Михаил Ланцов - Наследник. Проклятая кровь [litres]

Всеволод глянул на нее мрачно так, исподлобья. И молча пробил «прямой» в челюсть. Честь по чести. С подшагом и доворотом корпуса. Но вязко и размашисто, словно старался проломить стену, а не по подвижному живому противнику ударить. С надеждой на то, что эта стерва догадается увернуться.

Не догадалась. Видимо не ожидала такого поступка от мужчины. Он рвал все ее шаблоны.

Бац. И достаточно легкое тело полетело на пол. Даже попытка отступить назад не помогла ей устоять на ногах. Заодно и стол, сервировочный, опрокинула и сломала.

Обычный человек после такого удара вряд ли бы смог сам подняться. Сразу, во всяком случае. Но эта стерва даже толком и не повалялась. Вскочила. Смахнула с волос лапшу. И сбила Всеволода с ног магией. Да так приложила, что тот пролетел спиной шагов пять и сломал другой сервировочный стол, оказавшись в его обломках заваленный апельсинами.

Хорошо так прилетело парню. Аж в глазах потемнело и дыхание перехватило. А дамочка подошла и начала орать на него. На своем – на птичьем, то есть, темноэльфийском, перейдя на него от избытка чувств. И глаза – ух! Тьмой затянуло – аж парит!

Всеволод же слегка оклемался. Посмотрел на эту разъяренную фурию. Послушал этот невразумительный лепет. После чего вскочил. Взревел раненым бизоном. Шагнул вперед. Подхватил ее легкое тельце. И, разогнавшись, впечатал в шкаф, разбив его в хлам. И сразу же вцепился зубами в ее ухо. Сильно. До крови.

А она даже не закричала. Притихла и перестала сопротивляться.

Ярость как раз сразу ушла и парню стало не по себе. Он ведь мог ее убить. Побледнел. Вздрогнул. Чуть отстранился. И только увидев ее насмешливый взгляд, выдохнул с облегчением.

– Слушай, не пугай меня так, – произнес он, глядя в непроглядную тьму ее глаза. – Я не прощу себе твою смерть. – И непроизвольно облизнул губы, испачканные ее кровью. Отчего Викония засмеялась. Весело так, искренне с легкими истеричными нотками.

Но не обращая на этот никакого внимания, парень быстро осмотрел ее. Ощупал, проверяя целостность тела. И уволок в покои для более детального изучения… и лечения. Во всяком случае так звучало в официальной версии. На деле же они просто занялись сексом за закрытыми дверями. И он вышел у них в этот раз на удивление нежный.

Сутки же спустя Викония уехала, отправившись сразу в подземный город. Потому как крошечное посольство, прибывшее в Холиндел обсудить важный, но бесперспективный вопрос, уже покинуло поверхность. Официальной причиной ее отбытия были дела, но слухи поползли разные. Вплоть до непримиримой вражды. Все-таки поведение Всеволода по нормам темных эльфов выглядело совершенно неподобающим.

За ней потянулись и остальные гости, понимая, что праздник кончился. И вот – к исходу седьмого дня от последнего нападения темных жрецов, Всеволода покинул последний гость. Белен. Позволив графу наконец побыть со своими мыслями и чувствами. Чем он незамедлительно и воспользовался…

– Как вы себя чувствуете? – Спросил тихо подошедший Ридлиан.

– Неплохо, – бесцветно ответил граф, стоя на крепостной стене Южного замка. Точно на том месте, где впервые увидел Виконию.

– Будете? – Спросил темный эльф, протягивая нашему герою бутылку вина.

– Будешь.

– Что?

– Мы же договорились перейти на «ты». А рядиться тут не перед кем.

– Будешь?

– С удовольствием…

Взял «пузырек». Выдернул пробку. Чокнулся со своим визави, бутылка которого была уже почата. И приложился.

– Все наши… они… у них просто нет слов… – тихо сказал Ридлиан.

– Наши?

– Темные эльфы. Они вас… тебя… уже за своего принимают.

– Серьезно?

– Поначалу их сильно бесило, что ты человек. Но потом успокоились. И история с Виконией стала последней каплей. Пусть телом ты человек, но духом – наш. Во всяком случае мы… они так решили.

– И ты тоже? – Удивленно спросил Всеволод.

– Ия. Понимаешь, человек не может быть идеальным вместилищем для духа темного эльфа. Здесь что-то не то. Да и в твоем мире ходят очень странные сказки. Да, ты человек. Но ты НАСТОЛЬКО странный и непохожий на тех людей, что живут в этом мире – диву даешься. Так не бывает. А чего стоит твоя шутка над герцогом? Если бы такое вытворил темный эльф – никто бы и ухом не повел. От нас таких вещей можно ожидать. Но ты – человек. Вы так не поступаете. Тем более по наитию.

– Ты слишком плохо знаешь людей, – улыбнувшись, возразил Всеволод.

– Я жил среди них полтора столетия! В разных землях этого мира. И даже немного в соседних мирах. Поверь – они другие. И если у вас иначе, это… удивительно.

– Пусть так. Я, если честно, от местных пока тоже не в восторге. – После небольшой паузы, поинтересовался граф. – А что, вы думали Викония меня сломает? Неужели она была так предсказуема?

– Ничего нового мы не увидели. Насмотрелись в свое время. Даже ваша драка была ожидаема. До нее довольно регулярно доходит. И да, мы думали, что она тебя сломает.

– Если честно, то я тоже так думал, – усмехнулся Всеволод и покивав каким-то своим мыслям добавил. – И знаешь – я сожалею, что не уступил ей. Не смог бы. Ни тогда, ни сейчас, ни потом. Но сожалею.

– Сожалеешь? – Удивился Ридлиан.

– Наши отношения были похожи на сущее безумие. Мы постоянно ругались из-за всего на свете. Били посуду. Кидали и ломали мебель. Что-то постоянно делили. Даже одеяло по ночам друг с друга стаскивали. А на вторую ночь я столкнул ее постели. Просто достало, что она с меня снова стащила одеяло. Крепко взял за конец тряпки и ногой выпихнул девицу на пол. О! Как она орала!

– Так и спихнул? – Хохотнув, переспросил Ридлиан.

– Моя постель – мои правила! М-да. Казалось, что она сует своей нос всюду. И давит, давит, давит. Мне хотелось ее убить по несколько раз на дню. Когда она сказала, что ей нужно уехать, я обрадовался. Думал, что станет хорошо. А стало пусто… и грустно… Даже и подумать не мог, что мне будет настолько не хватать этого милого чудовища. Она ведь, наверное, так и не простила, что я ее чуть не убил…

– Ой, да брось, – махнул Ридлиан рукой. – Жриц просто так не сломаешь.

– А если в другой раз там что-то торчать будет? И я проткну ее тело этим обломком дерева или еще какой пакостью? Как представлю, что она умирает у меня на руках – жуть берет. Никогда себе ее смерти не прощу. Но и сдержаться при таком отношении не могу… она иной раз бывает вызывающе несносна. Хочется взять ее за горло и душить, душить, душить… В такие моменты у меня глаза кровавым туманом застилает. Зверею. И теряю контроль над собой.

– Мы видели. Нападать на жрицу, призвавшую силу… это… нужно быть настоящим безумцем.

– Ничего доблестного в этом нет. Я вообще не понимаю, как можно строить отношения на постоянной борьбе.