Варвара Еналь - #Ключ Иоко [litres]

Я вздохнула. Никогда в жизни у меня не было ухажера. Игорь, конечно, не в счет, теперь я отлично понимала, что в нашей дружбе у него имелся вполне корыстный интерес. Списывание – подходящая причина для дружбы с некрасивой девочкой.

Но теперь у меня появилось сразу два влюбленных в меня парня, если, конечно, Иоко я была симпатична. Небывалая роскошь!

– Нет, Дан. Спасибо, но я не хочу уходить с тобой и не хочу искать Проводника, – четко и решительно произнесла я.

– Потому что ты его уже нашла, да? – Дан вдруг выпрямился. – Я вижу это по твоему лицу. Если бы это было не так, ты бы кинулась куда угодно, как наивная дикая кошка… Ладно, не кипятись. Просто… зря ты держишься за Им-Сиана. Знаешь, сколько у него было девушек? Залхия, Алекса, Донаис, потом красавица Ниса, с которой он совершил много дурацких подвигов. И ты – одна из них, а не единственная. У Има всегда так: он быстро влюбляется и так же быстро остывает. Ему всегда нужны новые впечатления, новая любовь… Вот увидишь, он бросит тебя.

– Чтобы Иоко бросил меня, я должна сначала его найти, болван, – прошипела я, поднимаясь с кровати. – Уходи прямо сейчас, иначе я позову Зомана. Хочешь получить взбучку от мертвяка?

Дан отступил к двери.

– Ухожу, ухожу. Зря ты отказалась от моей помощи. Зоман предаст тебя, а Иоко тебе никогда не освободить: договор, написанный на листьях Дерева-портала, еще никому не удавалось расторгнуть. Прощай, София.

С этими словами парень-ворон усмехнулся и вышел.

Осторожные, мягкие шаги Дана давным-давно стихли, и моего бывшего Проводника как будто поглотили высокие заколдованные стены замка. А я все продолжала сидеть, сжимая в пальцах карандаш. Желание рисовать пропало, и в голове вертелись назойливые мысли.

А действительно, сколько девушек было у Иоко? Залхия, с которой он так трогательно прощался. Красавица Ниса, чья сила до сих пор удивляла меня, и еще какие-то, о которых так хорошо знал Дан и ничего не знала я.

Хотя все это происходило тогда, когда Мир Синих Трав жил своей настоящей, полной жизнью. Тысячи людей населяли его города и деревни, сотни рабов топтали дороги… И Иоко как Хранитель вполне мог встречаться с разными девушками, ведь у него была своя жизнь, в которой меня тогда еще не было.

А сейчас…

А сейчас у него никого и нет, кроме меня. Он не узнал в малышке Эви Хранительницу Нису и слишком поздно догадался, кто прячется за невинным детским обликом. А за это время привязался ко мне, ведь я являлась единственной девушкой в этом мире. Единственной настоящей девушкой, а все остальные – призраки и мертвяки.

Я вдруг поняла, что должна немедленно спуститься к Иоко. Но вдруг Зоман решит меня навестить, захочет посмотреть на мои рисунки?

Тихонько поднявшись, я быстро зашнуровала кеды и направилась к лестнице. Прихватила одну свечу – красного цвета – и торопливо спустилась вниз. Я увидела все тот же круглый коридор и лестницу, вошла в комнату с камином, где обычно находился Зоман и где мы завтракали и обедали. Лестница вела в зал с портретами, в котором висели изображения моих предков. И больше никаких дверей и лестниц. Куда бы я ни посмотрела, везде были высокие серые стены, темные деревянные балки и мрачные вишневые драпировки, скрывающие сырые камни. Ни входа, ни выхода, за исключением того, что вел в мою мансарду.

Зомана не было ни в одной из комнат. В камине по-прежнему весело потрескивало пламя, стол, с которого уже убрали еду и скатерть, теперь стоял у самых книжных полок, а на придвинутом к огню кресле лежало несколько подушек.

Куда все время исчезает мертвяк?

Впрочем, это глупый вопрос, Зоман – настоящий темный чародей и уж наверняка обладает способностью исчезать, может, даже из собственного замка. Я тоже могу, для этого мне вовсе не нужен тролль-проводник и уж точно не требуется нахальный Дан.

Я вернулась к себе в комнату, вырвала из альбома чистый лист и проворно изобразила зал колонн, где находился Иоко. Еще парочка штрихов – и маленькая темная скважина легко впустила в себя ножку моего ключа. Хорошо все-таки иметь магическую вещицу, обеспечивающую тебе проход в любое место!

Вихрь подхватил меня и мягко опустил в холодную, неуютную темноту, и я тут же услышала раздраженный голос, который принадлежал Зоману.

– Ты невероятно упрям, как и твой отец! Это ваша родовая черта, будь она проклята! Почему ты не желаешь присоединиться к нам? Надеешься, что вернешь время в Безвременье? А зачем? Ты задумывался об этом, Им-Сиан?

Голос Зомана гремел, отражаясь от высокого потолка. Мне показалось, что даже граненые колонны вибрируют от него. Поежившись, я скрылась в тени, чтобы мертвяк, увлеченный собственным монологом, меня не обнаружил.

– Почему молчишь? Для кого собираешься вернуть время в умерший Мир Синих Трав? Людей тут нет и уже не будет. Для троллей? Так они и без времени отлично себя чувствуют. К чему это глупое упрямство? Присоединяйся к остальным слугам Хозяина – и займешь почетное место среди темных чародеев. Ты сможешь уговорить Софию, и мы как одна семья совершим немало славных и великих дел. Я даже соглашусь отдать тебе девчонку в жены, если она будет не против, конечно. Почему ты молчишь?

– Мне нечего тебе сказать, – услышала я тихий, глухой голос Иоко.

– Это твое окончательное решение?

Ответом была тишина.

– Тогда ты сгниешь тут. Я распоряжусь, чтобы хлеб и воду сюда приносили раз в три дня. Нечего переводить продукты на того, кто абсолютно бесполезен! Я дам тебе еще несколько дней, и, если ничего не изменится, Хозяин убьет тебя. Но мне хотелось бы, чтобы ты увидел, как София ловко откроет Дерево-портал и вернется в свой мир как послушная слуга Хозяина.

– Этому не бывать! – крикнул Иоко. Послышались шорох, звук удара и сдавленный стон.

– Ты все же увидишь, как это случится. Я нашел подход к Софии и уже представляю, как сила разрушает ее изнутри. Я умею ждать, сам знаешь. Оставайся здесь, упрямец. Совсем скоро ты увидишь новый триумф Хозяина.

Прозвучали гулкие шаги, затем зал осветила яркая вспышка, и наконец наступила тишина, темная и мрачная, в которой вдруг мне почудились далекий шум ветра и шорох деревьев.

Сжавшись в комок, я чувствовала, как дрожат мои пальцы, как ползет по спине лютый холод, как бешено колотится под ребрами сердце. Не решаясь выбраться из своего угла, я прислушивалась, опасаясь, что Зоман вот-вот вернется и продолжит злорадствовать. А потом накинется на Иоко с тумаками и начнет избивать его, а тот, с перебитой рукой, не сможет защищаться.

Я не хотела выдать себя, показав, что нашла Иоко. Дрожащими руками я снова нарисовала мансарду – к счастью, листочек из альбома я прихватила с собой – и вставила ключ в замочную скважину. Меня подхватил бешеный вихрь, послышался едва слышный хлопок – и я снова оказалась у себя в спальне. Едва успела скинуть кеды и забраться на кровать, как в спальню зашел Зоман.