Алена Медведева - Когда повезло, или Иномирянка замужем [litres]

– Но взамен у нас будет очень много времени, которое мы сможем провести с ними рядом, узнать, как сложится их судьба, помочь, если потребуется, – переплетясь с Диной пальцами, приободрил я ласково.

Мы молча, затаив дыхание, боясь упустить хоть миг из этого таинства, наблюдали за девочками. Оба крошечных личика сейчас светились озорством и лукавым восторгом – дети явно наслаждались процессом, получая небывалое удовольствие.

– Тут и без гимнастики все мышцы натрудятся!

Так Связанная прокомментировала активные трепыхания дочек. Обе уже освоили механизм создания брызг и активно хлопали ладошками по поверхности, окатывая друг друга волной послушных капель.

Неожиданно, уловив перемену в настроении любимой, я понял, что ее посетила какая-то сторонняя мысль.

– Когда планируешь возвращение в Визгард? – подтвердила Дина мои подозрения.

Последние дни стали такими счастливыми, уютными и благополучными, что я и сам подспудно ждал пробуждения. Ведь наша жизнь не может быть такой мирной? Проблемы никуда не исчезли.

– Поживем пока в Орбдухе. Не стоит малышек так рано куда-то переносить, они и так натерпелись от перемещений. Да и тебе удобнее будет контролировать ситуацию со спасенными девушками, находясь рядом.

– А как же Крахар? Как он воспримет тот факт, что его отец фактически пленен?

– Его право потребовать у меня объяснений, а как он отнесется к этому… посмотрим. Старейшины совершили страшное – покусились на жизнь Связанной, ожидающей новую жизнь, и им придется за это ответить, – решительно выразил я свое мнение, давая понять, что любые обсуждения здесь напрасны. – И они ответят!

Дина вздохнула:

– Да я все понимаю. Сама же тебя предупреждала, что они так просто не уступят. Просто боюсь, как бы это не вызвало раскола в твоем роду.

– Моя Связанная, если твой план с созданием пар осуществится и кровники вернутся в Визгард не одинокими, это затмит все, даже наказание старейшин!

Она задумалась и медленно кивнула, принимая мое решение.

Еще раз поблагодарив воды, мы достали из купальни довольных дочек и, быстро обсушив, завернули в заговоренные пеленки. Дети, вволю нарезвившись во время купания, даже не брыкались. Вновь расположившись всем семейством на кровати, мы высвободили девочкам ручки, чтобы они могли активно заниматься изучением окружающего мира.

– Девочки – настоящее чудо! – не удержался я опять от восторгов, наблюдая за тем, как Дина по очереди дает им в ручки шершавый кусочек ткани и свой гладкий локон.

Тания основательно теребила все, исследуя на ощупь, а Мариэ швырялась во все стороны с довольным видом.

Но довольно быстро малышки начали позевывать и хныкать, явно уже утомившись бодрствовать. Я подпитал обеих энергией, восстанавливая их заметно просевший запас сил. Подхватив дочерей на руки, под Динино забавное мурлыканье мы принялись их укачивать. Не прошло и несколько минут, как обе уже спали. Устроив их в защитном коконе, мы еще долго просто стояли рядом и, обнявшись, смотрели на своих детей.

– Дина, – целуя Связанную в висок, прошептал я, – я так благодарен стихиям за то, что все сложилось именно так, и мне они подарили вас! Если бы я мог хотя бы предположить подобное – даже в самые тяжелые времена не стал бы роптать на судьбу.

Дина, развернувшись, обняла меня, прижавшись щекой к груди, и тихо-тихо прошептала:

– Единственное, о чем я прошу небеса: пусть все горести и тяготы для нас останутся в прошлом.

Дина

Как-то одновременно мы потянулись друг к другу навстречу губами, объясняя все недосказанное поцелуем, делясь чувствами и любовью. Я даже не заметила, как мы оказались у кровати, как разделись… Было ощущение радости от возвращения домой, радости возвращения утраченного единства. Дина и Нургх как таковые переродились – отныне появилось гармоничное и целостное «мы».

«Я тосковал…» – его мысленный шепот.

«И я тосковала…» – мой такой же незримый ответ.

Эта разлука изменила нас, научила ценить и беречь тот бесценный дар, которым мы обладаем, позволила в полной мере осознать, кем мы стали друг для друга.

Мы наслаждались полной гармонией счастья, своим вторым шансом. Физически, духовно, мысленно, чувственно… Мы стали другими. Понимающими. Глубже чувствующими. Более преданными и рассудительными. Мы стали не просто мужчиной и женщиной, объединенными страстью, мы стали действительно семьей, родителями. Теперь нас соединяла не только любовь, физическое притяжение, духовная близость, нас соединяли наши дети.

Прежде я не смогла бы понять этого. Но сейчас чувствовала всей душой, сливающейся в едином чувственном сплаве с широкой и бурной рекой чувств моего шаенга, каждой клеточкой тела, соединяющейся в максимальной близости с его телом, стремясь не брать, а дарить… отдавать самое ценное… самое желанное – себя без остатка.

Убаюканные мягкой тишиной, свежим ветерком из приоткрытого окна и окружающим покоем, мы тесно переплелись телами, душами и мыслями. Замерли, наслаждаясь просто тем, что вот наконец мы полноценно вместе, по-настоящему едины и только вдвоем…

«Никогда не отпущу тебя», – опять мысленный рокочущий шепот любимого.

«И я всегда буду с тобой», – мой ответ-клятва.

Невероятная нежность к этому мужчине разлилась в груди, мои губы вновь потянулись навстречу его губам, затягивая нас в новый водоворот наслаждения друг другом.

Придя в себя от повторного экстаза, ласково потерлась о щеку мужа носом и, соскользнув с кровати, отправилась проведать дочек.

«Не переживай, им хорошо и спокойно, – пришла уверенная мысль Нургха, – я чувствую их постоянно».

– Да, я понимаю, – честно поделилась я мыслью, – просто все не могу поверить в это чудо и перестать волноваться. Поэтому и смотрю – чтобы в очередной раз убедиться, что все хорошо, и… полюбоваться на них.

– Да уж, они того заслуживают, – раздался уже рядом со мной тихий шепот Нургха, – такие невероятные… Одни рыжие волосы чего стоят, у народа шаенгов все светловолосые, у доргов – наоборот темноволосые. Наши девочки – уникальные, самые прекрасные и неповторимые.

Почему-то именно это замечание гордого отца натолкнуло меня на мысль о том, как шаенги воспримут наших дочерей. И вся эйфория восторга схлынула.

– Что-то кушать захотелось, – решила я сманить вниз мужа для серьезного разговора.

– О! Укатали сивку крутые горки! – припомнил он мне сказанное когда-то.

Но я мысленно собралась, настроившись на непримиримую позицию в вопросе воспитания, решительно накинула халатик и отправилась к подъемнику. Предстоял непростой разговор.

– Дина, – Нургх не отставал ни на шаг, – я же чувствую… Что стряслось?