Николай Степанов - Алтарный маг. Сила духа [litres]

– Командира вашего. Вы ведь все пятеро из его отряда?

Новая пауза оказалась продолжительнее.

«Что я имею? – тем временем размышлял Александр. – От тайника подзарядился неплохо, значит, пули не сразу пробьют защиту, да и телепортация должна быть доступна. Надолго ли? А леший его знает! Жаль, у меня нет «счетчика топлива», понятия не имею, насколько «горючки» хватит».

Наконец один из всадников выехал на тропу.

– Хочешь жить, смерд, сознавайся, откуда знаешь о Густаве и как выведал о нас?

– Добрые люди рассказали.

– Глумишься, стервец?! Да я…

Всадник помчался прямо на русича, намереваясь растоптать слишком много знающего смерда. Похоже, для скакуна подобное было не впервой – тот даже не пытался увильнуть, однако стоило живой преграде исчезнуть перед самым носом – и животное испугалось, резко поднявшись на дыбы и сбросив наездника на землю.

Практически сразу раздался выстрел, демаскировав позицию второго противника.

«Жучка, они твои! Быстро!»

Используя знак еще раз, Еремеев сместился к обнаруженной цели и выстрелил в упор, ткнув пистолем в грудь затаившемуся. В тот же миг раздался отчаянный крик. Чуть позже прозвучали еще два выстрела, опять вопль, после чего Александр поспешил к упавшему с коня, пока собачка не добралась и до него.

Наездник как раз пытался встать.

– Продолжим разговор? – спросил Еремеев, приблизившись.

Отказаться чужак не рискнул. Когда на тебя направлены два ствола, у любого резко просыпается учтивость, даже у самого отъявленного головореза.

– Идешь к Густаву? Могу доставить. Но краше будет тебе сейчас удавиться. Он не попустит гибели своих бойцов.

– Нечего было нападать. Когда стреляют в меня, я убиваю не раздумывая.

Жучка доложила, что выполнила поручение, отклонивший пулю амулет также не подвел, поэтому Александр почувствовал себя уверенней.

– Кто ты такой, чтобы Густав на тебя время тратил? – Рейтар явно считал местных людьми второго сорта.

– Ты к пистолю-то не тянись, – предупредил Еремеев, заметив попытку пленника, – а то решу, что с идиотом разговариваю. Зачем тогда я буду время терять?

– Долг воина – убивать врагов.

Александр приблизился к бойцу и простым приемом уложил того лицом в землю. Вытащил оба пистоля и сорвал амулет с шеи. Оружие выбросил от греха подальше, а медальон положил в карман.

– Я вижу, с мозгами у тебя дела не очень, поэтому пойдешь налегке.

– Ах ты, сволота! – Мужик попытался сопротивляться, но попал в такой захват, что едва не вывихнул плечо. – У-у-у! – стиснув зубы, застонал разоруженный.

– Хочешь, я тебе руку сломаю?

Боец только теперь осознал, что нарвался на серьезного противника, которого самому не одолеть:

– Отпусти. Я понял, с кем имею дело.

– Включил бы мозги сразу, и твои приятели были бы живы.

– Они давно продали свою жизнь хозяину, как и я. Жаль, противник нынче почему-то оказался сильнее. Что ж, раз на раз не приходится.

– И то верно, – не стал возражать Александр. – Так мы идем к Густаву? У меня очень мало времени.

– Почему бы и нет? Он подвесит тебя за причинное место…

– Закрой пасть, дядя.

– А то что?

– Могу ненароком твое отстрелить. И тогда до Густава добираться будет больнее.

– Если ты думаешь, что меня можно испугать…

– Любого можно, поверь. Правда, Жучка?

Пепельного окраса зверушка возникла рядом и просто посмотрела на неприятеля. Ее глаза налились красным огнем, раздалось утробное рычание, а серповидный нарост на хвосте очистился от шерсти, превратившись в острую костяную пластину.

Еремеев не понимал, что приводит в ужас всех тех, на кого собачка смотрит «с пристрастием». Сейчас прямо на глазах самоуверенный головорез, по его же словам продавший свою жизнь, разом побледнел и сник.

– Я все сделаю, не надо, – простонал он.

– Тогда идем.

«Жучка, ты умница! – похвалил он собачку. – Скройся и следи за местностью дальше».

Связывать пленника не было смысла. Похоже, псина умела давить на психику с такой силой, что человек становился на некоторое время безвольной куклой.

Вскоре показался еще один дозор, привлеченный звуками стрельбы. Всадников было втрое больше. Они заметили Александра и его пленника и, узнав своего, окликнули. Тот вяло заговорил по-немецки, пару раз упомянув Густава, и кивнул в сторону Еремеева.

«Полтора десятка? – пересчитал неприятеля Александр. – Этих с кондачка не одолеть. Жучка, конечно, крута, но ведь и у нее свой предел имеется. Сейчас точно не место и не время его определять».

– Они согласились тебя пропустить, – доложил пленник.

– Пусть едут впереди. И передай магу, чтобы прекратил колдовать, не то я начну их убивать. – Еремеев ощутил вибрацию пистоля.

Угроза подействовала, дрожь прекратилась. Всадники, развернувшись, двинулись в обратную сторону.

«Несколько минут для своих я выиграл, – размышлял Александр, цепко осматривая лес. Он хоть и надеялся на собачку, сам не расслаблялся. – Теперь бы еще с Густавом договориться. Плохо, что я немецкий не знаю. Может, с ним по-английски побеседовать, или тут международный язык общения нашего мира не столь популярен?»

– Ждем здесь. Как о тебе доложить Густаву? – Пленный остановился.

– Никита, маг из Смоленского ополчения. – Еремеев решил воспользоваться настоящим именем человека, в теле которого находился.

Вскоре к ним подъехали два всадника в добротных одеждах.

– Ты, что ли, Никита? – спешившись, спросил один из них.

– Да, я. А ты кто?

– Густав, – представился тот и протянул руку для приветствия.

«Ладонь – опасность!» – по мозгам шибануло так, что Александр пошатнулся.

– Будем считать, поздоровались, – произнес Еремеев. Между средним и указательным пальцем приветливого господина он заметил едва выступающий шип.

– Негоже так приветствовать старших, – покачал головой назвавшийся Густавом. – Я ведь и за оскорбление могу счесть твой отказ.

– А я – твою попытку меня убить. И не в честном бою, а отравленной колючкой, – ответил Александр, отступив на два шага.

– Несешь какой-то бред. Чего явился? Говорят, у тебя дело ко мне?

Еремеев снова почувствовал вибрацию:

– Ежели твои волшебники не хотят лишиться дара, пусть не лезут ко мне со своими чарами. – Он решил не давать врагу расслабиться.

Александр, конечно, понимал, что собственную самоуверенность требуется чем-то подтверждать. Дельных мыслей пока не было.

– Хорошо! – Густав повернулся и махнул рукой. Воздействие прекратилось. – Говори, с чем пришел?

– Поменяться с тобой хочу. У тебя есть девка, у меня – два твоих бойца, не считая этого, слегка помятого.

Командир рейтаров с ответом не спешил. Вертикальная морщина, разделявшая высокий лоб пополам, стала глубже, колючий взгляд почти черных глаз – жестче, на скулах заиграли желваки. Густав сообразил, что потерял за один день больше десятка хороших воинов. Через пару секунд он произнес: