Михаил Баковец - Маг крови [litres с оптимизированной обложкой]

В мегаполисе было во сто крат хуже. К уже знакомым тварям из плоти и крови присоединились зомби (эти и кабанчиками закусывали, если те попадали им в руки), некие создания, состоящие из частей тел, которые мигом окрестили химерами, и тени. Последние были самыми страшными противниками. Если даже с химерой можно было справиться, с трудом, правда, то тени были неуязвимы для оружия. Ни пули, ни топоры и тесаки, деревянные дубинки, а также цепи и самодельные кистени их не брали. А стоило им коснуться человека, как тот испытывал дикую боль, забывая обо всем на свете. Спасти его никто не пытался, а тень постепенно затягивала его в себя, убивая и высушивая тело до состояния мумии.

Выглядели тени как человеческий контур в просторном плаще без капюшона, созданный из черной полупрозрачной дымки. С трудом можно было разобрать лицо, но мало кто стремился это делать.

Собравшись вместе, люди поселились в лесу, поставили шалаши, стали строить защитную стену: плетень с колючими ветками какого-то кустарника, похожего на смесь шиповника и терна, связанные между собой заточенные колья в ежи, вбитые в землю под наклоном колья, неглубокие узкие ямки, которые предназначались лишь для того, чтобы сломать или хотя бы повредить ногу попавшему в ловушку. На крышах шалашей набросали все тех же колючих веток, чтобы осложнить летающим гадам дорогу в жилье.

Самое неприятное было в том, что готовились они отражать нападение животных и зомби с химерами, которые не отличались большим умом, но попали под удар совсем других врагов.

Через три дня, когда жиденькая стена была сделана менее чем наполовину, ночью на них напали мелкие тщедушные карлики, которых тут же окрестили гоблинами за рост, лопоухость и злобность. Каждый из этих тварей доходил до пояса взрослому мужчине и весил десять-двенадцать килограммов, самые крупные на пару-тройку килограммов больше и пяток сантиметров выше. Дохли монстрики от одного удара топором или дубиной, а слабый мышечный корсет и тоненькие косточки не защищали организм от простого пинка, наносящего серьезные увечья.

Но гоблинов было нереально много!

Через десять минут сражения они кишели везде, словно армия муравьев, покрывая каждый квадратный метр пространства.

Даже дробь серьезно ранила этих тварей, а картечь устраивала просеку в рядах нападающих. Хороший удар мачете разрубал гоблина пополам.

– Их там реально были тысячи, – хриплым от долгого и эмоционального рассказа голосом сказал Виктор. – А нас сотни четыре с небольшим. Тем более половина женщины и подростки. Крепких, молодых, вырвавшихся до этого из лап зомби женщин и подростков, но здесь нужно было сражаться и убивать, а мало кто мог выдержать вид тех рек крови, запах, крики и визги в темноте. И к этому мало кто был готов.

Из четырех сотен землян осталось сто пять человек, те, кто раньше других понял, что отбиться от орды злобных коротышек не выйдет и нужно бежать, бросая все и… всех. И вновь выжили в основном те, кто были одиночками по жизни. Самую крупную группу вывел Сашка, от огненных чар которого гоблины разбегались в разные стороны. Вместе с ним вырвались тридцать семь человек, остальные потом нашлись сами.

Блуждая, группа спасшихся вышла к деревне, которая стояла на самом краю леса и попала под удар гоблинов. Все дома были разворованы, большая часть сожжена. Сохранились пять коттеджей из кирпича и с железной крышей, со ставнями на окнах, внутрь которых не смогли пробраться коротышки и поджечь. В одном из них Александр и товарищи нашли семь человек, бывших жителей деревни, от которой осталось пепелище.

В уцелевших домах они разжились оружием или сделали себе из подручных материалов. Хуже всего дела обстояли с огнестрелом, боеприпасы к которому практически полностью сожгли в перестрелке ночью. Осталось несколько патронов к охотничьим ружьям, неполный магазин к трем автоматам и магазин к ПМу полицейского, который не успел сменить расстрелянный, как драка перешла в рукопашную схватку, он бы и пистолет потерял, но тот был пристегнут к ремню и болтался в ногах все время. Только зацепившись им за корягу при беге и упав Виктор понял, что же все время ему бьет по голени и путается в ногах.

Пришлось вновь уходить в поисках безопасного места.

Потом они увидели следы от машины неподалеку от деревни и пошли по ним. От спасшихся узнали, что в день катастрофы к ним заезжала «скорая» и водитель расспрашивал о местности, дорогах и говорил про зомби и мутантов.

Колея сильно петляла, и потому к поселку спасшиеся вышли только вчера к вечеру. Они увидели крупный населенный пункт, жизнь в котором бьет ключом, и не было видно, чтобы кто-нибудь боялся или осторожничал. Следы защитного рва только убедили людей, что здесь безопасно.

Увы, но приняли их неласково, и это еще мягко сказано. Да, маг и его спутники, с которыми он пошел договариваться и рассказывать о врагах поселковым, сами повели разговор жестко. Потери, голод, усталость, страх, постоянное нервное напряжение – не помощники дипломатии. А вид сытых лиц, чистой одежды, беззаботных детей, которые выглядывали из ближних дворов, несмотря на наказы сидеть за стенами, добавляли топлива в костер обиды и чувства несправедливости, которые сжигали души людей. Ведь как так? Почему их друзья, их семьи погибли, а тут эти… эти… ЭТИ тут живут и в ус не дуют? Да еще смотрят с подозрением и встретили с оружием в руках!

Не стой непонятное существо с огромным молотом и стальным щитом в руках рядом со старшим поселкового отряда, Александр не сдержался бы и подпалил несколько наглых кривящихся рож, а потом повел своих людей, которым уже сам черт был не страшен, на захват поселения. Плевать на потери, после всех тех убитых, несколько десятков трупов (в основном со стороны противника) уже никого бы не напугали.

Попытки перевести диалог в мирное русло, предложение помочь с охраной, усилить боеспособность поселка магией натолкнулись на стену отчужденности. Да еще из толпы пару раз донеслось нечто в духе «понаехали тут… ни кола, ни двора… кормить еще и этих нахлебников».

Маг, пообещав устроить поселковым веселую жизнь, прекратил переговоры, чувствуя, что еще немного, и он не сдержится, а к чему приведет драка с непонятным созданием – неизвестно.

А дальше случилось то, о чем я узнал от мужика в жилетке.

– У меня почти все силы ушли на два огненных шара повышенной силы, после них уже на стену почти ничего не осталось, потому и дротик ее пробил. Но хорошо, что от огня разогрелся хорошенько и прижег рану, а я сдуру схватился за него потом, – и он поднял забинтованную руку. – Теперь приходится с ложечки есть и на горшок с чужой помощью ходить: одна рука забинтованная, вторая из-за раны едва действует.