Варвара Еналь - #Ключ Иоко [litres]

– Я понесу ее, а ты, Эви, обработай раны Со, – попросил он.

Он называл Нису ее прежним именем, и это тоже казалось непривычным. Дети-призраки вызывали у меня жалость и стремление помочь и защитить. А теперь, выходит, это Ниса защищает меня, а Хант ей помогает?

– Давай займемся твоими руками, Со, – нежно проговорила Ниса, и я еще раз изумилась ее музыкальному, глубокому и необычному голосу. – Эти раны не опасны. Говоришь, что у тебя есть лекарства вашего мира? Давай попробуем. Я не стану пользоваться силой жизни в этом месте: мы сразу привлечем к себе внимание – а еще одного боя с вороньем нам тут не нужно. Так что давай просто смажем рубцы и двинемся в путь.

Я смазала неглубокие царапины, а ссадины трогать не стала – с этим придется подождать. Хорошо хоть моя кровь всегда отличалась хорошей свертываемостью, и раны быстро перестали кровить. С пальцами оказалось все в порядке, и я могла ими двигать. Укладывая лекарства в рюкзак, я решила достать чистую рубашку, открыла большой карман и замерла, растерянно уставившись на его содержимое.

– Ниса… – пробормотала я и подняла на девушку озадаченный взгляд.

– Что случилось? – спросила она.

– Карты Безвременья пропали. Тетради нет!

– Посмотри получше, – тут же посоветовал Хант.

– Их нет, – ответила я, вытряхнув на камни все свои вещи.

Вот книга о рабах, вот – о лекарственных травах и съедобных растениях. В следующем кармашке находились принадлежности для рисования и альбомы – все в целости и невредимости. А вот заветной тетради с картами не было.

– Что тут удивляться? Ее вытащил тот паршивец, набросившийся на тебя сзади, Со, которого я выкинул в реку. Точно он!

– Или Дан. Как рюкзак оказался у него? – спросила я.

– Как только ты упала и ударилась головой, младший перекинул рюкзак старшему, – пояснил Хант.

– Неважно, кто из них вытащил. Мы не заметили потому, что сражались с воронами, – устало проговорила Ниса. – Главное – теперь все те изречения, что мы собрали, оказались у Хозяина. Конечно, он знает, где спрятано время. Но теперь ему известно, что и мы знаем.

– Я, наверное, не вспомню всего, что мы нашли… – растерянно проговорила я.

– Мы помним, – заверила Миес. – Пусть теперь Хозяин нас боится.

Хант лишь покачал головой. Я посмотрела на него, смутно надеясь, что он сейчас скорчит жуткую рожу, но взрослый Хант оставался серьезным и таким… обыкновенным.

– Пошли, девчонки и мальчишки, – сказал он и легко подхватил меня на руки. – Лукас, собери вещи в рюкзак, нам нужно торопиться.

Впереди шагала Ниса. Высокая, сильная и невероятно красивая, она словно разгоняла тьму, и клубящийся под ногами серый туман расползался, стоило ей поставить на каменные плиты свой Посох.

Изящный венец на ее голове тоже сиял, мягко и нежно, и я чувствовала, как мной овладевает спокойствие. Все-таки гораздо лучше путешествовать по проклятым городам в обществе сильных и взрослых друзей, чем отвечать за маленьких детей, даже если эти дети – призраки.

Я устала.

Так устала, что больно было открывать глаза. Царапины на руках горели, синяки болели. Ноги будто налились свинцом, даже двигать ими было тяжело. Так что я не стала сопротивляться сну, закрыла глаза, и дремота охватила меня плотным теплым одеялом.

От Ханта веяло теплом. Как это могло быть, я не понимала, потому что грудь и плечи его оставались грудью и плечами призрака. Моя голова погружалась в эту призрачность, и прислонить ее к плечу своего друга я не могла.

Тем не менее он нес меня, и это было так, словно сам воздух вдруг превратился в матрас, удобный и надежный. Я дремала в невесомых объятиях, и лишь пальцы мои крепко сжимали Посох.

Теперь я уже знала, что оружие свое нельзя выпускать из рук. Ни в коем случае нельзя терять Посох!

Где-то сзади нас негромко переговаривались мальчики: Шторм, Тимай и Ветер. Мне оставалось только догадываться, как на самом деле выглядят эти трое, ведь они, оказывается, давно взрослые, сильные парни! Самыми младшими в нашей компании были я и Лука, и нас, видимо, оберегали.

Хотя раньше это делал Иоко… Теперь его нет, и Ниса взяла на себя роль Хранительницы.

Мне хотелось узнать о ней как можно больше, ведь она знала о прошлом Безвременья столько всего, что рассказов хватило бы на несколько вечеров. Но захочет ли Ниса рассказывать?

Наше спокойное и даже уютное путешествие прервал низкий горловой вой, от которого я открыла глаза и подскочила. Вокруг все еще стояла кромешная тьма, но теперь казалось, что окружающий мрак обрел голос и завывает на все лады, пытаясь запугать нас.

– Что это? – тихо проговорил Лука.

– Атака. – Хант был краток.

– Не останавливайтесь, – велела Ниса.

Вой усилился, и с неба на наш отряд обрушилась стая воронов. Птиц было столько, что они закрыли собой все, что было вокруг.

Тимай пронзительно и тонко закричал, Лука тоже вскрикнул.

Вокруг закрутились клубы сизого дыма, от которого сильно потянуло гарью.

Хант поставил меня на ноги, и мне тут же пришлось отбиваться от нападавших птиц. У моего друга не было Посоха, но он быстро нашел выход из положения. Коротко и зло ругнувшись, он вдруг изменился. Снова появился хвост, только на этот раз гораздо мощнее и длиннее. Выросли рога, а голова увеличилась.

Я и ойкнуть не успела, как Хант принял облик дракона и начал рвать наглых воронов зубами так, словно они были для него пищей.

Наши спутники-призраки исчезли, у них не было возможности сражаться. Остались только Ниса, Лука, Хант-дракон и я.

Не знаю, выдержала бы я это сражение, если бы не огромный Хант, закрывавший от всех атак. Вороны не успевали долететь до меня, как дракон сжирал их, при этом мотал головой, бил хвостом и создавал столько шума, что я в конце концов опустила Посох, наблюдая за битвой.

Ниса тоже не стояла без дела, но ее оружие отличалось от моего. Оно то появлялось из воздуха, сияя во тьме, то исчезало, становясь почти прозрачным. Ее Посох бил без промаха и двигался в воздухе сам по себе, словно обладал собственной волей.

Едва мы разобрались со стаей воронов – и мне вспоминается, что не уцелела ни одна птица, – как взошло солнце. Быстро, без предварительного рассвета, без багряных лучей восхода. Просто в Туманной Зыби вдруг стало светло, и над нашей головой показалось серое, угрюмое, холодное небо, от которого по коже побежали мурашки.

Мстительно пройдясь когтистыми лапами по тушкам мертвых птиц, Хант быстро вернул себе облик черноволосого парня и первым делом спросил у Нисы, когда мы все наконец позавтракаем.

– Сражались всю ночь, можно бы и поесть, – пояснил он.

Услышав это, я не сдержала улыбки. В некоторых моментах Хант оставался прежним, и мне почему-то это нравилось.