Михаил Михеев - Шпага, магия и чуть-чуть удачи [litres]

Увы, ничего особенного рассмотреть не удалось. Вот стоит дом – а вот изнутри вырывается голубоватое, почти сразу становящееся сиреневым, а потом классически желтым пламя. Пожалуй, единственная характерная черта – бьет оно вверх, практически не распространяясь в стороны, даже сквозь щели в дверях и окнах не лезет. Деревянные части загораются не сразу, а одна из дверей и вовсе остается целехонька до тех пор, пока стена не заваливается внутрь воронки. Далее картинка практически не меняется в течение нескольких минут. Потом его накрывает мертвенно-бледным куполом – и все гаснет. Ну, это как раз понятно, магистр Вольсерат применил замораживающий купол. А остальное Рагнар уже наблюдал сам.

– Ну-с, что скажете, молодые люди? – погасив зеркало, с интересом спросил Вольсерат. – Вот, к примеру, вы, девушка… Простите, не помню вашего имени.

– Ирия, – покраснела она моментально, хотя вроде бы и не от чего.

– Ну, и что вы скажете, помимо имени?

– Ничего. Похоже на магию огня, но абсолютно никаких возмущений я не чувствую. И управление этим… Огонь могуч и чист, но своеволен, заставить его плясать под свою дудку требует большого мастерства и еще большей силы. Кто мог заставить его действовать с такой точностью я, признаться, не могу даже представить.

– А вы, мой мальчик? – Вольсерат повернулся к Рагнару.

– Ничего не добавлю. Тем более я некромант, мне легче почувствовать магию, но деление стихий не мой конек.

При слове «некромант» толпа любопытных, собравшаяся вокруг, подалась назад. Велика сила инстинктов… На Вольсерата это, впрочем, не произвело ни малейшего впечатления. Потеребив острый подбородок, магистр признался:

– Я тоже не знаю такой магии, хотя и разбираюсь в огненной стихии. Смею думать, неплохо разбираюсь, да. Конечно, можно предположить, что кто-то применил нечто новое и неизведанное, а главное, не обнаруживаемое. Но по мне, так куда более вероятно, что мы имеем дело с алхимией. Ведь лорд Гленор именно ею занимался?

– Именно, – кивнул Рагнар. – Но вряд ли в случившемся есть хоть капля его вины. Он был, скажем так, чрезмерно осторожен в некоторых вопросах.

– Хотите сказать, трусоват?

– Не уверен, что можно так сформулировать. Он не боялся людей, даже бравировал этим. В свое время барон считался завзятым дуэлянтом. Но Гленор всерьез опасался продуктов собственных экспериментов, и потому, занимаясь чем-нибудь реально опасным, всегда проявлял максимум осторожности.

– Так-так, – недовольный голос заглушил на миг даже толпу. – Кто б сомневался. Если что-то случилось – значит, без графов Тассу здесь не обошлось.

– И вам здравствуйте, маркиз, – не оборачиваясь, усмехнулся Рагнар. Маркиз Бартолли, префекта, сиречь начальника всей городской стражи, включая полицию, он не любил, причем чувство это было взаимным. Вот только это не мешало уважать седого, все еще не расплывшегося в талии воина. Префект был честным человеком, насколько это вообще возможно на его должности. И честным не из-за глупости, как некоторые, но по убеждениям. – Увы, я прибежал, когда здесь уже все завершилось.

– И, разумеется, у вас есть куча свидетелей, готовых это подтвердить? – скептически усмехнулся префект.

– Мэр подойдет? В тот момент, когда полыхнуло, я только-только от него вышел и физически не успел бы сюда добежать.

– Спрошу…

– Я наблюдал происходящее с самого начала. Господина Тассу здесь не было. Моего слова вам хватит? – поинтересовался Вольсерат.

Префект повернулся к нему, вздохнул:

– Да, вашего слова, магистр, более чем достаточно.

– Ну, тогда заканчивайте этот беспредметный разговор и можете полюбоваться, как все происходило.

Зеркало Ралли не подвело. Префект вначале попросил настроить его так, чтобы осмотреть место до того, как все началось, ничего странного не увидел и долго ходил, рассматривая происшедшее с разных сторон и загадочно хмыкая. Его люди тем временем разогнали зевак, переписав заодно фамилии – чтоб, значит, те завтра не забыли явиться в полицейский участок и дать подробные показания. Многие прокляли тот момент, когда решили досмотреть происшедшее до конца и не смылись раньше – весь следующий день теперь можно было считать пошедшим коту под хвост. Впрочем, никто не рисковал возмущаться.

– Что же, – со вздохом заметил Бартолли, когда возле руин остались только они четверо. – Вынужден признать, вы и впрямь ни при чем, и я не имею оснований усадить вас хотя бы на пару суток в камеру. Хотя и стоило бы, в качестве профилактики. За прошлый раз, к примеру.

– А что случилось в прошлый раз? – Вольсерат был не только умен, но и любопытен. Отчасти благодаря этому, кстати, он и стал ученым.

Рагнар чуть потупился:

– Ну…

– Мы отмечали, – вмешалась Ирия, – мой день рождения. И разнесли одно… гм… заведение. Правда, хозяину возместили ущерб до последнего медяка.

– А заодно немного покалечили восемь человек, – усмехнулся префект.

– Они первые начали.

– Только зная их, я вам поверил и позволил убраться из города, а не запихнул под замок.

– И только-то? – рассмеялся магистр. – Успокойтесь, Бартолли, когда ж еще буянить, как не в молодости?

Префект лишь пожал плечами и не стал заострять вопрос, тем более что в душе понимал: молодые всегда дрались, дерутся и будут драться. Тем более отоваренные лихой парочкой умники и впрямь не относились к законопослушной категории граждан. Вместо этого он сказал:

– Вот что. У меня есть к вам деловое предложение. Вы поможете мне – а я забуду про тот случай. Ну и заплачу, естественно. Не очень много.

– Зная вашу прижимистость, маркиз, если разговор пошел о деньгах, значит, проблема и впрямь серьезная, – Рагнар заинтересованно посмотрел на префекта. – Рассказывайте. А я подумаю. И, кстати, заодно объясните мне, почему вы не подписали на это дело местных Охотников.

– Этих дармоедов? Они раз глянули – и расползлись по кустам. Умертвие, мол, они с таким не справятся. Мэр заявил, что вызовет специалиста из столицы, но пока они соберутся…

– А тут – я. Ладно, давайте подробности.

Бартолли оказался человеком немногословным. Впрочем, для Рагнара это не было новостью. Однако умение всего несколькими предложениями четко и детально описать ситуацию заслуживало внимания. По словам префекта, умертвие обнаружили недавно. На кладбище – ну да где же ему еще быть? Кто выдернул из могилы свежего мертвеца и совершил обряд трансформации, а также сколько времени прошло с тех пор, выяснить пока не удалось, ну да не это главное. Для Бартолли основным являлся тот факт, что убивать людей без суда и не на войне – преступление. И живой человек этим занимается или нежить, для него было все равно. Тем более что если нищих пьянчуг, решивших переночевать на кладбище, никто толком не считал, то задранный стражник – это уже человек самого префекта. Такое не прощают, и разбираться с вопросами начали всерьез. Обследовали место происшествия, привлекли гильдию Охотников – и получили неутешительный вердикт.