Кристина Перес - Сладкие черные волны [litres]

Не только потому, что Ивериу жизненно необходим принц Кернывака. Просто сердце Бранвен без него пусто. Она помнит, как он однажды покинул ее, и не позволит человеку, которого любит, сделать это снова.

Бранвен споткнулась, наступив на свой подол, и побежала на холм, пытаясь успеть за лисой. Зверек раздраженно залаял. Она расстегнула верхнюю тунику и сбросила на землю, чтобы та не замедляла бег.

Курган Боярышника возник перед ее взором. Жаркое летнее солнце превратило ветви, окружающие холм, в море белого пламени. По преданию, эти ветви обладали мощной магией. Их называли скикх.

Срезание одной из скикх грозило неминуемой гибелью тому, кто это сделает. Но дело стоило риска. Ей нужна кора шиповника, чтобы спасти Тристана.

Осторожно ступая, Бранвен подошла к краю холма. Она была здесь не для того, чтобы воровать у Древних; она собиралась предложить обмен. Цену крови. Все ее тело напрягалось, когда она молилась, чтобы они согласились на него.

Она отстала от неестественно красной лисы, пока поднималась на холм. Блестящие ветви расступились перед Бранвен, будто приветствуя ее, и озабоченность девушки сменилась любопытством. Затем ветви снова сомкнулись вокруг, образуя кольцо на вершине холма – сверкающую белую стену.

Вид на замок Ригани, поросшую лесом береговую линию и Иверикское море был поразительным. Отсюда все казалось более ярким. У каждого цвета была почти болезненная чистота. Бранвен словно увидела свою родину впервые. Все ее чувства обострились. Красота земли вызвала новые слезы. Трепет охватил ее. Так вот как выглядит Ивериу со стороны Другого мира!

Была ли Бранвен в чужом мире? Прошла ли она через Завесу?

Лиса беспокойно металась у ее ног, прижималась к пяткам. «Поторопись», – настаивала она. «Как?» – хотела спросить девушка. Конечно, Бранвен должна была спросить королеву, как и когда совершать жертвоприношение. Словно в ответ на ее мысли, из ниоткуда возник порыв ветра, путая ее волосы и заставляя Бранвен закрыть лицо руками.

Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Девушка сжала ручку серпа королевы Эсильты. Лиса зарычала.

Бранвен сосредоточилась на ноже. Только однажды она видела его у королевы. Тетя назвала нож Лунным Жнецом. Девушка знала, что лезвие глубоко вобрало магию Путей Древних, но не знала деталей.

Она так упрямо отвергала магию после того, как ее родители умерли, – и теперь, когда ей это было нужно больше всего, не знала, как ее использовать. Она сжимала пальцы вокруг перламутровой рукояти, пока они тоже не сделались полупрозрачно-белыми.

С каждым мигом колебаний Бранвен Тристан становился ближе к смерти. Как она могла принести Древним требуемую жертву, если они не сказали ей, что им нужно?

Солнечный свет сверкнул на глади изогнутого клинка.

«Доверяй». Королева Эсильта велела Бранвен доверять своим инстинктам. Она так долго отвергала их, предпочитая травы и проверенные лекарства, чтобы испытать неконтролируемые чувства. «Что, если ее инстинкты ошибочны?»

Неуверенная в себе, дрожащая, она подняла Лунный Жнец над головой.

– Я пришла попросить кору священного скикха.

В ее барабанных перепонках раздался вой штормового ветра. Конечности Бранвен онемели, но она стояла на своем.

– Новый защитник Ивериу умирает! – пронзительно закричала она. – Земля обнимает его, приказывая исцелить его. Богиня Эриу хочет этого!

Ветер ударил Бранвен по лицу. Ее пальцы, сомкнутые вокруг железного полумесяца, начали замерзать. Ее вены превратились в сосульки, а тело – в лед. Сердцебиение замедлилось, словно в летаргическом сне. Она умирала, медленно, как и Тристан. Только он умирал быстрее.

«Доверяй. – На этот раз голос, который услышала Бранвен, не был ее собственным. Она никогда не думала, что когда-нибудь услышит его снова. – Доверяй себе».

Леди Алана тоже была целителем. Ей не хотелось бы, чтобы Бранвен отвернулась от Путей Древних, чтобы отказаться от силы, которая могла бы помочь другим. Девушка поняла, что исцеление – акт любви, и ее мать хотела, чтобы она поделилась своей магией. Просто до сих пор Бранвен была слишком зла за потерю родителей, чтобы увидеть это.

«Доверяй». Ей предстояло отказаться от самоконтроля и принять неизвестность. Она должна была верить, что достаточно сильна и выдержит любые грозы.

Собрав последние силы, Бранвен разрезала Лунным Жнецом центр ладони – прямо по линии сердца.

– Это мое тело! Это моя любовь! – выкрикнула она, напрягая мышцы горла. – Я отдаю их Земле. Я предлагаю вам все, что у меня есть!

Выступили капли крови, подобные темным диким ягодам. В оцепенении, Бранвен не почувствовала боли. Красный дождь окропил боярышник. Лисица вскочила, тревожно махая пушистым хвостом. Бранвен уже ничего не чувствовала. Она боялась, что превращается в камень.

Маленький вихрь окутал ее, жадно впитывая кровь. Внутри бури ей слышались стоны восторга и упоения. А затем ледяной ветер стал горячим паром, оттаивающим ее замороженное тело, ее ледяное сердце.

Бранвен никогда не чувствовала себя такой бесконтрольной. Такой свободной. Такой сильный.

Бусины пота, как бриллианты, сверкали по всему ее телу. Эти новые порывы ветра были похожи на теплую ванну – радушные и приветливые.

Она доверилась Древним, поэтому они доверились ей. Они успокоились.

А вот Бранвен была взволнована.

Лиса подбежала к краю кольца шиповника и сжала скикх в зубах. Посмотрев в ее черные глаза, Бранвен поняла сообщение. Она почтительно подошла к лисе, подняла Лунный Жнец и опустила одним движением. А потом, ухватившись за ветку шиповника кровоточащей рукой, прижала к ней ладонь с разрезанной пополам линией сердца.

И тогда произошло нечто совсем необычное. Белая кора отрезанного скикха, оказавшись в ладони, наполнила рану магией. Жар проник в тело Бранвен, и на отрезанной ветви распустились нежные, полупрозрачные цветы.

Только теперь Бранвен поняла, почему приношение должно быть кровью целителя. Сама Земля растекалась по ее венам; ее кровь буквально заставила ветвь зацвести. Это была не сама кора, которой Бранвен нужно было вылечить Тристана, – это была магия, и Древние наполнили ее ею.

Лиса вытащила ветвь из ее руки, и Бранвен увидела, что на ее ладони в месте пореза расцвел восхитительный цветок бузины. Ей нужно было соединить свою рану с раной Тристана, чтобы магия могла уничтожить яд. Мускулы девушки сжались в спазме, когда магия вошла в нее. Лютая жара утихла, сменившись ощущением бесконечного счастья.

Она больше не сомневалась, что Древние слышат ее мольбы. Заслон из боярышника исчез. Бранвен снова была наедине с лисой на склоне холма. Когда она увидела замок Ригани, его великолепие слегка поблекло. Она перешла в свой мир.