мы обшарили вдоль и поперек, – сказала Астерина. – Попробуем двигаться на юг до конца горной цепи, а там уже будем решать, куда дальше.

– Может, мы вообще напрасно ищем их в горах, – возразила Соррель. – В прошлые десятилетия мы охотились на крошанок среди равнин.

Манона молча слушала все с тем же неподвижным лицом. Так она делала всегда: взвешивала мнения заместительниц, а затем прислушивалась к пению ветра.

У Эмогии вдруг развязались кожаные ремни, удерживающие седельную сумку. Шипя от досады, ведьма выбралась из седла, чтобы снова их затянуть. Дорин не знал, сколько времени он выгадает, с помощью магии устроив эти проволочки. В лучшем случае час-другой, не больше.

– Покинув горы, мы станем уязвимее, – возразила Астерина. – Крошанки заметят нас раньше, чем мы их найдем. Я уже не говорю о наших врагах.

– Там теплее, – проворчала Соррель. – Чем ближе к Эйлуэ, тем теплее.

Дорин скрыл усмешку. Оказывается, даже бессмертные ведьмы, у которых стальные жилы, способны уставать от пронизывающего холода.

Но отправляться далеко на юг, в Эйлуэ, когда они по-прежнему находятся не так уж далеко от Мората… Чувствовалось, Манона тоже думает об этом. Взгляд ведьмы уперся в его камзол, где лежали Ключи, словно она чувствовала их шепот, соперничающий с магической силой адарланского короля. Два Ключа Вэрда – единственные вожжи, удерживающие Эравана от захвата Эрилеи, а потом и других континентов. Нет, Манона не допустит, чтобы Ключи оказались так близко от Мората.

Дорин сохранял учтиво-равнодушное выражение лица. Рука лежала на эфесе Дамариса. Формой своей эфес напоминал глаз.

– Лагерь так и не дал никаких подсказок насчет дальнейшего пути крошанок? – спросил он.

Дорин и сам прекрасно знал: ни подсказок, ни даже слабых намеков. Но он хотел услышать ответ Маноны.

– Нет, – буркнула ведьма, и в ее голосе послышалось рычание.

Дамарис не давал ответа, не считая слабого тепла, исходящего от металла. А какого ответа он ждал от древнего меча? Гудения магической силы? Голоса внутри, подтверждающего слова Маноны?

Если тепло означало правду, тогда холод должен означать ложь. Но Гавин не соврал насчет свойств меча. В этом Дорин мог не сомневаться, учитывая, что древний король по-прежнему почитал своего бога.

Манона выдерживала его взгляд с неослабевающим вниманием хищницы. Затем отдала приказ взлетать и двигаться в северном направлении.

Подальше от Мората. Дорин открыл рот, лихорадочно придумывая, какими словами, каким действием отсрочить вылет. На ум приходили только варварские способы, вроде сломанного драконьего крыла…

Ведьмы направились к драконам. Дорин пока не знал, с кем пролетит еще один этап этих бесконечных поисков. Но Аброхас вдруг взревел, щелкнул зубами и бросился к Маноне.

Манона стремительно повернулась. Магия Дорина инстинктивно вырвалась наружу, ударив по невидимому врагу… Скоро он обнаружился: за сугробом прятался громадный белый медведь.

Сверкая зубами, зверь замахнулся сильной лапой. Пригнувшись, Манона отскочила в сторону. Дорин метнул в медведя стену своей магии – ветер и лед.

Медведя теснило назад. Он тяжело топал по снегу. Быстро оправившись, зверь снова помчался к Маноне, встав на задние лапы. Его целью почему-то была она, и только она.

И снова навстречу зверю протянулись невидимые руки магии Дорина. Едва тот наткнулся на его магию, снег полетел во все стороны. Медведь пропал во вспышке яркого света.

Дорин знал, что означает этот свет. Перед ними был оборотень.

Но под обличьем медведя пряталась вовсе не Лисандра. Появившееся существо было гораздо страшнее и противнее медведя. Казалось, оно явилось сюда из кошмарного сна.

Паук. Точнее, паучиха. Огромная стигианская паучиха, величиной с лошадь и черная как ночь.

Десятки паучьих глаз сощурились на Манону.

– Здравствуй, Черноклювая, – щелкая клешнями, прошипела паучиха.

Стигианская паучиха все же разыскала ее. Уму непостижимо! После стольких месяцев, после тысяч лиг, проделанных Маноной по воздуху, земле и даже морю… Паучиха, у которой она украла шелк для упрочения поврежденных крыльев Аброхаса, ухитрилась ее найти.

Но паучиха не предвидела, что столкнется с отрядом Тринадцати и магией адарланского короля.

Манона выхватила свой меч, звавшийся Рассекателем Ветра. Магическая сила Дорина пригвоздила паучиху к месту. При этом король почти не напрягался. С каждым днем его магия становилась все могущественнее.

Ведьмы отряда Тринадцати сомкнули ряды. Их мечи ослепительно блестели на фоне снега, залитого утренним солнцем. За спинами ведьм драконы составили еще одну цепь из чешуйчатых тел и когтей.

Манона на несколько шагов приблизилась к дергающимся клешням:

– Далеко же тебя занесло от Руннских гор, сестричка.

– А тебя было не так уж трудно отыскать, – прошипела в ответ паучиха.

Губы Маноны скривились в жестокой усмешке.

– Когда-то она отдала мне паучий шелк для крыльев Аброхаса.

– Ты украла мой шелк, – зарычала паучиха, – а потом сбросила меня и моих ткачих со скалы.

– Откуда у тебя способности оборотня? – спросил Дорин.

Удерживая паучиху на прежнем месте, он подошел к Маноне с другого бока. Рука сжимала эфес древнего меча.

– В легендах ничего об этом не говорится.

Лицо короля сияло от любопытства. Паучиха сразу заметила белую полоску на золотистой коже его шеи. Похоже, он видел чудовищ пострашнее. Она не понимала, каким образом смертный оказался среди ведьм. Но чувствовалось: он не слишком-то боится боли и даже смерти.

Хорошая черта характера для ведьмы. Но для смертного? Скорее всего, кончится тем, что ведьмы его убьют.

Возможно, причина его смелости крылась даже не в отсутствии страха, а в отсутствии… чего-то такого, что смертные считают необычайно важным для своей души. Это было отнято у него отцом и валгским демоном.

– В обмен на мой шелк я взяла двадцать лет жизни у одного молодого торговца. Через его жизненную силу ко мне частично перешли способности оборотня, – злобно произнесла паучиха, щурясь на Манону. – Он охотно заплатил эту цену.

– Убей ее, и дело с концом, – пробормотала Астерина.

Паучиха отпрянула, насколько позволял невидимый поводок короля:

– Вот уж не думала, что наши сестры сделались столь трусливыми. Теперь вам требуется магия, чтобы убить нас, как свиней.

Манона подняла Рассекатель Ветра, раздумывая, между какой парой глаз паучихи вогнать лезвие.

– Я тебя убью без всякой магии. Вот и послушаем, будешь ли ты при этом визжать по-поросячьи.

– Трусиха! – бросила ей паучиха. – Освободи меня, и мы кончим это по-старому.

Манона задумалась, затем пожала плечами: